Мария Капшина - Идущая

Эта книжка Реане попалась на глаза не в первую очередь. Вначале, бегло проглядев списки с летописей, девушка уверилась, что за прошедшие триста лет в мире мало что изменилось, верно говорил Шегдар в их первую встречу. Летописцы детально обрисовали пару десятков войн, смену нескольких дюжин правителей, тщательно обмусолили один дворцовый переворот в Илире со сменой правящей династии… Заинтересовал Реану только распад королевства Арнакии на полтора десятка отдельных странок с последующим объединением их в единое государство с выборным правительством. Да определенно буржуазная бархатная революция в Занге. Вкадлех акценты ставил иначе, описывая не доблесть сражающихся, например, а методы ведения войны — там, где он вообще останавливался на описании войн. Судя по работе Вкадлеха, большая часть "противных Вечным" открытий, изобретений и ересей относились к концу двадцать пятого века. В этом же времени Реане попались знакомые имена: 2485 — рождение принца кадарского Шегдара нок Эдол, и 2488 — рождение лаолийского принца Раира герцога Везариол, наследника ол Истаилле. Буквально за год до бархатной революции в Занге.

Потом откуда-то из недр темного дома выковылял Вкадлех, по-утреннему жизнерадостный, бормоча что-то о нынешней молодёжи. Представительница таковой угостила учёного завтраком, который она всё равно брала в расчёте на двоих, и объяснила, насколько её увлёк и восхитил великий труд великого историка. Вкадлех в благодарность рассказал, что он думает о её способностях к восприятию данного гениального труда, и замолчал, явно довольный.

Реана вернулась к чтению. В 2490 мелькнул Нанжин, Мастер Арна, куда она идёт (а зачем?..) Потом девушку почему-то заинтересовало, сколько лет назад имели место быть все эти замечательные события. Дальнейший анализ книги дал разве что дату коронации Шегдара, из которой следовало, что сейчас вряд ли меньше 2509 года, на чём анализ застопорился. Реана рассмеялась, взмахнув рукой и откинувшись на спинку стула.

— Почтенный Вкадлех! — сквозь смех проговорила она. — Почтенный Вкадлех, а который год на дворе?

— Смеёшься? — проворчал Вкадлех. — Ну-ну, смейся, пока молодая, вот до моих лет доживешь…

— Я серьёзно! — заверила Реана, не потрудившись, впрочем, привести выражение лица в соответствие с заявлением. — Какой сейчас год? Две тысячи… четыреста?.. нет, пятьсот, да?..

— Пятьсот. Пятьсот девятнадцатый, — сказал Вкадлех, покосившись на девчонку, теребящую правой рукой Олинду. Тиарсе Всеблагая, ты смеёшься над миром?! А как иначе объяснить, что Возродившаяся, "грядущая разрушить мир" — это такая вот девчонка? Обычная девчонка, как если бы от соседей забежала! Только и разницы, что меч, пусть он и стоит больше, чем домик со всем барахлом и хозяином в придачу! Как может "Гибель мира и Вечных" быть такой? И смеяться!

__________________________________________

— Оставь мысли о ней, мой принц. Это не та любовь, что зовется даром Изу. Она околдовала тебя.

— Глупости, Занота. Я бы почувствовал, если бы кто-то попытался. Откуда ты можешь знать?

— А как же иначе, мой принц? Она — ведьма, Возродившаяся, нищая бродяга. Будь она хотя бы красива, твою любовь возможно было бы каким-то образом объяснить. Но Возродившаяся отличается крайне неприятной внешностью!

— Ты ориентируешься на изображения Страшного Суда и казни грешников? — Раир усмехнулся. На таких картинах Возродившаяся традиционно изображалась с клыками в палец длиной, с кожей цвета сырого мяса и в ожерелье из человеческих рук и голов. Кроме того, её представляли с полусотней рук, каждая из которых сжимала какое-нибудь оружие. Кроме одной, которая сжимала медальон, Олинду.

— Нет, мой принц, я ориентируюсь на портреты Лэнрайны ол Тэно и описания Реаны. Говорят, что она черна лицом от загара, сама тоща, а лицо угловатое. Это верно?

— Нну… Да… — Раир описал бы совсем не так, но по сути, пусть и не по форме, Занота сказал верно.

