Оксана Панкеева - Пересекая границы

— А вы действительно имели на нее виды, или это только слухи? — поинтересовался господин Костас.

— Только слухи. Да и то, их специально распустила Алиса. Если бы не она, никто бы и не заметил, насколько часто я гуляю с Ольгой. Пойду я, наверное, взгрею Алису, пока не остыл…

— А это вы в гневе? Ну-ну…

— Уж как умею, — проворчал король и поднялся. — До встречи, господин Костас.

Он стремительными шагами пересек гостиную, на ходу приказав его подождать, и скрылся за дверью.

— Подождем, — вздохнул Элмар. — А что нам еще остается делать?

— Ну она и вопила… — покачала головой Ольга, имея в виду виконтессу Бефолин. — Можно было подумать, ее там убивают.

— Ты Шеллара не знаешь, — хмыкнул Элмар. — Уж что-что, а напугать он умеет. Особенно на пару со старым Костасом. Однажды, лет десять назад, мне случайно довелось видеть, как Шеллар ведет допрос. Не знаю, как его подследственный, а я точно перепугался.

— Элмар, а почему он так по-разному с ними обращается?

— С кем?

— С Флавиусом — на «ты» и запросто, а с Костасом — почтительно, даже кланялся.

— Ну а как же еще? С Флавиусом они вместе учились в разведшколе, за одной партой сидели, можно сказать. А Костас был его наставником, когда он изучал полицейские премудрости. А наставник — это на всю жизнь. Тем более, Шеллар к ним ко всем относился с большим почтением. Мэтра Истрана он до сих пор побаивается, насколько умеет, конечно. Мэтр его как-то выпорол в детстве.

— А, он мне рассказывал! — вспомнила Ольга.

— Когда?

— На охоте. Он рассказывал, как ты научил его смеяться, ну и про это заодно. А что, он правда так страшно улыбался?

— Тогда, в первый раз? Это надо было видеть. Мне, чтобы не перепугаться насмерть, пришлось три раза напомнить себе, что я мужчина и воин. А потом я еще некоторое время считал, что так принято у них, во дворце.

— И долго ты так считал?

— Пока моя сестрица Нона не брякнулась в обморок. Это потом мне уже объяснили, что мой кузен в первый раз в жизни попробовал улыбнуться, и у него просто не получилось. Это ничего, ты бы слышала, как он смеялся попервах! Всех призраков, наверное, распугал. С ним вообще было интересно, он столько всего знал и так доходчиво рассказывал… Я приехал к батюшке полным балбесом, ну что ты хочешь — варвар. У себя в племени я считался самым грамотным, потому что умел считать до ста и знал аж четыре руны, и был страшно потрясен, когда узнал, что их на самом деле тридцать и что даже бестолковая Нона умеет их бегло читать. А в приличное общество меня вообще нельзя было пускать. А тут такой кузен, весь из себя правильный, серьезный, и все на свете знающий, чего ни спроси. И что самое приятное, абсолютно невозмутимый, что бы я ни отмочил. Я поначалу вечно что-нибудь не так делал, и все надо мной смеялись, а Нона даже иногда в обморок падала, как например, когда я, вставая из-за стола, сунул за пазуху пару кусков мяса про запас. А Шеллар всегда воспринимал все со свойственным ему пофигизмом, за что я был ему очень благодарен. Когда я вырос и отправился на подвиги, мне его очень не хватало… Эх, хороший он парень, мой кузен Шеллар, если бы еще женился — цены б ему не было.

— Ну что тебе так не терпится его женить! — удивилась Ольга. — Тебе это так нужно?

— Просто необходимо. Я же тебе говорил, что у него нет наследников, и случись что, мне придется напялить корону. А он всем головы морочит, а сам категорически не хочет жениться. Ну почему? Не съест же она его, эта жена. Какая ему разница?

— Элмар, как ты можешь так говорить? — возмутилась Азиль. — А тебе что, тоже нет никакой разницы, на ком жениться?

— У меня есть ты, и я тебя люблю, поэтому для меня разница есть. А у него никого нет, так какая ему разница?

— Ты считаешь, что ты человек, а он нет? Он тоже хотел бы быть счастлив. Но у него не получается. Он не может.

— Что бы с ним такое сделать, — тяжко вздохнул Элмар, — чтобы он хоть раз влюбился? Может, хоть тогда женится.

— Ничего ты с ним не сделаешь. Я могла бы, но он не хочет. Так что остается набраться терпения и ждать, пока это случится само. Как и все остальное.

Дверь распахнулась, и в комнату все тем же стремительным шагом ворвался король.

— Пошли в кабинет, — бросил он на ходу и скрылся за дверью кабинета.

— Пошли так пошли… — вздохнул Элмар, тяжко поднимаясь с кресла.

— Что случилось? — удивилась Эльвира, входя в комнату, где придворные дамы обычно собирались на утренние посиделки. — Что вы все какие-то взъерошенные?

— Ты еще спрашиваешь? — взвизгнула графиня Монкар. — Ты нас всех предала, а теперь спрашиваешь, что случилось?

— Я вас не предавала, — обиделась Эльвира. — И действительно не понимаю, в чем дело. Только что я встретила зареванную Дориану, которая ничего толком не смогла объяснить, только прорыдала, что Алиса ее подставила и ее теперь казнят… Что за чушь? За что ее казнят? Или вы все-таки убили эту бедняжку и король вас вычислил?

— Не знаю, — протянула Камилла, лениво отщипывая губами виноградину с грозди. — Но тут только что был грандиозный скандал. Пришел король, обозвал нас всякими словами нехорошими и велел Алисе, чтобы через два часа ее духу тут не было. Без всяких объяснений. А я говорила, что это добром не кончится.

— Значит, это ты нас заложила! — обернулась к ней Алиса. — Кто-то из вас двоих!

— Не говори ерунды! — возмутилась Эльвира. — Мы даже не знали, что и когда вы с Дорианой собираетесь делать! Хотя за того волка мне бы сто раз следовало тебя заложить.

— Да ладно тебе… — примирительно заметила Камилла. — Тебе что, так плохо было? У барона Палмера вполне приличный…

— Камилла! — хором вскрикнули все. — Ешь молча!

— Что вы такого сделали, что Дориану собираются казнить? — продолжала допытываться Эльвира. — Она что, совсем рехнулась и зарезала ее при свидетелях?

— Да она жива и здорова, — подала голос Анна Дварри. — я ее сегодня видела, они с Элмаром шли к королю в кабинет. Там потом еще Костас и Флавиус бегали туда-сюда…

— Так вот в чем дело! — догадалась Эльвира. — Алиса, ты зря на нас думала. Это Дориана тебя сдала. Ее на чем-то поймали, припугнули, как следует, она и рассказала им все. А на самом деле никто ее казнить не будет. Пойду утешу, а то она там со страху с ума сходит.

Графиня Монкар с ненавистью посмотрела вслед Эльвире и в отчаянии бросила об пол чашечку.

— Он не смеет! Он ни на чем меня не поймал! У него ничего на меня нет, кроме соплей Дорианы! Ни одного факта! Как он смел так со мной разговаривать!

Маркиза Ванчир посмотрела на нее с сожалением и сказала: