Тёмные дни (СИ) - Екатерина Михайлова
Корт прищурился, всматриваясь в лицо своего смертельного врага. Вандегрид улыбался. В его улыбке не было издёвки, как у Джазира. Было похоже, что он и правда благодарил Корта. Но делал это так, что у Корта все внутренности переворачивались от ощущения страшной беды и неминуемого поражения.
Корт с трудом взял себя в руки.
— Не могу ответить тем же. Хоть я и рад, что мы наконец сошлись лицом к лицу. Я был бы признателен, если бы ты спустился и объяснил, что у тебя делает Юта.
— Маленькая жрица? — переспросил Вандегрид и с улыбкой посмотрел на Юту. — Госпожа Юталиэн является моей гостьей. И заложницей. Заложницей и гостьей. Как-то так.
Странный, какой-то несуразный ответ на секунду вывел Корта из равновесия. Кажется, Юта упоминала о том, что порой Вандегрид казался ей немного невменяемым.
— Я предлагаю тебе сдаться и отпустить её, — сказал Корт. — В таком случае я гарантирую тебе и твоим людям жизнь.
— Сдаться? — Вандегрид вдруг расхохотался. Ещё одна нелепая реакция. Тем не менее его смех казался весьма правдоподобным. — Предлагаешь?
Хохот резко оборвался. Лицо вмиг обрело холодные суровые черты.
— Ты ничего не можешь предложить мне, сопляк. Это я предлагаю тебе сдаться. Если твои люди прямо сейчас сложат оружие, то я, как мы и договаривались, позволю войти в Город женщинам и детям. Нет, я даже позволю войти со мной всем тем, кто добровольно подчинится мне прямо сейчас.
Корт нахмурился. Не успел он переварить услышанное, как Вандегрид резко обернулся к стоящему позади человеку, выдернул из кобуры у него не поясе пистолет и наставил на Юту.
— Решай, здесь и сейчас.
Раздался смех. Но не то совиное уханье, странное и несвоевременное, каким ранее разразился Вандегрид. Этот смех был чистым, искренним и непорочным. Он вплетался в завывания бури, создавая странную музыку, которая на мгновенье зачаровала Корта.
Вандегрид посмотрел на Юту с недоумением.
— Ты находишь возможность умереть забавной?
Юта не без труда прекратила смеяться, но ответила серьёзно:
— Я нахожу забавным то, как история повторяется. Но ты совершенно не способен это увидеть. Ты наступаешь на те же грабли снова и снова, и потому в конечном счёте проиграешь.
— О чём ты говоришь? — Корт поймал в голосе Вандегрида едва уловимую нотку сомнения.
— Ты убил всех жриц. Убил мою мать. Теперь, если ты убьёшь меня, то никогда не попадёшь в Город Богов.
Все глаза на небольшом пятачке были прикованы к Юте, — юной девушке, осмелившейся отвечать Вандегриду в подобном тоне. Казалось, она совершенно не боится его. Юта говорила с правителем Лиатраса на равных.
Вандегрид не разозлился. Наоборот, он немного расслабился.
— Видишь ли, девочка, моя разведка работает хорошо, — спокойно ответил старик. — Я знаю о том, что ты не смогла открыть Город Богов.
Юта опешила. Очевидно, она не ожидала подобного ответа. Жрица вскинула подбородок.
— Тогда, если ты знаешь, что я бесполезна, то почему пытаешься обменять мою жизнь? Она ничего не стоит.
Вандегрид усмехнулся.
— Я так не думаю. Во-первых, твоя попытка провалилась, потому что у тебя не достаёт знаний. Под моим руководством у тебя всё получится. Вместе мы откроем Город Богов. Ты поможешь мне стать правителем этой планеты. Видишь, всё складывается в точности так, как я и говорил.
Юта скрипнула зубами. Теперь она крепко сжимала кулачки и сверлила мужчину угрюмым взглядом исподлобья. Было очевидно, что слова Вандегрида задели её.
— А во-вторых… — продолжал беспощадно Вандегрид, — видишь ли, есть ещё кое-кто, кто не считает, что твоя жизнь бесполезна. Кто-то, кто питает к тебе некие тёплые чувства. Открыла ты Город Богов или нет, а он не позволит тебе умереть. Верно, Корт?
Вандегрид посмотрел на ругата. Он снова улыбался. И в этой улыбке сквозило осознание своей победы.
Корт до боли, до посинения костяшек сжимал кулаки. Его взгляд метался от Юты к Вандегриду и обратно.
Правитель Лиатраса произнёс:
— Я помогу тебе.
Он взвёл курок пистолета и направил Юте в голову.
— Я считаю до трёх. Раз.
Перед глазами Корта замелькали все моменты, проведённые рядом с Ютой. Начиная с самого первого, когда он увидел её, хрупкую и бледную, в смертоносных объятиях песков. Воспоминания сменялись одно другим, словно картинки в калейдоскопе. Вот они сидят на полу в Зале Свитков. Они на плато, Корт рассказывает ей про богов атлургов. Они зажаты под плитами обрушившегося свода. Корт теряет сознание. Одна мысль пульсирует в голове: «Она должна жить».
Сколько раз впоследствии эта мысль заполняла всё его существо, вела вперёд, заставляла принимать те или иные решения. Вот Юту схватили люди Лэнса. Они запихивают её в черную машину, и сердце Корта перестаёт биться, когда он понимает, что может больше никогда её не увидеть. Кажется, именно тогда впервые пришло ясное и беспощадное, как свет Тауриса, осознание того, что он её любит, как не любил никого и никогда.
Затем первый поцелуй, смешанный с её солёными слезами. И дальше, и дальше. Каждый миг, когда он смотрел на неё, не в состоянии отвести глаз. Каждый её взгляд, жадно пойманный и бережно запечатлённый. Все эти мгновенья, такие бесценные. Каждое из них пронзало Корта насквозь нестерпимым блаженством и невыносимой болью.
Их последняя ночь под бурым небом, где больше нет света Солнц. Каждое её прикосновение, шёпот, взгляд. Всё это жило в сердце Корта, переполняя его. Смысл и цель его жизни.
— Два.
Глаза Корта метнулись к Юте. Девушка смотрела на него. Она лишь слегка хмурилась, в остальном её поза казалась спокойной. Только острый взгляд прожигал Корта, как будто Юта пыталась ему что-то сказать.
Изумрудные глаза горят ярче, чем пламя пожара. Каждая чёрточка лица такая знакомая, родная. Сильная, гордая, прекрасная, как никогда. Такая близкая и такая далёкая. Но не смотря ни на что. Моя.
— Тр…
— Стой! Хорошо! Я согласен! — Корт неосознанно подался вперёд, как будто собирался прыгнуть, закрывая её собой. Если бы только это было так просто…
Корт слышал гул голосов атлургов. Тревожный, недовольный. Ему было наплевать.
— Но ты должен пообещать, что не причинишь ей вреда и, если сумеешь открыть Город Богов, позволишь войти с вами всем людям, кто не будет сопротивляться.
Вандегрид улыбнулся.
Корт с жадностью ждал ответа. Он был раздавлен. Его жизнь была в руках этого человека и полностью зависела от его слов. Корт был жалок и сломлен. В один миг он сдался, подчинился своему злейшему врагу. Но он не жалел об этом. Ему
