Роберт Джордан - Память Света

А в этих деревьях не было ничего правильного. Если подойти к ним близко, то, казалось, можно что-то услышать. Тишину, подобную крику. Не звук, а ощущение.

Впереди кипела яростная схватка. Войска королевы Илэйн осторожно отходили на восток, покидая Браймский лес. Сейчас они были уже у его границ; выйдя из-под деревьев, сразу же направятся к мостам, перейдут их и сожгут за собой. Потом солдаты будут истреблять троллоков, когда те попытаются следом пересечь реку по собственным мостам. У Эринин Башир надеялся значительно сократить численность врага, перед тем как продолжать отступать на восток.

Лойал был уверен, что все эти события превратятся в захватывающий сюжет его книги, когда он её закончит. Если сможет. Огир затянули боевую песню, и он прижал уши. Лойал с радостью добавил свой голос к хору, призывающему к убийству и кровопролитию, поскольку эта вселяющая страх песня заглушала гнетущее молчание деревьев.

Он побежал вместе со всеми, рядом с Эрит. Лойал вырвался вперёд, подняв топор над головой. Все мысли вылетели у него из головы, уступив место гневу и ярости, направленной на троллоков. Эти чудовища не просто убивали деревья, они лишали их умиротворения.

Призыв к кровопролитию, к смерти.

Затянув свою песню, Лойал врубился в ряды троллоков, орудуя топором. Эрит и остальные огир присоединились к нему, отражая мощный удар зашедших с фланга троллоков. Лойал не собирался возглавлять атаку огир. Это вышло само собой.

Он нанёс удар по плечу бараноголового троллока, начисто отрубив ему руку. Тварь закричала и рухнула на колени, после чего Эрит пнула троллока в лицо, отбросив под ноги остальных его собратьев.

Лойал не прерывал песни, своего призыва к убийству, кровопролитию. Пусть они слышат! Пусть слышат! Взмах — удар, взмах — удар. Он всего лишь вырубал мёртвый лес. Мёртвый, гниющий, отвратительный лес. Лойал и Эрит оказались рядом со старейшиной Хаманом, который с прижатыми к голове ушами выглядел устрашающе свирепым. И это миролюбивый старейшина Хаман. Он тоже впал в ярость.

Потеснённые ряды Белоплащников, которым огир пришли на помощь, расступились, давая им дорогу.

Лойал пел и сражался, ревел и убивал, кромсал троллоков топором, предназначенным рубить дерево, но не плоть. Работа с деревом всегда была почётным занятием, а это… это как прополка. Вырубка ядовитой лозы, лиан, душащих деревья.

Отдавшись с головой кровопролитию и убийству, к которым призывала его песня, он продолжал рубить троллоков. Троллоки начали бояться. Он видел ужас в их похожих на бусины глазах, и ему это нравилось. Троллоки привыкли сражаться с людьми, которые были меньше их.

Что ж, теперь пусть попробуют сразиться с теми, кто не уступает им размерами. Шеренга огир начала теснить троллоков, те рычали и огрызались в ответ. А Лойал наносил удар за ударом, прореживая ветки рук, прорубаясь сквозь стволы тел. Он вклинился между двумя медведеподобными троллоками, размахивая вокруг себя топором и рыча от ярости — ярости от того, что троллоки сделали с огир. Им бы наслаждаться мирной жизнью в стеддингах. Им бы петь, строить и выращивать.

Но они не могут. И всё из-за этих… этих сорняков! Не могут! Огир вынуждены убивать. Троллоки превратили строителей в разрушителей. Они вынудили людей и огир превратиться в себе подобных. Ещё крови! Смерть им!

Что ж, Тень ещё увидит, как опасны могут быть огир. Они будут сражаться и будут убивать. И никто — ни люди, ни троллоки, ни Мурддраалы — даже не представляют, насколько хорошо они умеют это делать.

Но судя по смятению, замеченному Лойалом в троллоках, — по их полным ужаса глазам — те начинали это понимать.

— Свет! — простонал Галад, отступая из гущи сражения. — Свет!

Атака огир пугала и восхищала. Эти создания дрались с прижатыми к голове ушами, широко распахнутыми глазами и невозмутимыми, словно наковальня, лицами. Преображённые, враз растерявшие всё своё спокойствие и миролюбие, они выкашивали ряды троллоков, устилая ими землю. Вторая шеренга огир, состоявшая в основном из женщин, резала тварей длинными ножами, добивая всех троллоков, уцелевших в устроенной первой шеренгой бойне.

Раньше Галад считал, что троллоки, с их искажёнными чертами полулюдей-полуживотных, страшны, но эти огир потрясли его гораздо сильнее. Троллоки были просто ужасными… Огир же были спокойными, добродушными, обходительными. Но видеть огир в гневе, распевающими жуткую песню и размахивающими топорами в человеческий рост… О Свет!

Галад взмахнул рукой, отзывая Детей Света, и пригнулся — в стоящее рядом дерево с размаху врезалось тело троллока. Некоторые из огир хватали раненых тварей за руки и отшвыривали прочь с дороги. Многие огир были по пояс покрыты кровью. Они рубили и кромсали всё вокруг, словно мясники, разделывающие на бойне туши. То тут, то там кто-то из них падал наземь, но их не прикрытая доспехами кожа казалась и без того очень прочной.

— Свет! — рядом с Галадом оказался Тром. — Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?

Галад покачал головой. Это был самый честный ответ, который он смог придумать.

— Вот бы нам целую армию огир… — произнёс Тром.

— Они Приспешники Тёмного, — возразил Голевер, присоединяясь к разговору. — Определённо, они Отродья Тени.

— Никакие огир не Отродья Тени. Уж не больше, чем я сам, — сухо ответил Галад. — Посмотри, они же истребляют троллоков.

— Ну да, а в любой момент бросятся и на нас с вами, — предостерёг Голевер. — Будьте начеку. — Он умолк, прислушиваясь к боевой песне огир. Вот струсила и кинулась наутёк крупная группа троллоков, оставив сыплющего проклятьями Мурддраала. Огир не дали им сбежать. Разъярённые огромные Строители помчались следом, подрубая им ноги топорами на длинных рукоятях, опрокидывая визжащих, агонизирующих в фонтанах крови тварей на землю.

— Ну что? — обратился Тром к Голеверу.

— Ну, может… — ответил Голевер. — Может, это какой-то хитрый план. Чтобы втереться к нам в доверие.

— Не будь дураком, Голевер, — ответил Тром.

— Я не…

Галад поднял руку, прерывая их спор:

— Подберите наших раненых. Выдвигаемся к мосту.

Ранд позволил цветной круговерти перед глазами исчезнуть.

— Мне почти пора отправляться, — сказал он.

— На битву? — спросила Морейн.

— Нет, к Мэту. Он в Эбу Дар.

Ранд вернулся из лагеря Илэйн на Поле Меррилора. В его голове до сих пор вертелся их разговор с Тэмом. «Отпусти». Это было не так-то просто. И всё же после разговора с отцом некая тяжесть спала с его души. «Отпусти». В словах Тэма была потаённая глубина, простирающаяся дальше очевидных слов.