Энгус Уэллс - Темная магия

Катя плотно прикрыла за собой занавеску.

Ухмыляясь, Брахт копался в шкафах, вытаскивая вино, галеты, сыр и копченое мясо, и, хотя все это было не очень свежим, он с удовольствием принялся за трапезу. Каландрилл же решил дождаться, когда лагерь проснется и ему предложат что-нибудь более свежее, и просто смотрел на товарища. Вышла Катя, полностью одетая, и уселась на подушки прямо перед Брахтом, наблюдая за тем, как он ест. Она все еще мягко улыбалась.

— Когда отправляемся?

Брахт запил печенье огромным глотком вина и сказал:

— Боюсь, когда они узнают, что я пробудился, нас потащат на пир, а отказываться — значит оскорбить их. Может, завтра?

— С каждым днем расстояние между нами и Рхыфамуном увеличивается, — возразила Катя. — Я сомневаюсь, чтобы говорящим с духами удалось его остановить.

— Каландрилл мне уже об этом сказал, и я с вами согласен, — кивнул Брахт. — Но если мы не уважим их, лыкарды будут обижены. А за этот день говорящие с духами могут отыскать его.

— Как? — удивился Каландрилл.

— Они переговариваются друг с другом на расстоянии многих лиг. — Брахт пожал плечами, словно это само собой разумелось. — Как им это удается, я не знаю. Но они это могут.

— Они сумеют подсказать, где искать его, — пробормотала Катя, — но задержать его или уничтожить они не в силах, я права?

— Они могут попытаться, — сказал Брахт. — Но боюсь, у них немного шансов на успех.

— А у нас? — поинтересовался Каландрилл.

Брахт усмехнулся, пожав плечами.

— Все указывает на то, что мы избраны для исполнения этой задачи, — заявил он. — Да и зашли мы слишком далеко, чтобы теперь в этом сомневаться. Вперед, и будь что будет.

— Истинно. — Каландрилл улыбнулся: уверенность кернийца была заразительной.

Предположение Брахта о том, что пробуждение его будет отмечено шумным праздником, оказалось правильным. Лагерь зашевелился, когда солнце поднялось над горизонтом совсем невысоко, и говорящие с духами пришли справиться о Брахте. Увидев, что он уже бодрствует, совершенно здоров и пребывает в прекрасном расположении духа, они сотворили благодарственную молитву Ахрду и заявили, что днем будет устроен настоящий праздник. Настолько велико было их благоговение перед Брахтом, что о Катиных ранах они чуть не забыли. А о том, что надо разослать весть о Давене Тисе вспомнили только после напоминания Брахта, чьи слова приобрели для них огромный вес. Драхоманны пообещали, но прежде просили Брахта явиться перед их соплеменниками.

В сопровождении шаманов, Кати и Каландрилла Брахт предстал перед новоизбранным вождем ни Ларрхынов. Дахан ни Ларрхын приветствовал его как почетного гостя, обнял и пообещал всю возможную помощь, а потом в сопровождении почетного караула провел его по лагерю. Воины, мужчины и женщины, которые лишь день назад готовы были растерзать Брахта на части, теперь приветствовали его как героя: матери протягивали к нему детей, чтобы он дотронулся до них и чтобы через него они были благословенны Ахрдом; калеки, давно потерявшие всякую надежду на выздоровление, молили его о прикосновении. Брахт отлично сыграл свою роль: он широко улыбался толпе, словно и не были они никогда его врагами; пожимал протянутые руки, высоко поднимал хохочущих детишек. И Каландрилл вспомнил о парадах победы, о которых читал давным-давно, еще в Секке, когда рядом с победоносным военачальником в колеснице ехал слуга и, пока победитель приветствовал толпу, нашептывал ему на ухо, что он тоже смертен и не должен поддаваться гордыне.

Брахту такое напоминание было ни к чему, и, едва церемония закончилась и ему позволили удалиться, он бросился на подушки и грубовато заявил, что устал и что теперь ему нужно только вино и покой. Он вновь пообещал, что они отправятся следующим утром, чтобы не позволить их начинанию увязнуть в гостеприимстве лыкардов.

Но пока их ждал пир и новости от говорящих с духами.

Они явились смиренно тогда, когда день стал перетекать в вечер, а воздух наполнился запахами костров и жареного мяса. Брахт, Катя и Каландрилл сидели на ступеньках кибитки, и керниец вовсю старался не обращать внимания на благоговейные взгляды детворы, не отваживавшейся приблизиться к столь возвышенному человеку, сидевшему к тому же в компании воительницы из северных земель, которая в схватке один на один взяла верх над Джехенне ни Ларрхын и о которой, как весело отметил Брахт, очень скоро будут складывать легенды.

Говорящие с духами — их, как выяснилось, звали Моррах и Невин, — склонив головы, встали у подножия лестницы. Брахт вежливо приветствовал их, пригласил в кибитку и предложил вина. Говорящие с духами с благодарностью приняли кубки и постепенно расслабились, поняв, что Брахт не намерен строить из себя нечто необыкновенное. Перед ними был простой человек, воин, ждущий от них новостей.

— Колдун, называющий себя Давеном Тирасом, скачет в округ Куан-на'Дру, — заявил Моррах.

— Не отваживаясь приблизиться к владениям Ахрда, — тут же добавил Невин, и Каландрилл решил, что они всегда говорят в унисон, дополняя друг друга, словно у них были один ум и один голос.

— Он скачет на запад, — продолжал Моррах.

— Не приближаясь к опушке Священного леса, — добавил Невин.

— В сопровождении шестерых воинов, посланных с ним Джехенне, — сказал Моррах.

И Невин эхом добавил:

— Пока еще в теле Давена Тираса.

— Как это далеко? — спросил Брахт.

Говорящие с духами переглянулись, и Моррах сказал:

— Дней сорок, а то и больше.

— В последний раз его видели в стане ни Брхына, — добавил Невин. — Девять дней назад.

— Теперь он должен быть на пастбищах Валана, — сказал Моррах.

— И нам все труднее входить в контакт с нашими друзьями, — добавил Невин.

— Но драхоманны ни Брхынов обещали попробовать войти в контакт с говорящими с духами Валана, — пообещал Моррах. — И сразу сообщат нам.

— Мы отправляемся утром, — сказал Брахт.

Моррах нахмурился, Невин поджал губы. Морах произнес:

— Когда говорящие с духами Валана узнают, кто он, они попытаются удержать его.

— Но смогут ли? — спросил Брахт.

Шаманы вновь переглянулись, и Невин сказал:

— Этого мы не ведаем.

— Но они попытаются, — повторил Моррах. — Из становища ни Брхынов за ним отправились воины.

— Рхыфамун могуч, — медленно заговорил Брахт, тщательно подыскивая слова. — За долгие века неправедной жизни он накопил такую колдовскую силу, которой немногие ведуны могут похвастать. Я далек от того, чтобы принижать говорящих с духами из Куан-на'Фора, но, боюсь, таких, как Рхыфамун, им встречать еще не приходилось. А обыкновенные воины против него ничего поделать не смогут.