Гарри Тертлдав - Мост над бездной

— Вы все еще здесь, — печально произнес Созомен.

— Да, конечно, здесь.

— Но вы совершаете ошибку, причем еще более безрассудную, чем я полагал несколько дней назад, когда писал вам. Вчера я встречался с автократором. Его величество был бы недоволен вами, даже если бы вы не состояли в родстве с его… э-э… предшественником. А он, похоже, человек вспыльчивый, и удержать его от гнева нелегко.

— Синод поступит так, как поступит. Автократор сделает так, как сделает. И я… сделаю то, что могу, — заявил Ршава. — Неужели никто не понимает, что я столь же уверен в своей просветленности, как и любой из здесь присутствующих уверен в своей?

— Я верю, что это так, святейший отец, — ответил Созомен. — Я вам верю… но я также верю, что ваша искренность ошибочна.

— А я испытываю то же самое в отношении вас, — огрызнулся Ршава. Ему не пришло в голову подумать, каким образом и почему Созомен все еще жив. А поскольку не пришло, то он и не подумал.

— Не сомневаюсь. — Что-то в позе и взгляде патриарха придало ему в глазах Ршавы сходство с кузнечиком. — Разница лишь в том, что синод не приговорит меня, когда настанет время формулировать символ веры. И я не понесу наказание. Вы ведете войну, в которой не можете победить.

— Когда настанет конец времен, эта война будет выиграна, — ответил Ршава. Созомен нахмурился и покачал головой; Ршава не обратил на это внимания. — И она может быть выиграна еще задолго до конца времен, — продолжал он. — Скотос рыщет по миру, пресвятой отец. И то, что вы этого не видите, говорит лишь о том, что вы не покидали столицу.

— Скотос рыщет и здесь, — спокойно ответил патриарх и плюнул, отвергая темного бога, чего Ршава не сделал. — Скотос рыщет повсюду, но это не означает, что мы должны заключить его в объятия.

— Почему нет? Если он сильнее, то следует ли нам лгать и утверждать, что это не так? Хаморы пасут своих лошадок у Длинных Стен, а может быть, уже и внутри них. Скопенцана погибла, а с ней и много других городов.

— Я буду верить так, как я верю, даже если конные варвары подъедут к алтарю в Соборе. Я не знаю, когда наступит конец времен. Я не верю, что он наступит скоро. Борьба будет продолжаться еще долго.

Ршава скривился:

— Мои молитвы умирали неуслышанными. А мои проклятия исполнялись десятикратно. Фос глух, слеп и слаб. Скотос слышит меня. Более того, Скотос говорит моими устами.

— Вы действительно настолько очарованы зрелищем, святейший отец? — спросил патриарх. — А я полагал, что вы человек мыслящий.

— И это так, — ответил уязвленный Ршава. — Но мысль, которая не смотрит на мир и на то, что в нем происходит, бесполезна. Вы этого не видите, ибо отказываетесь открыть глаза.

— Мы говорим каждый о своем, — скорбно произнес патриарх. — Жаль, что не получается иначе. Когда-то вы были одним из самых сильных друзей веры. Думаю, что и теперь вы нападаете на нее скорее из-за разочарования, чем осмысленно.

— А я говорю, что вы ошибаетесь, — прорычал Ршава. Созомен лишь пожал плечами. — Как я уже говорил, синод сделает то, что сделает, — сказал прелат. — Его действия будут сохранены. И те, кто придет после нас, увидят, какая из сторон была права. Я ничего не боюсь.

— Пройдет немало времени, прежде чем кто-либо увидит это наверняка. А пока этот великий день не настанет, человек должен хранить веру. Вот то, чего вы не видите.

— Великий день настанет быстрее, чем вы думаете. И у меня есть вера, пресвятой отец. Это то, чего не видите вы, — ответил Ршава.

Опечаленный патриарх отвернулся.

Императорские охранники редко заходили в гостиницу, где остановился Ршава. У них были свои любимые питейные заведения, приличнее и ближе к дворцовому кварталу. Но однажды они пришли в сопровождении двоих чародеев. Не очень удивившись, Ршава узнал в одном из них того самого человека, который приглядывался к нему в Соборе. Однако чародеи держались поодаль, а один из солдат указал на сидевшего в буфетной Ршаву и заявил:

— Священник, тебя призывает его величество автократор Стилиан.

— Меня? — спокойно вопросил Ршава. — А если я не пожелаю явиться?

— В этом случае нам приказано применить любые необходимые меры, — ответил солдат.

Много ли ему известно? Он и его товарищи явились вместе с магами: это намекало на то, что известно им немало. А многое ли смогут сделать чародеи, дабы остановить Ршаву, если он решит проклясть их или Стилиана? Он не был уверен, но поспорил бы с кем угодно, что немного.

Пожав плечами, он встал:

— Неважно. Ведите меня во дворец.

Что испытали солдаты, когда им не пришлось применять необходимые меры: облегчение или разочарование? Этого Ршава сказать не мог, глядя на их каменные лица. Стилиан хорошо подбирал себе людей.

Священник, несколько солдат, два чародея — по столичным меркам не было ничего удивительного в том, что такая компания направляется к дворцу по Срединной улице.

— Благословите меня, святой отец, — попросил мужчина с бельмом на глазу.

— Благословляю тебя настолько, насколько ты этого заслуживаешь, — сказал Ршава.

Мужчина благодарно поклонился. Он не заметил, что Ршава не очертил на груди солнечный круг и не произнес имя благого бога.

— Почему ты это сделал? — спросил один из магов. — Судя по всему, ты не веришь в благословения.

Ршава пожал плечами:

— Так было проще. Если бы я отказался, он бы начал скандалить.

Маг приподнял правую бровь:

— Но тебя, разумеется, не волнует, какой скандал поднялся из-за тебя.

Ршава наклонил голову, признавая его правоту. Когда они вошли в дворцовый квартал, обычный для столичных улиц шум постепенно стих. Здесь садовники подстригали кусты секаторами на длинных ручках. Прачка несла на плече корзину с одеждой. Два секретаря с перепачканными чернилами пальцами спорили о какой-то бюрократической ошибке, прогуливаясь по мощеной дорожке между роскошными зданиями.

Ршава предполагал, что Стилиан примет его в тронном зале. Новый автократор мог бы попытаться нагнать на гостя трепет ошеломляющим величием императорских покоев. Стилиан вполне мог предположить, что ни один видессианин, каким бы он ни был еретиком, не сможет перед этим устоять. И он вполне мог оказаться прав.

Однако он решил иначе. Так же как и Малеин, когда Ршава приехал в столицу, Стилиан выбрал для встречи императорскую резиденцию. Связанный церемониями, автократор постарался, насколько было возможно, приблизить обстановку встречи к неформальной.

Бородатый дворецкий-васпураканин, служивший Малеину, исполнял прежнюю должность при новом автократоре. Для тех, кто служил правителю, почти не имело значения, кто этот правитель.