Денис Субботин - Огненный дождь

-Так я и говорю, ты не знаешь, не значит, что так оно и есть! – невозмутимо продолжил Яробуй. – Вон, Ярослав стоит, его спроси, какие у базиликанцев луки! Яр, что скажешь?

-Что скажу… Скажу, что неплохие у них луки. – пробурчал Ярослав. – Особливо у акритов. Там у половины номадские луки, а они – почти нашим не уступают! Ну, я имею в виду простые наши луки… Что до остальных… Да какая нам разница, какие у них луки?! На двухстах шагах я из обычной деревяшки берусь пробить твой доспех! Если ещё и стрела добрая будет, с хорошим наконечником, то – насквозь!

Сотник помрачнел. Либо гнал от себя правду, либо не хотел задумываться, истину знаю. Скорее, второе. Дураком не выглядел, да и добрый торингский доспех был кое-где покрыт царапинами, какие только в бою добыть можно. Если не куплен таким, говорит в пользу сотника. Что за спинами родовичей не прятался, храбр и честен перед воинами и Перуном.

-Вот так-то! – хмуро улыбнулся довольный таким поворотом Неслаб. – Языки из вящих говорят, там – сам стратиг укрылся. Так что и охрана у него будет соответственная! Боюсь, стрелков там может быть столько, что обычным приступом тот дом не взять. Что скажете, сотники?

Молчание. Здесь не было мудрых воевод, одним взглядом на театр сражения охватывавшим всё его, от края до края, и принять единственно верное решение. Здесь были сотники. Волки войны, про которых и говорят «из шелома вспоенные, с копья вскормленные». Их дело – выполнять приказы, не особливо задумываясь. Вот разве что дружинные сотники, да ещё витязи…

-Посмотреть надо! – осторожно ответил кто-то.

Посмотрели. Было на что смотреть… Обычный дом, по утверждению воеводы Неслаба, оказался и впрямь – крепостью. Сам по себе высокий, сложенный из огромных камней, защищённый протянувшейся вдоль всей стены галереей, с которой так удобно бить стрелкам, он к тому же был окружён с трёх сторон высокой, в полтора-два человеческих роста стеной, по верху которой шла городня. Ворота, разумеется, были закрыты. И, если только не обманывал цвет, снаружи обиты бронзой. А над воротами, да и по всей стене – часто торчали медные шлемы базиликанцев. Попробуй, сунься!

И тем не менее, воевода Неслаб план разработал. И атаковать приказал, как только последняя сотня дошла. Сразу. Без передыха и раздумья.

20.

Отряд гардаров, выдвинувшийся через площадь, не показался базиликанцам опасный. Нет, конечно в его рядах насчитывалось почти пять сотен пехоты, виднелись лестницы и на первый взгляд наличествовал настрой атаковать. По крайней мере на приступ они двинулись решительно и даже первый залп номадов, обильно проредив их ряды, не умерил пыла. И второй. И третий…

Номады били, уже не целясь даже. Плотность стрел в воздухе была такова, что промахнуться не грозило. Да и расстояние для настоящего стрелка – плёвое. И стрелы, пролетая полтораста шагов, бьют всё ещё мощно, кольчугу или щит пробивая легко.

Гардары пока только несли потери. До стены им оставалось ещё достаточно много пройти, к тому же то, что они достигнут её, ещё ничего не решит. Лучники могут продолжать стрельбу и после того, как расстояние с ними сократится до минимума. И отступать уже поздно – позади открытое место, площадь. Пересечь её ещё раз, под убийственными выстрелами защитников дома, значило потерять ещё полсотни воинов. А может, и того больше. Гардары – что значит выучка! – дошли до стен и даже прислонили к ним лестницы. Но никто из них не успел залезть. Паника ударила внезапно – так часто бывает в самых наилучших армиях, так случилось и с ними. Вдруг кто-то закричал, что их предали, его крик был подхвачен и ратники обратились в бегство. Беспорядочной толпой, россыпью, погибая под стрелами и копьями базиликанцев… За первые минуты бегства гардары положили на площади не меньше трёх дюжин воинов. Среди них, конечно, были и раненные…

Шанс был слишком заманчив, чтобы им не воспользоваться – шанс погубить сразу четыре сотни врагов. Базиликанцы раскрыли ворота, и отряд номадской конницы, все, кто успел сменить городню на стремя, выметнулся наружу. Следом, стараясь соблюсти строй, держа равнение и не слишком спеша, вышли две манипулы пехоты. Две «черепахи», защищённые от нападения со всех сторон. Они не спешили. Номады справятся и без них, пехоту выдвинули на всякий случай, если потребуется прикрыть отход конницы.

И она потребовалась. Как раз для этого потребовалась.

Внезапно – а такое в бою случается всегда внезапно, из двух вливающихся в форум улиц выплеснулась конница гардар. Её было не слишком много, но это была тяжёлая конница, накоротке смертоносная для любых врагов. Тем паче для номадов, которые даже не успели схватиться за луки, убранные в сагайдаки и заменённые саблями. А тут ещё и беглецы вдруг бежать прекратили, развернулись и, хотя строя составить не успели, приняли номадов в копья…

Полегло их много. И дружинники своих слегка потоптали, не в состоянии уже свернуть на дистанции прямого копейного удара. Но номады под их натиском брызнули в разные стороны, словно лёд под прессом кованного сапога. И эти брызги, огрызаясь короткими залпами стрел, рванулись на прорыв в разные стороны…

А был это тот самый план Неслаба – выманить базиликанцев на бегущую пехоту, опрокинуть встречным ударом, а потом… А потом ворваться внутрь, на плечах отступающих, сметённых вражеских солдат!

Всё предусмотрел Неслаб – и то, что обязательно будут преследовать отступающий отряд, и то, что преследователей должно быть много, а значит в воротах обязательно образуется пробка. Всё ли? Не предусмотрел, не понял, что выпущенные номады могут решить прорываться и обратно не повернут. Не угадал, что защитники выдвинут вперёд заступ в четыре сотни воинов. Попробуй теперь, сунься! Две плотной стеной вставшие манипулы сумеют продержаться ровно столько, сколько нужно, чтобы за воротами образовался крепкий заслон. Да и не атаковали они, не поймать их на противоходе!

Бой на площади меж тем продолжался. Остервенелая резня, а не бой! Часть номадов не смогла прорваться, теперь яростно сражалась за свои жизни и здесь, на этой площади, чуть ли не впервые у номадов это получалось достаточно хорошо. Раньше-то как бывало. Раньше в чистом поле схлестнёшься, как туго – бежать, стрелами порыв гардарский осаживая. Здесь бежать было некуда. Потому – дрались остервенело. Оказывается, номады умели держать удар.

Но долго так продолжаться не могло. Ну, четверть часа, ну полчаса – это уже герои держались. Потом обычная для кочевников философия сработала вновь. Номады развернули коней и бросили их к воротам. А там – две манипулы пехоты, почти что сомкнувшейся в единую фалангу, ощетинившийся тяжёлыми копьями-гастами…