Воин Забвения. Гранитный чертог
Геста потёрла запястье, сильно прихваченное крепкими пальцами Млады, боясь поднять взгляд на князя. Только сейчас с неё сходила застилающая разум ярость – вместе с утихающей болью в руке. Мрачный Кирилл неподвижно стоял позади и молча ждал объяснений произошедшему, и уже понятно было, что сторону Гесты он не примет. Его тень подрагивала на полу от света факелов, словно в раздражении. Да, Геста погорячилась, не удержалась от того, чтобы лишний раз указать этой девке на её место. Кто она такая, чтобы запросто быть рядом с князем? Без роду и племени, без прошлого. А ведёт себя так, будто ей всё дозволено! И кто знает, что произошло бы здесь, в чертоге, между ней и Кириллом, если бы не вошла Геста.
Наконец, найдя в себе силы, она обернулась, виновато поглядывая чуть исподлобья. За такой взгляд, помнится, отец прощал ей многие шалости и капризы. Но князь лишь скрестил руки на груди, по-прежнему не проронив ни слова. Его тяжёлый взгляд ни капли не потеплел, а только сильнее подёрнулся пеленой отстранённости. Гнетущая тишина чертога, который стал в резком оранжевом свете ещё более торжественным и высоким, будто разрывала Гесту изнутри. Терзала уши хуже громкого визга, а сердце – хуже упрёков. Лучше бы Кирилл злился и кричал – так Геста видела бы, что ему не всё равно.
Но нет, он молчит, и кто знает, о чём думает. Может, вовсе не о ней.
— Зачем ты остался с ней наедине? – оставив пустые уловки, Геста решила пойти в наступление.
– Потому что хотел поговорить, – бесцветно ответил Кирилл и снова замолк.
Вот так всегда – если он не в духе, придётся выпытывать из него слово за словом. А понятнее ничего не станет. Это разозлило Гесту ещё сильнее.
– Почему она волнует тебя больше, чем я? Скажи мне!
Князь покачал головой, будто выслушал очередной каприз несмышлёного ребёнка, прошёл до своего кресла и, ковырнув ногтем след от клинка на спинке, опустился в него.
— Только что меня едва не убили отравленным кинжалом, а ты спрашиваешь, почему я остался с Младой наедине, – он провёл ладонью по лбу и усмехнулся. – Пусть я буду мёртв, но лишь бы меня не трогала другая женщина? Так выходит?
Укол совести тут же заставил Гесту пожалеть о своих словах. Правду сказать, она и прибежала сюда, только узнав, что Кирилла пытались убить – первый раз можно было поблагодарить болтливых служанок за своевременные слухи. Но, увидев рядом с ним Младу, Геста позабыла обо всём. Ещё и эти проклятущие стражники не хотели её пускать! Словно собирались что-то скрыть. Не иначе, по приказу своего начальника. Виген всегда поддерживал Кирилла и прикрыл бы по первой просьбе. Хотя временами казалось, что князь вовсе не стал бы утруждать себя тем, чтобы утаить от жены новую зазнобу. Велика ли честь.
— Нет, конечно, не так… — слабо попыталась оправдаться Геста. – Просто…
Бессилие будто сковало язык, не давая вымолвить ни слова. Кирилл ещё некоторое время изучал её, словно размышляя, стоит ли злиться, затем устало вздохнул и отвернулся. И Геста по-прежнему не понимала, в чём причина произошедшей однажды перемены. Поначалу она чувствовала, что небезразлична Кириллу, на свадьбе он даже выглядел счастливым. Но княгиней новоиспеченную жену так и не сделал. А разговор об этом всё не ладился. Сначала из-за одного нападения вельдов. Потом – из-за другого. Он то уезжал в пострадавшие деревни, то принимал старост, посадников, иногда, как сегодня – голытьбу. Но чаще всего просто отмалчивался и старательно обходил стороной разговоры о том, чтобы позволить Гесте занять то положение рядом с ним, которое она заслуживает.
А красное платье с богато украшенной вышивкой и самоцветами бармой, подготовленное для обряда, всё пылилось в сундуке. Раньше Геста часто любовалась нарядом, храня надежду, что скоро доведётся его надеть. В порывах отчаяния много раз пыталась сжечь, но всегда со слезами укладывала обратно. Ведь пока даже слухов не ходило о том, чтобы князь подыскивал себе вторую жену. А значит, ещё не всё потеряно.
– Просто объясни мне… Почему она? – прошептала Геста и сама поморщилась от того, как жалко это прозвучало.
Кирилл задумался ещё крепче, по его лицу блуждали тени нерадостных мыслей. Он как будто и правда задался этим вопросом – видно, не в первый раз. Но затем хлопнул ладонью по подлокотнику и выпрямился.
— Я устал говорить с тобой об одном и том же, Геста, – наконец разомкнул он губы. – На самом деле Млада тут ни при чём. Она всего лишь была среди гридней в чертоге сегодня и уберегла меня от кинжала. Я хотел кое о чём её расспросить. Вот и всё. Хватит истерик; ты сама себя изводишь.
— Я не извожу себя, Кирилл! Я просто хочу понять, кто я для тебя! – Геста порывисто подошла нему и замерла, не решаясь сделать ещё шаг.
Князь поднял на неё взгляд – там не было ничего, кроме усталости. И желания, чтобы его оставили в покое. Ведь нужно признать, у него был тяжёлый день, который к тому же закончился таким кошмаром. Гесте стало вдруг невыносимо жаль любимого и совестно за своё поведение. Но она понимала ещё, что со своей ненавистью к Младе ничего не может поделать. Да и не верила, что внимание Кирилла к этой девке связано лишь с её воинскими умениями. Слишком уж всё одно к одному.
– Ты считаешь, сейчас самое время это обсудить? – князь горько улыбнулся. – Прямо здесь?