— И неужто неоколдованный человек сочтёт это приятной внешностью? Всё бы ещё терпимо, но загар… Не то что воспитанные люди, и крестьяне себе такого не позволяют! Это, в конце концов, неопрятно! Недопустимо так небрежно относиться к своему телу!

— Занота, ты не видел её! Она красива. Да, она странная, но она красива: и даже загар, клянусь крыльями Хофо! Словно дикий мед, просвеченный солнцем!

Занота качнул кубком вправо и влево, покачал головой в такт заколыхавшемуся густому золотистому напитку.

— Ты напрасно думаешь о ней, ачаро. Прислушайся к разуму. Плоть слаба, а женская натура изменчива. Возможно, она давно уже с другим, а ты всё ещё томишься по выдумке.

— Как ты можешь! — Раир вскочил. — Ты не вправе так говорить, ты вовсе не знаешь её!…Да, — он неожиданно успокоился и снова сел, — ты совершенно не знаешь её.

— Не знаю, — легко согласился Занота. — Но я достаточно знаю людей. Пусть даже она не Возродившаяся, она женщина. И простая женщина, даже нищая, бродяга. Ты ведь даже не знаешь, мой принц, девица ли она.

В принципе, Раир знал совершенно достоверно. Но сообщать об этом Заноте не стал.

__________________________________________

Она задержалась в Киле не дольше, чем потребовалось, чтобы проститься со Вкадлехом (судя по его интонациям, ученый Реану не простил), сбить магией в плотную дорожку грязь у него перед дверью, шугануть с забора боязливо наблюдавшую ребятню и пройти расстояние до околицы. К полудню следующего дня она знакомилась с Арнером, и город ей понравился. Сложно сказать, чем. Западные ворота, через которые она вошла, открывали путь на узенькие переулки с глухими стенами, причем высота стен позволяла догадаться, что этот район едва ли считается элитным. "И все же, летом здесь должно быть восхитительно", подумала Реана. Деревья протягивали ветки из-за каменных стен — здесь разводили сады прямо в городских стенах, и не так часто гадили себе под ноги, как арнцы. Мостовая, конечно, не походила на те, что в голливудских фильмах: чтобы с тротуара можно есть, — но всё познается в сравнении. Кстати, тротуары здесь тоже были. Только в центре города, правда, но — были. Зародыш уважения к человеку, пешему. И ещё в городе росли деревья. Как раз вдоль тротуаров. Местная администрация не пожалела денег на нужды уважаемых горожан. А совершенно посторонние нищие бродяги вроде Реаны беззастенчиво пользуются вовсе не для них созданными благами цивилизации. Одинокий встречный в на удивление чистой форме городской стражи хотел было шугануть из благополучного района подозрительную бродяжку, но Реана правдоподобно возмутилась, что идёт с паломничеством к храму, и добилась в конечном итоге ещё и чёткого описания маршрута до площади Зорь. Пока она шла по улице, храм скрывали другие здания. Светлый купол растворялся на фоне высокого пасмурного неба, и только поднявшись к площади, Реана замерла в восхищении. Храм вырос неожиданно, словно сгустившийся воздух завился туманом и застыл, чуть касаясь земли. Он парил над мостовой, не касаясь её, и в то же время словно вырастая из неё, как утренний туман клубится по траве, как пар от влажной почвы летним вечером, поднимающийся от земли, тянущийся ввысь. Как роща, чистая и звонкая, на вершине холма, глядящая в небо и приветливая к прохожим. Белый, молочный, прозрачный мрамор, лёгкий, как пена, и ясный, как хрусталь, будто светящийся изнутри. Древний храм, спокойные линии, изящество простоты, прозрачность колоннады, растворяющей границу между зданием и площадью, обнимающей площадь полукольцом. Колоннада вырастала из невысокого всхолмья, почти незаметного на первый взгляд, и парила над тобой, создавая опору для самого храма. Три многогранных купола плыли в небо и глядели на людей внизу. Реана стала примерять архитектуру к привычным стилям, и с этой точки зрения странный был храм. Устремлённые вверх приделы, колокольня, высокие окна — словно дань готике; плавные линии куполов — словно главы Тадж-Махала или русских церквей; античная строгость колонн, древняя, благородная простота и величие стен и башен. И все это невесомо таяло в пространстве, словно сама реальность сгустилась и задрожала ясным кристаллом. Храм врастал в рельеф, в площадь, как старинный монастырь, высеченный в скале; он был сердцем города, сплетаясь с ним, как японский чайный домик теряется среди деревьев сада.