Гай Кей - Поднебесная

Он улыбнулся:

— Капель, я бы сказал, что ощущение твоих губ, их вкус — это именно то, что мне нужно.

Она посмотрела на него долгим взглядом. Потом отвела глаза в темноту, а потом решительно произнесла:

— Я не могу быть твой любовницей, Тай. Для этого нет ни одного приличного пути. И я послала к тебе каньлиньскую телохранительницу не для этого.

— Я знаю, — ответил он.

Печаль в темной тишине. Ошеломляющая правда этой женщины, гордой и соблазнительной, более проницательной, чем он. Ей необходимо быть более проницательной в той жизни, которую она ведет, подумал он.

— Я мог бы обвинить Чжоу в попытке убить меня, — сказал Тай. — Это почти было сказано сегодня в Ма-вае, но не мной. Он действительно приказал убить Яня и Луня. Это могло бы изменить твою…

— Ты бы обвинил первого министра Катая, правящего этой империей, в убийстве студентов или мелких гражданских служащих? И чего бы ты этим добился, Тай? Кого бы это взволновало? Как бы ты это доказал?

— Другие бы доказали. У Вэнь Цзянь тот человек, который убил Луня.

— Что? Фэн?

Он увидел, что ее это испугало.

— Он направлялся на юг, в семью Вэнь Чжоу. Она нам всем сказала, что этот человек у нее. В комнате присутствовали важные люди, в том числе принц Шиньцзу. — Он не упомянул императора. О таких вещах не говорят. — Я думаю… мы думаем… что она хотела предостеречь своего кузена. У него неприятности, Капель, в основном из-за Рошаня.

Она подошла к скамье, села, задумчиво глядя на него. Мошки мелькали вокруг единственного фонаря. Воздух был холодным. Тай помнил эту ее особенность, как внезапно мог включаться ее мозг.

— Мы — это кто? — спросила она. Не тот вопрос, которого он ждал.

— Я нашел друга по пути сюда. Сымя Цянь ехал вместе со мной от Чэньяо.

Она изумленно уставилась на него. Потом склонила голову, словно в знак покорности.

— Изгнанный Бессмертный? О, боги! Как может простая девушка, певица из Девятого квартала, надеяться сохранить интерес к себе мужчины со столь блестящими связями?

Тай тихо рассмеялся:

— Во-первых, она совсем не простая. Во-вторых, она давно уже не в Девятом квартале. А ее собственные связи еще влиятельнее моих, — он усмехнулся. — Чем еще я могу быть тебе полезен?

На этот раз она ответила ему улыбкой:

— Если я скажу: «Ты мог бы еще раз меня поцеловать», это будет неправильно, не так ли?

Он сделал один шаг, разделявший их, и сделал это. Ее губы потянулись к его губам. На этот раз отстранилась Капель. И отвела глаза:

— Это было неправильно, — сказала она. — Прости меня.

Он сел на скамью рядом с ней. Понял, что она намеренно оставила для него место.

— Капель, твоя жизнь изменилась. Мои мечты были глупостью.

— Мечты большинства из нас глупы, — ответила она, все еще глядя в сторону. — Беда случается, когда мы выпускаем глупость из нашей мечты.

— Капель, послушай меня! Если я прав, если Цзянь предостерегает своего кузена, и это имеет отношение ко мне, это опасно для тебя?

Она подумала.

— Не думаю. Есть один слуга, который мог бы меня погубить, но он этого не сделает. Если бы тебя увидели здесь, меня бы убили. — Она произнесла это без всяких эмоций. — Но Вэнь Чжоу сейчас волнует Рошань, а не ты. Ань Ли покинул город несколько дней назад, и его старший сын тоже.

— Знаю, — ответил Тай. — Я говорил с ним у дороги по пути сюда.

Он увидел, что это опять ее потрясло. Он был достаточно молод, чтобы на мгновение почувствовать прилив гордости, и достаточно стар, чтобы понять, что это дешевая гордость.

Капель сказала:

— Тай, что все это значит? Ты попал в быструю реку.

— Да, — согласился он. — Из-за коней. Только поэтому.

— И из-за призраков, — возразила она. — Из-за того, что ты сделал.

— Кони появились из-за того, что я сделал. Это одно и то же…

Она помолчала, обдумывая это, затем сказала:

— Сардийские кони.

— Второе из этой страны, что изменило мою жизнь.

Она улыбнулась:

— Я не изменяла твоей жизни.

— Ты могла бы, — ответил он. — Капель, мы не можем знать, что принесут нам ближайшие дни. Сыма Цянь считает, что происходит нечто серьезное.

Он видел, что она размышляет над этим.

— У меня теперь есть дом в городе, в этом квартале. Если тебе понадобится прислать мне весточку, кто-нибудь может это сделать?

Она повернулась и посмотрела на него.

— Если мне понадобится? Или если я захочу?

Настала его очередь улыбнуться. С каждым произнесенным ими словом возвращались частицы прежних отношений, словно шаги еще одного танца. Это внушало тревогу.

— Ты всегда лучше меня все понимала. Ты поймешь, грозит ли тебе опасность, и нужно ли сообщить мне о чем-то.

Она взяла его за руку. Посмотрела на переплетение их пальцев.

— Думаю, я уже не намного лучше тебя все понимаю, Тай. Если когда-то понимала.

— Ты понимала. И понимаешь. И ты рисковала жизнью. Что я могу сделать? Скажи мне, пожалуйста.

Он гадал, сколько мужчин говорили этой женщине «Я тебя люблю», поздно ночью. Думал о том, что говорил ей Чжоу.

Голова Капели осталась опущенной, словно ее завораживали их сплетенные пальцы на ее коленях. Она не надушилась. Он сразу же понял почему, но у нее был свой запах — запах ее близости после такой долгой разлуки, — и он вызывал желание, раздувая его пламя.

Она сказала:

— Я попрошу кое-кого узнать, где находится твой дом. Если мне нужно будет послать тебе весточку, я пошлю. Тому человеку у стены можно доверить послание. Оно попадет ко мне. Здешнего слугу, к которому можно обратиться, зовут Хвань. Больше ни к кому. — Она замолчала, все еще сжимая его руку. Когда она снова заговорила, у нее изменился голос: — Я думаю, Тай, тебе нужно уходить, иначе я забуду свою гордость. Это труднее, чем я думала.

Он вздохнул:

— И для меня. Мне очень жаль. Но… Капель, я и рад тоже. Дозволено ли мне одновременно чувствовать и то, и другое?

За это она сильно сжала его руку. Это было больно, потому что ее кольцо вонзилось в его кожу. Тай понял, что она знала об этом и хотела сделать ему больно за то, что он так точно повторил ее недавно сказанную фразу.

— Как остроумно! Вы, студенты, все одинаковые!

Она отпустила его руку. Сжала свои ладони на коленях. Ее глаза были по-прежнему опущены, с притворной покорностью. Но Тай знал, что она совсем не покорна. И понял, что ему не хочется уходить.

Среди деревьев послышался шорох, потом за пределами круга света прозвучал голос:

— Уважаемая госпожа, господин Шэнь. Какой-то человек идет мимо озера. Мы можем его убить, но это было бы неразумно.