Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим

– Ну ладно тебе, - осторожно коснулся девичьих волос Макс.

– Прости меня! - вскинула свои огромные, совсем не похожие на Синичкины глаза девушка.

– Да ладно тебе! - повторил Максим, осторожно потянувшись губами к этим глазам. Но девушка, положив на эти губы ладошку, вроде как поймав ею поцелуй, мягко отстранилась.

– Но я думал, что заслужил…, - обиделся юноша.

– Заслужил? Разве ты заслужил это? - светло, по-доброму улыбаясь, возразила Татьяна. - Ты… ты даже не представляешь, что ты сделал! И я тоже… Ты… ты…Я не знаю…, - сбивчиво пыталась объясниться девушка, не ускользая, тем не менее, из объятий Максима. - И вообще у нас…у меня…ну, без любви… а я…, я даже не знаю, кто ты. Кто ты?

– Действительно, кто ты? - раздался рядом голос Татьяниного кавалера.

– Не знаю, - со вздохом ответил Макс, опуская руки с Татьяниных плеч.

" Везет на Тань", - вспомнил он свои недавние мысли. "Вот как раз и не везет на Тань".

– Пора мне, - встретился он со взглядом соперника. Это была немая просьба, немая мольба уйти с их дороги. Мольба, обращенная к милосердию более сильного. " Пусть сама выбирает" - вспомнил Максим отца и ответил парнишке твердым холодным взглядом. Тот понял и, развернувшись, медленно пошел в сторону приюта.

– Ванюша! - кинулась за ним девушка.

"Ну вот, и эта выбрала!" - понял Максим, став собирать свои нехитрые пожитки. Но он ошибся. Однако, юноша был все ещё настолько измучен, что только тупо удивился, когда Татьяна вновь оказалась рядом - на этот раз со своим рюкзачком.

– Я иду с тобой, - твердо заявила она. - Я иду за тобой, как Мария Магдалина!

Это заявление было настолько неожиданным, что Макс, уже закончивший сворачивать свой бивак, сел на пенёк и уставился на девушку. Та, поймав его внимательный взгляд, начала густо краснеть.

– Совсем не то, что ты думаешь. Это уже потом наврали, что она блудница. Она была верной спутницей и ученицей Христа!

– Ну ты даешь! Я же не…

– Молчи! Я все понимаю. Нельзя тебе до срока открывать имя своё, да? Ведь и Он начал проповедовать в тридцать три года.

– Нет, ты подожди…

– Решено! Я с тобой. Я буду твоей первой помощницей и ученицей. А Иван и Владимир - учениками. Мы оставим нашу церковь, наши дома…

– Но глупости же! Ты думаешь, я буду шататься по стране вместе с Вами и проповедовать? Пока меня не разопнут? Постой- постой. Какую это церковь вы оставите?

– Нашу. Истинную. Или не истинную - вдруг задумалась девушка. Ведь Христос должен вернуться только…

– Вот видишь! А я сейчас вернусь в столицу, порешаю некоторые дела, потом поеду домой, потом - в Испанию на отдых.

– Но ты же исцеляешь! И, как говорила сестра, тебя не берут пули. Я сама видела ту рубашку.

– Да, исцеляю. Но еще я убиваю. Да, подонков, которые вот так калечат детей, как Алешку, которые обливают девушек кислотой, которые душат и насилуют…

– Не мир я принес, но меч! - говорил Христос, - в восторге прокомментировала девушка.

– Ну, хорошо. Еще я, - он с коварной неожиданностью притянул девушку к себе и крепко прижался к сочным, еще нецелованным губам. И столь же коварно нахлынул на нее своими золотыми лучами.

Девушка вначале замерла, затем неумело попробовала отвечать, затем, словно очнувшись, резко, как от огня, отпрыгнула.

– Ты что? - возмущенно крикнула она. У меня… У нас…

– Ну, я же говорю, что я не Христос и не апостол, - ухмыльнулся Максим. - Теперь убедилась?

– Дурак! Мог и по другому…

– Но ведь так приятней, правда?

– Неправда! Просто противно!

– Врешь. Но ведь врешь! - развеселился юноша, глядя на смущение Татьяны.

– Дурак! - вновь рассерженной кошкой фыркнула девушка и рванулась с полянки.

– Ну вот, то Христос, то дурак, - улыбнулся вслед Максим. Уходя, он долгим взглядом попрощался с приютом. Вспомнил, как душили его слёзы жалости к этим бывшим отверженными человечкам. И вновь, как с Алешкой, захлестнуло юношу чувство счастья. Столь же пронзительное, как две недели назад захлестывала его жалость. Сейчас персонал наверняка мечется вокруг прозревших, - решил он. Более эффектное выздоровление, чем все остальные. Скоро примчатся журналисты. Ничего, эта известность малышам на пользу. Может, и Синичка появится. Хотя… - он спохватился, что за это время ни разу не позвонил ни журналистке, ни Холере, ни Элен, ни Ларисе, вообще, кроме отца - никому. Выбираясь через лесок на трассу, Макс стал набирать непринятые вызовы.

– Я не дождалась окончания. Ты был прав, надо было срочно выезжать. Григорий Григорьевич здорово нам помогает.(Холера - вспомнил имя отчество экс- мента Максим). Сестрёнка рассказала, чем ты там занимаешься. Восхищаюсь тобой, мальчик. Алеша поправляется, точнее, меняется на глазах. Устроимся, расскажу подробнее.

– О, бесенок, привет! Где пропадаешь? На своих копях? Если найдешь ещё такие камушки, приноси, клиенты найдутся. А вообще ты как-то стал забывать свою пациентку. Только по делам, по делам… Приезжай просто так, а?

– Наконец- то изволил. Слушай, если я тебе не нужна или ты так уж смертельно обиделся, то так и скажи, а не отвечать, - это даже не культурно. Видела тебя на награждении. Хорошо смотрелся. Особенно с президентом. Горжусь, что участвовала вместе с тобой в одной олимпиаде. А потом, наверняка, у этой журналистки пропадал?

– Но честное слово, Лорка…

– Опять "честное слово"? - и трубка замолчала.

Затем позвонил отец и в приказном порядке потребовал приезжать - возникали какие- то вопросы его личного присутствия при переводе из школы. У подростка тоскливо защемило сердце - а ведь придётся расставаться с друзьями, горами, рекой, каштанами, старым парком и многими- многими ставшими родными мелочами. Надо ехать. Прощаться, запоминать.

– Но папа, у меня здесь еще одно неотложное дело.

– Такое, как у Пушкаревых? - дрогнул голос Белого - старшего.

– Разболтала таки?

– Она только отцу. Ну а он меня поблагодарил. А я ни сном, ни духом. Нельзя так. И чего ты это скрываешь?

– Да не отцепятся же!

– Хм, есть резоны. Ну, приезжай…А всё- таки, по такому же делу? Или как в детском доме?

– А об этом уже твоя…разболтала?

– Рассказала отцу, какой замечательный у него сын и какими удивительными делами он, то есть ты, занимаешься. Ничего дурного в этом не вижу - отчеканил Белый Петр. - Ну, какой из вариантов?

– Первый, папа.

– Ладно. Жду. Звони. Тебе денег куда переслать?

– Не надо, пока хватает.

– Ну, смотри. Звони каждый день.

Максим вышел на дорогу и через несколько минут уже мчался на попутке в сторону столицы.

Глава 46