Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона

- Сколько всего машин? - спросил Микава.

- Семьдесят три, - ответил Лио. - Двадцать один истребитель, правда, из них только шесть "Фаэтт", и это лучшее, что у нас есть. Пятнадцать "Раймеев". Остальные - бомбардировщики.

- Взлетные полосы?

- Недалеко. Я покажу их вам чуть позже, господин Симамура. Они тоже замаскированы, пока ксаль-риумцы не высадят на остров десант, они ничего не увидят. Но и самолеты, и взлетные полосы можно подготовить к действию за полночи.

- Хорошо, - кивнул Микава. - Как ваши люди, Лио?

- Рвутся в бой, - ответил Джангарец.

- Можете передать им, что ждать уже недолго.

Обсуждение в имперском Сенате состоится послезавтра, и его итог, вероятно, предрешен. Если не вмешается какая-нибудь высшая сила, Ивир и Ксаль-Риум вступят в очередную войну, седьмую по счету, но в высшие силы капитан Арио Микава не верил.

Имперцы, несомненно, начнут втожение с того, что займут остров Кехребар. Большой порт, пригодный для любого корабля, вплоть до линкоров, нефтехранилища - словом, отличный плацдарм для дальнейшего продвижения. И когда Кехребар окажется в их руках, останется только привести в действие тщательно разработанный план и ждать результатов.

Метмер, разумеется, только часть плана, но часть очень существенная, практически - основополагающая. Островок отделяет от Кехребара чуть больше сотни миль. Самолеты ждут своего часа на замаскированном аэродроме. Пилоты досконально изучили Кехребар. В нужный момент, получив приказ, они нанесут удар. Разумеется, семь десятков устаревших аэропланов не могут разбить ксаль-риумский флот, но это был далеко не единственный заготовленный сюрприз. Усубо, его люди и их оборудование уже тайно переправлены на место и тоже ждут своего часа. Если все пройдет как задумано, ксаль-риумцам предстоит пережить весьма неприятные дни на Кехребаре.

Арио Микава не удержался от хищной улыбки. Ксаль-Риум еще убедится, что Ивир - не столь легкая добыча, как полагают в императорском Генеральном Штабе. И пока имперцы воюют на западе, Сегунат возмет свое на северо-востоке.

ГЛАВА 22

Литана. Усадьба кронпринца. 70 Весны.

На первый взгляд Литана - зловещая резиденция императорской секретной службы - выглядела весьма мирно. Формально она являлась загородной виллой императорской семьи, и сохранила пышность и изысканность, соответствующие этому статусу. Трехэтажный белый особняк окружал сад, обнесенный стеной высотой в полтора роста, проникнуть внутрь можно было через пару ворот - главные и черные. В общем, ничего зловещего, и, говоря по правде, любой, кто ожидал увидеть внутри камеры, заставленные орудиями пыток, или расстрельные комнаты, где стены выщерблены пулями и покрыты незатертыми пятнами крови, был бы разочарован.

Огастус Кордо быстрым шагом взбежал по лестнице и прошел внутрь особняка. В дверях стоял одинокий охранник, но на Кордо он не обратил внимания, молча посторонился, уступая путь. Внутри Огастус столкнулся с парой людей в штатском, которые негромко спорили о чем то; он приветственно кивнул им, спокойно направляясь к широкой лестнице на второй этаж.

Поднявшись, он оказался в широком коридоре. Солнечный свет проникал внутрь через забранные коваными решетками окна; в противоположной стене было несколько одинаковых дверей с номерами, что придавало грозной Литане сходство с банальной гостиницей или конторой. К счастью, в коридоре никого не оказалось - да и то сказать, какой смысл ставить усиленную охрану в таком месте? Разве найдется в целом мире безумец, у которого достанет смелости попытаться проникнуть в логово императорской секретной службы? Огастус Кордо шагнул вперед, когда внезапно лязгнул замок, и одна из дверей раскрылась наружу. В коридор вышел невысокий лысеющий мужчина средних лет, на его худом лице было озабоченное выражение. На человеке был белый медицинский халат.

Мысленно помянув Даэмогоса, Кордо слегка кивнул врачу, тот тоже ответил небрежным кивком и быстро прошел мимо. Амадео Сабио считался одним из лучших хирургов в Ксаль-Риуме, да и во всем Дагерионе, и он очередной раз доказал свою репутацию, сохранив жизнь Джанису Редлину. Когда агенты секретной службы отыскали Редлина в больнице, врачи были уверены, что тот не дотянет до рассвета. Определенно, было бы гораздо проще, если бы подчиненные Спиро Аргена немного промедлили, или доктор Сабио оказался не столь искусен.

А теперь Сабио видел его, и если Редлин внезапно умрет, может что-то заподозрить. Но выбора не было, и Кордо взялся за ручку двери.

"Покушение прямо в резиденции секретной службы, при свете дня, - подумал он. - Совсем не по канону жанра".

В фильмах подобные вещи, как правило, происходят глубокой ночью, но, проклятье, дожидаться ночи - просто нет времени. Кто может сказать, когда Редлин придет в себя, а стоит тому открыть глаза, как Арген сразу примется за него, и ясно, что молчать Редлин не будет. Он не знает имени Кордо, но может описать его внешность, и, разумеется, он сразу выдаст нар Кааринта. А Барон, чтобы спасти собственную шкуру, без колебаний сдаст всех, кто на него работал.

Огастус Кордо осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Ему в ноздри ударил хорошо узнаваемый острый запах стерильности и каких-то медикаментов. Странно было увидеть на втором этаже усадьбы больничную палату, но это была именно она: комната без окон, белые стены, яркие лампы под потолком. У стены направо от двери стояло два шкафа - один со стеклянными дверцами, его полки были заставлены многочисленными пузырьками, колбами и никелированными металлическими емкостями, другой - с железными. Возле противоположной стены на кушетке лежал человек. Молодой мужчина с короткими каштановыми волосами. Его лицо было пепельно-серым; в изголовье кровати стояла капельница. Кроме раненого, в комнате никого не было, и Кордо позволил себе перевести дух. Он подошел к постели. Джанис Редлин лежал с закрытыми глазами, не шевелился, и на первый взгляд даже не дышал. Однако, коль скоро никого не оставили присматривать за раненым, вероятно, его жизнь была вне опасности. Сабио все-таки вытащил его с того света.

"Ты здорово облегчил бы мне жизнь, если бы сдох без посторонней помощи", - подумал Кордо. Он полез в карман и достал небольшую стеклянную ампулу, завернутую в платок. Ампула была до середины заполнена бесцветной жидкостью, прозрачной, как простая вода.

Кордо аккуратно отломил тонкий кончик и вылил содержимое на ткань. Симинин, "эликсир сна", как его иногда называли, широко применялся в медицине для анестезии, но в избыточном количестве нарушал работу сердца и мог убить. Редлин сейчас на грани между жизнью или смертью, много не нужно, чтобы подтолкнуть его в правильном направлении. Симинин не оставляет следов, даже Сабио не сможет ничего доказать. Просто у тяжелораненого человека, потерявшего к тому же много крови, внезапно остановилось сердце, такое бывает.