Вампиры тут голодные (СИ) - Тони Марс
Касар стянул с полки три книги и направился к столу. Пока граф восстанавливается, он успеет снова перечитать свои отчеты об исследовании того зелья.
Первая книга, вторая, третья… он поднял черновики с архива и копии, вдруг что потерялось? Но результат тот же: ошибки нет. Ни единой ошибки, ни одного отклонения у испытуемых.
Герцог снова открыл ритуальную книгу, может была ошибка в рецепте? Нет, и тут всё идеально. Ингредиенты, граммовка, технология приготовления и температура. Даже срок хранения.
Он снова вчитался в рецепт. В голове настойчиво мелькала смутная догадка, но он никак не мог за нее ухватиться. Что-то и правда было не так. Но что?
Через двое суток Кифен проснулся, собственно, Касар лично застал этот момент. Граф, едва продравши глаза, сонно и кособоко скатился с кровати на пол, встал, покачнувшись, и зевая вышел из спальни, чудом не врезавшись в дверной косяк.
Кифен добрел до своего кабинета и как мешок с песком упал в стул, тупо уставившись на документы.
Касар, признаться, был впечатлен, и даже не знал, чем больше: рвением и трудолюбием графа, или его безответственному отношению к собственному здоровью.
Раз всё настолько серьезно, что иномирец потерял сознание и очнулся только через несколько суток, то это не то, на что можно закрыть глаза. Чтоб взрослого вампира и вот так вырубило?
Теперь у герцога появилась еще одна проблема, которую предстояло решить.
Степан же уже давно перестал считать свои.
— Господин, кровь. — настойчиво сказал Веце, поставив поверх бумаг полный бокал.
Попаданец поморщился и отвернулся. То, что его больше не выворачивает от запаха, вовсе не значит, что он пристрастился к крови, как студент к энергетикам.
— Уйди. — тихо бросил граф, отодвигая бокал на дальний угол стола.
— Вы должны нормально поесть! Хотя бы половину, но обязаны. — полукровка старался не злиться, но недовольство всё же проступило на лице.
Да и как тут оставаться спокойным, когда еще немного и хозяин до смерти себя заморит голодом и бессонницей? Ладно потерял сознание и выспался, так теперь если господин узнает, сколько без сознания лежал, еще неделю спать не станет!
— Ну так принеси мне нормальной еды. — кисло сказал граф, морщась от резкого запаха крови.
— Хозяин, вы вампир. — с укором проговорил Веце, — И вообще, я герцогу пожалуюсь. — заявил полукровка, бросив взгляд на вход в кабинет. Может хоть герцог Касар вправит мозг графу?
— Замечательно. — фыркнул попаданец. Надо же, спелись, пока он спал. — Давай, иди, и скажи сразу, что у меня скоро отберут титул. — раздражённо добавил граф.
Герцог, стоящий в дверном проеме, выразительно поднял бровь.
— У тебя отберут титул? — с неподдельным удивлением вырвалось у Касара. — И за что же?
— За массовое убийство. — мрачно известил Степан, в третий раз перечитывая страницу.
— Господин не виноват! — пылко возразил полукровка, — Мы были на операции по зачистке селения и хозяин спас меня, но в это время монстр сожрал почти сто человек. — тише закончил Веце, зная, что граф не любит поднимать эту тему.
Касар выразительно закатил глаза. Граф даже не лично их убил! Это сделал монстр, с чего вдруг за случайность наказывают именно Кифена?
— И всего лишь за это у тебя отнимут титул? Я не понимаю. — во времена его молодости герцог только тем и занимался, что ходил и убивал направо налево, потому что как иначе вытравить всех алхимиков?
Но, подумать только, теперь глава рода Вальдернеских, единственный, кто наравне с королем должен иметь право казнить без суда и следствия, будет лишен титула из-за подобной малости. Куда катится мир?
— Я вообще считаю, что графа не должны наказывать. — шепотом поделился Веце, — за несколько недель до операции по зачистке, люди из того селения схватили господина и собирались убить! Они его так пытали, что на теле живого места не осталось, а герцог Ибенир такой: иди, плебейское отродье, грязный вампир, и защищай моих дорогих подданных…
— Веце. — холодно прервал полукровку Степан, — Мы не говорим об этом. Тема закрыта.
Попаданец строго посмотрел на Веце, и тот тихо фыркнул. Полукровке, в отличие от графа, страсть как хотелось обсудить с кем-нибудь эту тему, ведь с самим-то хозяином об этом не поговорить, а Маниэр понапрасну чесать языком не любит.
— Да господин. — покорно согласился пацан, тихо добавив для герцога, — Я вам потом всё расскажу, когда хозяин не услышит. — граф шумно вздохнул, как ни крути, а затыкать Веце бесполезно. Степан
И кто бы сказал Касару в первый день, что своенравие белобрысого поганца будет ему на руку.
Герцог усмехнулся. Что ж, полукровка оказался далеко не так бесполезен, каким показался на первый взгляд. А полезных людей и прочих разумных Касар предпочитал держать близко.
Вампир еще несколько минут понаблюдал за безуспешными попытками Кифена вникнуть в работу, и выгнал из кабинета, отправив отдохнуть. Степан пометался между кухней-лабораторией и спальней, поел от скуки, сварил несколько зелий и лег спать, чувствуя дикие угрызения совести за столь бездарно потраченное время.
Конечно, он мог бы настоять и просто остаться в кабинете, чтобы и дальше пытаться сосредоточиться на работе, однако граф знал, что у Касара наверняка были причины так поступить.
Да и самочувствие пока оставляло желать лучшего. Степан опасался, что герцог Ибенир вызовет его на очередной рейд, и в этот раз веской причины для отказа не найдется. Не может же граф сказать: “У меня сегодня болит голова и штормит, как после похмелья, посему вынужден остаться дома. По состоянию здоровья”.
В общем, у попаданца было о чем переживать. У Маниэр есть о чем горевать. И даже у герцога Касара находилась причина для волнения. Но только не у Веце.
Ведь, как он всегда полагал, любую проблему можно решить тремя способами: деньгами, убийством и сменой точки зрения. Если перестать считать проблему проблемой, то проблема исчезнет.
Да, как говорил Касар во времена своей охоты на алхимиков:” Если проблему можно решить ножом, то это не проблема”.
Как видите, тут главное подход.
— И почему же Кифен не любит говорить о той деревеньке? — спросил герцог, когда дверь за графом закрылась. Веце воровато оглянулся и накинул звуконепроницаемый купол, чтоб уж точно никто его не перебил.
— Ну, знаете, господин в самом начале был очень миролюбивым. Вот прям до неприличия, понимаете? — полукровка начал издалека. — Когда он попал в наш
