Татьяна Русуберг - Аркан

— За дам попрошу не хвататься! Будешь хорошим мальчиком, может, и познакомлю. Обрати лучше внимание на этих, — Мастер указал на двух белых солдат, нахально вторгшихся в позиции черных.

— Это всего лишь рядовые, херре. Вам нечего их опасаться. Один из них к тому же под ударом. Вы позволите? — Рыц подвинул черного мага на клетку вперед. — Волшебник берет пехотинца.

— Ты думаешь? — Рука Ара взметнулась над доской, подцепила со стола белую чародейку и молниеносно поставила ее на место второго солдата. — А если так?

— Это опять не по правилам, — проворчал Рыц.

— А у белых много грязных трюков в рукаве! Догадался, о ком я? — Мастер махнул в сторону волшебницы и мага, противостоящих друг другу.

— Вы все еще уверены, что Айна представляет собой угрозу? — Рыц недоверчиво покачал головой. — Вы устранили Анафаэля, а она так и не проявила себя, хоть мы и надеялись на это. Ну сколько вреда девчонка может наделать своими песенками? Скоро мы отыщем ту крысиную нору, в которой она скрывается, и…

Окончание фразы от Кая ускользнуло. Проклятый котяра, похоже, унюхал мышь и теперь приближался к жертве, лавируя между столами. Несчастный зверек, чуя скорую смерть, то обмирал, то порывался бежать, так что Кай вспотел, пытаясь удержать его на месте.

— А что, если ее братец не сдох? — Мастер задумчиво повертел взятого Рыцем солдата между пальцами. Без безымянного магу было тяжело удерживать фигурку. — Ведь тела так никто и не нашел.

— Если щенок и жив, во что я лично не верю, — подчеркнул Рыц, подняв затянутый в перчатку перст, — СОВБЕЗ найдет его. Их маги кишат повсюду. Или мальчишка проявит себя, и мы сцапаем его первыми. Так или иначе, игра в кошки-мышки скоро закончится.

Со страшным мявом трактирный котяра влетел под стол. Мастер Ар вздрогнул, глаза его вылезли из орбит, нижняя губа нелепо отпала. Сначала из разинутого рта не вырвалось ни звука. Но вот краска бросилась магу в лицо, а его горло произвело визг, способный составить конкуренцию самой голосистой из местных шлюх, клиент которой сбежал, не заплатив за минет. Лже-Сирин вскочил, чуть не опрокинув скамью, и запрыгал на одной ноге. На второй, яростно урча, висел рыжий зверь, раздиравший на кисточки штанину не первой свежести бриджей.

«Упс!» Идея спрятать мышонка под брючиной Мастера больше не казалась Каю блестящей. Он скрючился под капюшоном, не зная, то ли пытаться спасти своего помощника, то ли господина, то ли спасаться самому. Вокруг гремел пьяный гогот — посетители забегаловки, очевидно, находили происходящее забавным до икоты. Ментор Рыц громоздился, спеша прийти на помощь сюзерену, но Каю со своей лавки было не видно, насколько это удалось. Решившись, он потихоньку привстал из-за стола, собираясь взять ноги в руки, но тут на него наехала монументальная и не слишком прикрытая грудь:

— Эй, милашка, куда же ты торопишься? — Красотка весьма потасканного вида ухватила его за плащ и притянула к своим покрытым блошиными укусами телесам. В нос парню ударил дух чеснока и недавнего соития. Не выдержав, Кай чихнул. Капюшон соскользнул назад, и затуманенный элем взгляд девицы встретился с черными глазами без белков.

Вопль блохастой перекрыл и проклятия Мастера Ара, и кошачий концерт, и всеобщее веселье:

— Оборотень! Ой, мамочки, оборотень!

Веселье стихло, как по волшебству. Несколько дюжин испуганных, возбужденных и откровенно враждебных лиц повернулись к Каю, которого трясущийся палец девахи безошибочно определял как виновника переполоха. Даже давно храпевшие под столом пьянчуги неуверенно подняли головы. Но самой неприятной новостью были потянувшиеся к оружию руки наемников и искателей приключений, во главе с неотвратимо оборачивающимся в его сторону Ментором Рыцем.

Спасением «оборотня» стал кот. Отправленное в полет то ли пинком, то ли заклинанием Мастера животное, завывая, извернулось в воздухе, сбило шапку из выхухоли с авантюриста побогаче и шлепнулось на стол, накрывшись головным убором. К несчастью, хвост выхухоли угодил в масляный светильник и бодро занялся, распространяя вонь паленой шерсти. Кот заорал, как баньши, и метнулся к выходу — точнее, метнулось страшное лохматое существо с факелом на месте хвоста.

— Оборотни! Горим! — взвизгнула блохастая и хлопнулась в обморок поперек стола. Кай не стал дожидаться, пока прочность его шкуры опробует дюжина клинков. Котяра основательно расчистил дорогу, и Аджакти рванул в образовавшийся проход, одной рукой придерживая капюшон на голове. Трактир за спиной превратился в хаос проклятий, женского визга, дыма, обнаженных мечей и оружия менее благородного. Чувствуя погоню на пятках, «оборотень» с ходу пнул дверь, чуть не слетевшую с петель, и вырвался на свободу.

Перед ним открылась морозная и неожиданно светлая улочка, заваленная снегом. На ориентацию времени не оставалось, и Кай изо всех сил наддал влево. Ноги ожег холод — он и позабыл, что спать улегся без обуви, чтобы не наследить на ковре Фламмы. Было бы неплохо сейчас «приснить» себе сапоги, но сзади уже раздавались не слишком дружественные вопли типа: «Держи гада!», «Не уйдешь, курва!» и «Стой, пасть порву!». Свернув за угол, Кай затормозил так резко, что проехался по скрытому под снегом льду и плюхнулся на задницу. Улица заканчивалась тупиком. Глухой задник двухэтажного дома перегораживал единственный путь бегства: по обе стороны улочки теснились вплотную друг к другу каменные и деревянные здания с запертыми дверями и ставнями.

Из-за поворота показалась погоня. Похоже, в ней приняли участие все посетители трактира мужского пола, способные стоять на ногах, за исключением — сердце Кая дрогнуло от облегчения — Ментора Рыца и Ара.

— Вот он! Не уйдет теперя, сучий потрох!

При виде загнанного в тупик «оборотня» преследователи замедлили ход — решали, навалиться нахрапом всей кучей или взять по-тихому измором? Самый здоровый и наглый из безработных наемников выступил вперед, поигрывая мускулами и полуторным мечом:

— Эй, открой личико, урод!

— Давай, не стесняйся! — поддержали полуторного остальные загонщики, не спеша сжимая кольцо.

Кай поднялся на ноги и призадумался. Он мог бы выполнить требование общественности, но вряд ли можно ожидать, что мужичье с кольями и железом отреагирует на его «личико» так же экспрессивно, как блохастая. Пробиваться силой через те же колья как-то не хотелось — и во сне больно, когда обижают подручными средствами. Оставалось делать ноги. Он критически осмотрел стену тупика. «Это сон, мой сон, — повторил он про себя заветную фразу. — Я могу управлять им».