Марк Даниэль Лахлан - Хранитель волков

Поэтому он выжидал. Мужчина держал свечку, пока женщина поднималась, наверху она зажгла другую, и тогда он тоже поднялся. Веревку втянули наверх, свет погас. Фейлег выждал столько, сколько осмелился, схватил палку и взлетел на кучу камней. Он тыкал палкой в темноту, пока не нащупал и не вытащил веревку, после чего полез в дыру. Ему под руку попался какой-то предмет. Какой-то шест. Он догадался, что им обычно разваливают камни внизу, создавая видимость, будто никто не входил в пещеру. Фейлег оставил все как есть.

После крутого подъема он увидел камень, к которому была привязана веревка. Расселина в скале переходила в ровный коридор. Сначала было темно, но волк ориентируется не по свету, а по запаху. Человеческие запахи и рыбная вонь от свечи из китового жира вели его, пока он не заметил впереди слабенькое свечение.

Фейлег шел за путниками по каменным тоннелям и разломам в скале, доверяясь носу, когда не видел света. Он понимал, что шансы отыскать в этом лабиринте Адислу очень невелики и вся его надежда заключается в этих путниках. Он понятия не имел, куда они направляются, но они явно идут куда-то и у них есть свет. Это в любом случае лучше, чем бесцельно блуждать в темноте.

Еще спускаясь в тоннели, Фейлег почувствовал, что в темноте есть что-то еще, нечто, вовсе не желающее ему добра. У него не было с собой волчьего камня для защиты, не было подарка от бога, с которым он был бы в безопасности. Тьма сама напоминала какого-то зверя, который терся об него, лизал кожу, даже угадывал его намерения. Нечто, подозревал Фейлег, захватывает его разум, вынюхивает его мысли, метит его своим запахом. Ведьма знает о его приходе.

Подчиняясь инстинкту, волкодлак попытался замаскироваться, спрятать свою человеческую сущность, стать просто волком, который охотится в темноте, как учил его когда-то Квельд Ульф. Фейлег почувствовал, как давление в голове ослабло и улетучилось. Ведьма ушла, но он знал: чтобы добиться того, чего хочет Адисла — вернуть молодого князя, — ему придется встретиться с ведьмой лицом к лицу. Даже на расстоянии ее присутствие ощущалось так, словно паук опутывает паутиной его разум.

С него градом лил пот. Огонек свечи больше не двигался вперед. Когда он подошел, свет стал ярче и как-то золотистее. Фейлег дошел до поворота коридора и осторожно выглянул из-за угла.

Старик с мечом стоял, как ему показалось, перед горой золота. Драгоценности громоздились кучей от пола до потолка пещеры, а пещера была немаленькая. Старик надел кольчугу и шлем, взял щит, с точки зрения Фейлега, созданный не столько для битвы, сколько для красоты. Фейлег поглядел на воина в полном облачении, который как будто излучал уверенность. Он понимал, что справиться с таким противником будет непросто, это не телохранитель купца, которого можно смять и уничтожить.

Перед старым воином стоял ребенок, изможденная девочка в грязном окровавленном балахоне и с обломком копья в руке.

В следующий миг свет потух. Во вспышке искры, высеченной из кремня, Фейлег увидел воина и его спутницу, однако девочка исчезла. Еще одна вспышка. И еще. И девочка появилась снова, нацеливая на воина древко копья. Фейлег увидел, как она упала, а потом снова стало темно.

И тогда Фейлег понял. Изможденная девочка и есть ведьма, в которой заключена единственная надежда на спасение князя, возлюбленного Адислы. Если воин сражается с ней, значит, он его враг. Стояла кромешная тьма, но Фейлег слышал дыхание воина, ощущал запах его пота, улавливал движение колец кольчуги.

Тихо, как волк по снегу, он подкрался и набросился.

Все, с кем до сих пор сражался Фейлег, не выдерживали этого первого натиска, и Аудун не стал исключением. Конунг растянулся на полу, Фейлег упал на него, но, уже опрокидывая Аудуна, он знал — драка будет. Конунг не ахнул от изумления, в тот же миг понял, что происходит, и ответил. Он моментально перехватил руку Фейлега, которая тянулась к его горлу, ударил противника кулаком по локтю, вынуждая волкодлака отпрянуть, и одновременно извернулся, чтобы самому встать на ноги. И все это в полной темноте.

Если бы Фейлег не был таким гибким, Аудун уже заставил бы его молить о пощаде, пригвоздив плечо мечом к полу. Но Фейлег откатился в сторону, вырываясь из цепких рук конунга, однако теперь расклад сил изменился. Аудун стоял, а Фейлег лежал на полу, поспешно отползая от него.

Фейлег почувствовал, как по боку скользнула лодыжка конунга, когда Аудун нагнал его. Воин старался касаться его, чтобы не потерять в темноте. Фейлег отпрянул назад и услышал, как просвистел меч.

Теперь Фейлег тоже стоял на ногах. Кольчуга конунга звенела от каждого движения, словно оленья упряжь, и Фейлег точно знал, где сейчас его противник. Волкодлак снова прыгнул. Конунг не видел его, но услышал, как он выдохнул, отрываясь от земли. Аудун весь подобрался, присел за щитом, превратившись в маленькую мишень, и волкодлак пролетел у него над головой, неудачно приземлившись на неровный пол.

Откуда-то издалека донесся печальный вздох, похожий на порыв ветра над горами, хотя они находились глубоко под землей.

После падения Фейлег стал дышать громко и хрипло, и Аудун двинулся на этот звук.

Снова раздался тот же вздох. Это не ветер, нет здесь никакого ветра. И вздох, скорее всего, звериный. Аудун рубанул мечом темноту, но лишь высек искры из пола. Кресало снова ударило по кремню. Саитада отчаянно пыталась зажечь свечу. В тот миг, когда брызнули искры, она увидела волкодлака, готового к прыжку.

Фейлег снова набросился на конунга, но Аудун заслонился щитом и отшвырнул его в сторону. Аудун чувствовал, что противник устает. Он жалел, что у него нет с собой короткого меча. Но если подпустить волкодлака поближе, он сможет прикончить его и ножом.

Кресало снова чиркнуло по кремню, и Аудун успел увидеть своего противника. Этого было достаточно. Лунный клинок взвился и полоснул наступающего Фейлега по бедру. Волкодлак с криком ринулся на конунга. Аудун опрокинул его щитом. Фейлег взвыл, но Аудун замер на месте от другого звука, глухого ворчания, похожего на обвал камней. Так рычит очень крупное животное, может быть, медведь, и оно где-то неподалеку. Рев отвлек внимание конунга, и волкодлак откатился в сторону.

Фейлег не мог встать, это Аудун понял, слушая, как он уползает от него в темноту. Раз близко находился другой противник, Аудун не мог рисковать, преследуя раненого; правда, он знал, что в пылу битвы люди встают и не с такими ранениями, и понимал, что стоны Фейлега выдают их местоположение. С другой стороны, искалеченный волкодлак полезен конунгу. Если в горе медведь, он пойдет на кашель и стоны раненого человека на полу.