Оксана Панкеева - Пересекая границы

— О, ваше величество, вы не представляете, на что способны вот такие ангелочки, если речь идет об их интересах! И попрошу вас не вмешиваться в ход допроса! Итак, Дориана Бефолин, сами вы убили господина Пентара Леста, или поручили кому-то это сделать?

— Я его не убивала!

— А может все-таки убили, а?

— Ваше величество! — взмолилась виконтесса. — Скажите ему, что я не убивала!

— Молчать! Откуда его величество может знать, убивали вы или нет?

— Как раз на этот раз могу, — спокойно ответил король. — Откройте папку, которая лежит справа, и прочтите доклад наружного наблюдения службы Безопасности. Из него следует, что девушка покинула дом убитого в двадцать один сорок и больше туда не возвращалась.

Костас открыл папку и стал читать вслух.

— В двадцать один час сорок минут виконтесса Бефолин покинула дом Пентара Леста, обменявшись с ним следующими фразами: «Пожалуйста, смотри, чтобы опять не получилось, как с тем зомби, а то над нами уже смеются и говорят, что она бессмертная». ответ: «Не беспокойся, милая, на этот раз я ее прокляну качественно и навсегда, обещаю тебе, она и месяца после этого не проживет, а уж король о ней и думать забудет».

— Дориана, — невинно поинтересовался король, — a о ком я должен был забыть?

— Этого не было! — взвизгнула виконтесса. — Ваше величество, не верьте! Это клевета!

— Молчать! — рявкнул Костас, вставая и перегибаясь через стол. — Это официальный документ, который является доказательством в суде! И есть живой свидетель, который подтвердит то, что здесь написано! Это тебе, девочка, не шляться по мужикам, а потом королю мозги протирать, что тебя принуждали! Это некромантия, статья двадцать восемь пункт «вэй», от пяти до восьми лет каторги! — Он выхватил из кармана наручники и с громким стуком выложил на стол перед носом перепуганной фаворитки. — И следователю ты фиалок за уши не напихаешь, как его величеству. Там с тобой быстро разберутся!

— Господин Костас, — просительно произнес король, — неужели вы действительно посадите девушку в камеру с клопами и крысами и…

— И с десятком таких же девушек, — перебил его Костас. — Шлюх, воровок и некроманток. Именно, посажу и буду обычным порядком вести следствие. Вы слишком добры к преступникам, ваше величество! Некромантия должна беспощадно караться! А соучастница она или организатор — мы уж потом разберемся. То, что она ваша фаворитка, не дает ей права нарушать законы вашего королевства. Так что пойдет она на каторгу, как миленькая.

Король вздохнул.

— Да, пожалуй, вы правы, господин Костас… Личные слабости не должны мешать правосудию. Но как жаль… Дориана, как ты могла до такого додуматься? Я не могу поверить, чтобы ты сама на это пошла. Может быть, тебя кто-то обманул или заставил? Не бойся, скажи. Вытри глазки, подумай хорошенько, и расскажи. Мне больно думать о том, что ты попадешь на каторгу в железные шахты, а мне придется опять выбирать новую даму… Верну я, пожалуй, Алису, не такая уж она плохая, как я думал…

— Бросьте вы с ней сюсюкать и уговаривать! — оборвал его шеф службы Порядка. — На кой оно вам надо? Следователю расскажет, а я вам принесу протокол, если вам интересно.

И тут виконтесса Бефолин не выдержала и взвыла дурным голосом:

— Алису? Вы сказали — Алису? — и зарыдала, причитая в голос: — Дура я, дура! Предупреждала же меня Эльвира, и Камилла предупреждала, что Алиса меня хочет подставить! А я им не верила!

— Алиса? — притворно удивился его величество. — Не может такого быть.

— Она вам еще и не то скажет, лишь бы себя оправдать! — вмешался Костас. — Вставайте, госпожа Бефолин, руки за спину…

— Нет! — взвыла несчастная фаворитка. — Выслушайте меня, ваше величество, умоляю вас! Я говорю правду!

— Пусть расскажет, — попросил король.

И виконтесса Бефолин, рыдая и размазывая по лицу макияж, поведала подробную историю охоты на неуязвимую переселенку, добросовестно валя все, что только могла, на графиню Монкар.

— Господин Костас, — сказал король, когда она закончила и умолкла, поминутно всхлипывая и утирая нос платочком. — Это несколько меняет дело, вы не находите?

— Разумеется, — мрачно отозвался тот. — Это покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами, преступный сговор и плюс еще некромантия. Все вместе потянет на плаху, разве что адвокат попадется хороший. Я ведь правильно понял, обе преступницы дворянского сословия, о виселице речи нет?

Виконтесса взвыла с новой силой, сорвалась со стула и рухнула на колени, вцепившись в королевскую штанину.

— Ваше величество! Пощадите! Не губите! Я не хочу умирать! Смилуйтесь! Я больше не буду! Я клянусь! Я бы никогда! Это все Алиса! Умоляю вас, ваше величество!..

Король стоял, чуть склонив голову, и смотрел, как она рыдает, обнимая его колени, воет в голос и просит пощады. И в глазах его был не гнев, и даже не презрение, а какая-то усталая грустная обреченность.

— Дориана, — сказал он наконец. — Зачем ты это сделала? Для чего? Так хотелось стать королевой?

Она подняла на него распухшие от слез глаза в размывах косметики и несколько раз судорожно кивнула. Она бы, пожалуй, согласилась со всем, что бы он ни сказал.

— А знаешь, что главное для королевы? — негромко спросил король, глядя ей в глаза.

— Что? — послушно всхлипнула она.

— Достоинство, — жестко произнес Шеллар III и рывком распахнул дверцу шкафа, у которого так и стоял до сих пор, чтобы зареванная, стоящая на коленях Дориана могла увидеть себя в большом зеркале. — У королевы должно быть хоть немного достоинства. Ступай вон и жди моего решения у себя.

— Ваше величество, — засмеялся Костас, когда за ней закрылась дверь. — Зачем вам понадобился этот трюк с зеркалом?

— Чтобы до нее дошло хоть что-нибудь, — сердито проворчал король, забираясь снова в свое кресло. — Чтобы она хоть что-то поняла и передала другим. Чтобы они больше не думали, что я женюсь хоть на одной из них. Дура, вот же дура, мозгов, что у плюта… Спасибо, господин Костас.

— Да не за что, в общем-то. Как я и ожидал, никаких улик, кроме показаний, мы не получили. Графиня ее не запугивала и не шантажировала, а просто обманывала, причем явной лжи я не замечаю, имела место аккуратная подтасовка фактов и удобное их толкование. А семья Монкар достаточно влиятельна, чтобы отмазать единственную дочь, даже если бы улики были. Будете пробовать что-то еще, или я вам больше не нужен?

— Нет, не буду, — вздохнул король. — Закрывайте дело Леста, доклад Флавиус спрячет в архив, а этих двух мерзавок я выгоню к хренам собачьим, и пусть живут, как хотят. Дориану по крайней мере папаша выпорет, может ума добавится. А вот Ольгу жалко.