Валерия Воронцова - Право на ошибку

– До отъезда Мари Оры ничего подобного я не замечала, хотя именно мои воины охраняли Королевский Дом, и по работе я часто пересекалась с Хранителями ее величества, – поджала губы Индира. – Думаешь, отец этого… Дэна, кто-то…

– Не знаю. Честно, мне плевать, кто там его отец. В любом случае они сторонники Ревенджа и убийцы, что уже подписывает им смертный приговор за все сделанное. Не знаю, замешана ли в этом Пейлан, но Дэн – труп, – холодно сказала я.

– Отдай его нам, моя королева, – мысленно обратился ко мне Норд.

Склонив голову набок, я внимательно посмотрела на стоявших вокруг Скорпионов. Причин желать Дэну мучительной смерти у них было не меньше, чем у меня, а вот возможностей осуществить подобное… Я не умела пытать. Смерть от моей руки обычно приходила для противника в бою росчерком клинка или стихийной сферой, но долгая кропотливая работа, несомненно заслуженная в данном случае, мне не по зубам.

– Хорошо. Он ваш, но при одном условии.

– Каком? – хором спросили братья, одинаково устремив взгляд на меня.

– Он должен умирать долго.

Четверка Хранителей склонила головы. Кажется, они прятали довольные ухмылки.

– Восьмерка кубов, – провозгласила Сэра, наконец достав карту из колоды.

– И что это значит? – осторожно поинтересовалась Эрелл, которую, как я успела заметить, привлекали гадания Рейнхардт. Ладно, по-честному, я еще не видела ни одной девушки, которую они бы не привлекли.

– Разрыв старых связей, начало чего-то нового, карта новой реальности, – пожала плечами цыганка, убирая колоду куда-то во внутренний карман своей ветровки. – В принципе похоже. Пейлан разорвала связь с твоей матерью, и это все изменило. Я надеялась на что-то более конкретное. Но вопрос задан, ответ получен.

– Думаю, оставаться здесь смысла нет, – подала голос Джил, взглянув на меня. – Эти двое либо на пути к Ревенджу, либо уже у него.

Почему-то сомнений в том, что Прюэты направились прямиком к своему «хозяину», ни у кого из нас не было.

– Тебе нужно отдохнуть, – пробормотал Драгон мне на ушко, когда мы двинулись на выход.

– На самом деле мне нужно тренироваться.

– После того как ты поспишь, – твердо высказал Бриар, для убедительности развернув меня лицом к себе и закрепив победу пронзительным взглядом, против которого ножками не потопаешь. – На улице все равно дождь и грязь. Ты отмываться будешь дольше, чем тренироваться.

– М-да? А разве ты мне не поможешь в этом нелегком деле? – лукаво приподняла я бровь, не успев удержать язык за зубами.

Янтарные глаза вспыхнули, словно кто-то раздул в них угли. Очень обжигающие угли. В голове у меня тут же замелькали воспоминания о прошедшей ночи, хорошая часть которой началась именно с прихода Драга в ванную.

– Для подобной помощи, Тори, вовсе не обязательно застревать в ванной, – вкрадчиво промурчал он, запуская по моей коже мурашки. И конечно же я не могла не покраснеть! Дурацкая, выдающая меня с головой реакция!

Посвистывая, мимо нас прошел Марк, и я сузила глаза на друга, намекая, чтобы все свои пошлые шуточки он оставил при себе. Состроив мне невинную рожицу, Стоун поднял руки вверх, демонстрируя, что он вообще тут ни при чем, а свистеть законом не воспрещается. Однако и без слов взгляд его передал мне все, что нужно для того, чтобы покраснеть еще больше.

Буркнув себе под нос нечто непечатное, насмешив Бриаров, я выскочила под непрекращающийся дождь и побежала вместе со всеми кружным путем через лес, чтобы не светиться в городе. В особняк мы прибыли через пять минут, не успев промокнуть насквозь. Оставшиеся дома ведьмы высыпали нам навстречу, и пока Индира, Тристан и Оливер отвечали на их вопросы, мы с Драгоном ускользнули в его комнату мимо Сэры и Кира, кивнув Скорпионам.

Устроившись под боком любимого, я зевнула, только в кровати понимая, насколько вымоталась с ритуалом и обыском дома Прюэтов по такой погоде. Драг накрыл нас пледом и нежно поцеловал меня. Улыбнувшись, я обвила его руками и ногами, не веря, что этот парень – мой.

– Разбуди меня часика через два… – причмокнула я, полностью растворяясь в тепле его тела и этой уютной атмосфере. Здесь не хотелось думать ни о чем плохом, ни о чем вообще, кроме нас двоих.

– Когда проснешься, тогда проснешься, – качнул головой Драгон, отказываясь. – Спи, кроха.

– Ну ладно, – легко улыбнулась я, прикрывая глаза.

Я стояла в темноте, прислушиваясь, ожидая привычного шуршания и шипения, но их не было. Вместо этого вокруг меня на приличном расстоянии с треском зажегся круг огня. Точнее, воткнутые в землю факелы, играющие роль границы, как теперь стало видно.

Рука крепко сжала эфес сабли. Хоть в каком-то сне разнообразия ради я оказалась вооружена. Это воодушевляло. На подвиги.

Напротив в отсветах огня нарисовалась высокая фигура крепкого мужчины. Пара секунд, и я узнала в очертаниях и манере держаться Джошуа Ревенджа. Только он на моей памяти так отставлял левую руку, словно вот-вот готовую сорваться в жест «пойдите прочь». Правая также сжимала саблю. Как и подозревала, огонь – наш дуэльный круг.

Видение. Уж лучше бы змеи и кошмары. Там хотя бы иногда появляется Драгон и спасает меня.

Я едва успела отбить резкий выпад, рефлекторно вскинув саблю и уйдя влево. Удар, звон клинков, треск огня, с руки срывается сфера иссушающего ветра, подскок… Мы закружились по часовой стрелке, движения Джошуа плавны, преисполнены какой-то животной грации и дьявольской быстроты, хотя у кого, как не у Говорящего, всему этому присутствовать. Мне было не до изящности, пока хватало того, что я успевала отклонять его атаки на всех фронтах.

Спина мучительно заныла, конечно же выбрав самый подходящий момент для этого, на лбу выступил пот, подбородок и щеку саднило, видно, сама не заметив, я успела обо что-то их «причесать». Короткие выдохи вырывались белыми облачками пара, хотя сама я, запыхавшись, разгоряченная сражением, не чувствовала холода. Сердце билось об ребра, казалось, его ритм слышен всем неясным теням за пределами круга, не говоря уже о Джошуа.

Времени на призыв какой-либо стихии не было, только уклоны, перекаты и парирование, работа в защите. Пространство между нами было пропитано такой обоюдной злобой и ненавистью, что ощущалось кожей. Вспомнив уроки своих Хранителей, я попыталась усмирить гнев, но, глядя в серые, цвета грязного асфальта глаза, глаза убийцы и мучителя многих родных мне людей, сделать это было невозможно. Стиснув зубы, поднырнула Джошуа под руку, рискуя напороться на острый клинок, и сумела достать до почек. Ревенджа чуть согнуло, и, взвившись в воздух, я замахнулась саблей с наскока, но он парировал мой удар, быстро придя в себя. Мокрая от пота ладонь крепче сжала эфес, клинки вновь скрестились, наше тяжелое дыхание, его напор и моя отчаянная борьба с этим давлением сгустили напряжение. Я почти выровняла ситуацию, собираясь переломить ее в свою пользу, перейти в наступление, когда с саблей Ревенджа начало происходить что-то странное… Сталь двигалась!