Один хороший дракон заслуживает еще одного - Рэйчел Аарон
— Конечно, — прорычала его мама. — Потому что я управляю кланом драконов, а не домом счастья. Мягкие не выживают в этом мире, Джулиус. Ты стоишь и скулишь, что я задела твои чувства, сделала твое действо тяжелым, но ты даже не думаешь о том, что я — причина, по которой ты вырос в укрытии величайшего клана драконов в мире. Хартстрайкеры поднялись на вершину, потому что я была готова делать то, что не делали другие кланы, и если ты слишком мягкий, чтобы это оценить, то ты не понимаешь, что значит быть драконом.
— Нет! — заорал Джулиус. — Это ты не понимаешь! Ты думаешь, я не знаю, что делают драконы? Я был в нашем старом доме, изначальном измерении, откуда были все драконы. Знаешь, что там? Ничего. Все место — неподвижная пустыня пепла без времени, потому что драконы сделали ее такой!
Он снова это видел, пока говорил, бесконечную черную пустыню под застывшим небом. Эта пустошь даже не была настоящим местом, ее вытащили из воспоминания расы, только это осталось от их настоящего дома. И, чем больше он об этом думал, тем больше злился.
— Ванн Егерь был прав, — с горечью сказал он. — Драконы уничтожают все, чего касаются. Мы не пришли сюда завоевателями. Мы пришли сюда, потому что больше некуда было. Мы уже испортили все, что было нам дано, продали свое будущее, и знаешь, почему? Потому что драконы, как ты, были готовы на все ради власти. Этот эгоизм, это желание победы любой ценой уничтожили наш старый дом, чуть не разгромило весь наш вид, и ты хочешь, чтобы я уважал тебя за это? Пытался быть как ты?
— Громкие слова для робкой мелочи, — прорычала Бетезда. — Но ты теперь с мечом. Если я такая ужасная, используй его. Убей меня, если хватит смелости.
Она явно дразнила его, и Джулиус хотел сказать ей перестать, когда Челси сказала:
— Сделай это.
Джастин зарычал, но Конрад сжал плечо рыцаря, удерживал его на месте. Челси даже не взглянула на Джастина. Она глядела на их мать, на красивую старую драконшу с такой ненавистью, что кровь Джулиуса похолодела.
— Знаешь, что она сделала с нами? — тихо сказала его сестра. — Что она заставляла нас делать? Ты был просто неудачником, которого использовали и бросили, но мы выполняли ее грязную работу, — она взглянула на Джулиуса. — Если ты — сострадательный дракон, покончи с этим. Убей ее и освободи всех нас.
Когда она закончила, глаза Бетезды были огромными, но Джулиус покачал головой.
— Нет.
— Ты глупый? — прорычала Челси, направила палец на их мать. — Она приказала дважды убить тебя, много раз тебя использовала, требовала от тебя выдать Амелию, чтобы спасти Джастина, и это только за один месяц. Мы даже не считаем последние одиннадцать веков. Каждому из нас будет лучше без нее, и ты это знаешь. Убей ее.
— Нет, — повторил Джулиус.
— Почему? — осведомилась Челси.
— Потому что я не как она! — заорал он, сжимая крепко свой меч. — Мне плевать, насколько они ужасно, я не убиваю свою семью! Я не убиваю никого, точка, и я не буду никого выбрасывать, чтобы жизнь стала легче!
— Так ты позволишь ей остаться во главе? — закричала Челси. — Ты не можешь держать ее застывшей вечно! — она хмуро посмотрела на Бетезду. — Если ничего не сделаешь, она вернет власть, и тогда она растопчет нас.
— Я сделаю куда хуже, — сказала их мать. — Когда я освобожусь…
— Умолкни! — прорычала Челси и повернулась к Джулиусу. — Если ее не убьешь ты, это сделаю я.
— Ты не можешь, — спокойно сказал Конрад. — Ты скована.
Челси сжала меч.
— Я все еще могу попробовать.
— Нет, — Джулиус сжал руку сестры. — Никто ее не убьет, потому что, хоть она была ужасна, она все еще наша мать, и если ты продолжишь, ты будешь вести себя как она.
Это привлекло внимание Челси. Она застыла, и Джулиус увидел шанс.
— Ты не видишь, что тут происходит? — он отпустил ее. — Мы просто повторяем одни ошибки снова и снова. Мы ведем себя так, словно жестокость — единственное наше орудие, но это не так.
Он указал вниз, где белые драконы терпеливо ждали, даже не изображая, что они не слушали.
— Посмотри на меня и Катю. Она — дочь наших самых старых врагов, но пришла нам помочь, потому что любит свою сестру, и потому что она — моя подруга. Если послушать ее, — он указал на Бетезду, — она назовёт это слабостью, но любой с глазами видит, что это не слабость. Для взмаха мечом нужны только мышцы, но нужна смелость, чтобы опустить оружие и протянуть руку дружбы.
Его сестра закатила глаза.
— И мы должны простить и забыть? Обнять мамулю, чтобы она снова ударила нам в спину?
Джулиус покачал головой.
— То, что я не хочу ее убивать, не означает, что я хочу оставлять ее главой клана.
— Так, по-твоему, мы должны свергнуть ее и сделать главой Амелию? — сказал Конрад. — Звучит неплохо. Я это говорил годами.
— И продолжаешь говорить, — Амелия скрестила руки на груди. — Я отказываюсь. Я не буду трогать это безумие. Ищите другого чокнутого.
Конрад открыл рот, чтобы возразить, но Джулиус опередил его:
— Я не это говорю.
Все драконы посмотрели на него, и он прикусил губу, пытаясь придумать, как это лучше объяснить.
— Хартстрайкеры — один из самых ненавидимых кланов в мире, — сказал он. — Матушка говорит, что дело в нашей силе, и другие кланы завидуют нам, но она ошибается. У нас есть враги, потому что она завела их, и если мы сильны, то назло этому. Но хоть кто-то из вас думал, насколько сильнее мы стали бы, если бы перестали заводить врагов, а устраивали альянсы?
— Невозможно, — фыркнула Челси. — Никто не будет уважать главу клана, который только общается.
— Работа сообща — другое дело, — напомнил ей Джулиус. — Но ты отчасти права. Другие кланы не будут уважать дракона, который не следует поведению хищника. А если мы поменяем игру для них полностью? А если у нас вообще не будет главы клана?
Все растерялись.
— Как это сработает? — прорычал Джастин.
— Думаю, неплохо, — сказал Джулиус. — Подумайте. А если вместо диктатора-дракона мы будем обсуждать то, каким хотим видеть клан, и общей работой вести его к этому?
Он улыбнулся с надеждой, но его братья и сестры смотрели на него, словно он предложил ввести балетную пачку как форму их клана.
— Джулиус, — сказала Амелия. — Ты встречал нашу родню? Они не умеют работать вместе.
— Амелия права, — сказала Челси. — Без
