Нил Гейман - Американские боги (др. перевод)

Через мост они проехали в полном молчании.

— А кто убил тех людей? — спросила она.

— Если я скажу, ты не поверишь.

— Поверю, — голос у нее теперь был агрессивный до крайности. Н-да, дурацкая это была идея, принести на ужин вина, подумал он. Вот теперь жизнь уж точно никакое не каберне.

— В такое поверить будет очень трудно.

— Я вообще, — железным тоном заявила она, — поверить могу во что угодно. Ты понятия не имеешь, во что я способна поверить!

— Ты это серьезно?

— Я могу поверить в правду и неправду, и в такие вещи, про которые вообще никто не знает, правда это или неправда. Я могу поверить в Санта Клауса и в Пасхального Зайца, и в Мерлин Монро, и в «Битлз», и в Элвиса, и в Мистера Эда[103]. Послушай: я верю в то, что люди могут стать лучше, что познание бесконечно и беспредельно, что миром управляют подпольные банковские картели и что нас регулярно навещают добрые пришельцы, которые похожи на сморщенных лемуров, и злые пришельцы, которые калечат скотину и которым нужны наши женщины и наши запасы воды. Я верю, что наше будущее — это рок-н-ролл, что будущего нет вообще, и что в один прекрасный день вернется Великая Белая Бизониха и наподдаст всем по жопе. Я верю в то, что все мужики — это мальчишки, которые вырасти выросли, а повзрослеть не повзрослели, и у которых офигенные проблемы с общением, и что как только в каком-нибудь штате сокращается число кинотеатров, где кино можно смотреть не выходя из машины, то и с сексом там начинаются большие проблемы. Я верю в то, что все политики — беспринципное жулье, и верю при этом, что если их заменить на непримиримую оппозицию, будет еще того хуже. Я верю, что придет большая волна и Калифорния вся как есть уйдет под воду, и что Флориду заполонят безумие, аллигаторы и токсические отходы. Я верю в то, что антибактериальное мыло нарушает природную сопротивляемость организма, и что по этой причине мы все когда-нибудь вымрем от обычного насморка, совсем как марсиане в «Войне миров». Я верю, что величайшими поэтами прошлого века были Эдит Ситуэлл и Дон Маркис, что малахит — это закаменевшая драконья сперма, и что тысячу лет назад, в прошлой жизни, я была одноруким сибирским шаманом. Я верю, что будущее человечества — в звездных мирах. Я верю в то, что когда я была маленькая, леденцы и впрямь были куда вкуснее, и что с точки зрения законов аэродинамики шмель не может летать, что свет — это разом и волна, и частица, что где-нибудь в мире есть такая коробка, в которой сидит кошка, а эта кошка разом и живая, и дохлая (хотя если они не будут открывать эту коробку, чтобы кошку кормить, в результате получится два вида дохлой кошки), и что во вселенной есть звезды, которые на миллиарды лет старше самой вселенной. Я верю в моего личного бога, который заботится обо мне, беспокоится за меня и наблюдает за всем, то я делаю. Я верю в бога безличного, вернее в богиню, которая запустила в мир движение, а потом пошла оттягиваться с подружками и даже понятия не имеет, что я вообще живу на этом свете. Я верю в пустую и лишенную всякого божественного начала вселенную, в первородный хаос, белый шум и слепую удачу. Я верю, что всякий человек, который утверждает, что значимость секса сильно преувеличена, просто ничего в этом не понимает. Я верю, что всякий человек, который берется утверждать, будто он понимает, что происходит в мире, по мелочам тоже будет врать. Я верю в абсолютную честность и преднамеренную ложь, если она оправдана ситуацией. Я верю в право женщины на выбор, в право ребенка на жизнь и в то, что человеческая жизнь — это святое, но и в смертном приговоре нет ничего противоестественного, если только ты можешь доверять системе правосудия, а еще в то, что системе правосудия может доверять только законченный идиот. Я верю в то, что жизнь — игра, что жизнь — это злая шутка, что жизнь есть то, что происходит, пока ты жив, и что ты имеешь полное право просто расслабиться и получать от нее удовольствие.

Тут у нее окончательно перехватило дыхание, и она замолчала.

Тень поймал себя на желании бросить руль и аплодировать. Но вместо этого сказал:

— Хорошо. Значит, если я тебе расскажу, как все обстоит на самом деле, ты обещаешь, что не сочтешь меня сумасшедшим.

— Ничего не могу обещать, — сказала она. — Но давай попробуем.

— Ты можешь поверить в то, что все боги, которых когда бы то ни было напридумывало человечество, до сих пор здесь, с нами?

— Ну допустим.

— И что есть еще новые боги, боги компьютеров, телефонов и всякой прочей фигни, и что обеим сторонам кажется, что на всех места в этом мире не хватит. И у них назревает что-то вроде войны.

— И тех двоих убили эти твои боги?

— Нет, тех двоих убила моя жена.

— А по-моему, ты говорил, что твоя жена умерла.

— Она умерла.

— Значит, она их убила до того, как умерла?

— После. И об этом ты меня лучше не спрашивай.

Она подняла руку и откинула со лба прядку волос.

Они вырулили на главную улицу, как раз к «Приюту оленя». На вывеске красовался ошарашенного вида олень, на задних ногах и со стаканом пива. Тень подхватил пакет с книжкой и вышел из машины.

— А с чего им вообще между собой воевать? — спросила Сэм. — У меня как-то в голове не укладывается. Что они надеются выиграть?

— Этого я не знаю, — сказал Тень.

— В пришельцев проще поверить, чем в этих твоих богов, — сказала Сэм. — Может, мистер Градд и мистер Как-его-там-звали — это были Люди в черном, но только они же еще и пришельцы?

На тротуаре у «Приюта оленя» Сэм остановилась. Она посмотрела вверх, на Тень, и ее дыхание прозрачным облачком повисло в ночном воздухе. Она сказала:

— Просто скажи мне, что ты за хороших.

— Не могу, — сказал Тень. — Я бы и рад. По крайней мере, стараюсь делать все, что в моих силах.

Она еще раз посмотрела на него и прикусила нижнюю губу. Потом кивнула.

— Вот это правильно, — сказала она. — Я тебя не сдам. Можешь угостить меня пивом.

Тень распахнул перед ней дверь, и на них обрушилась густая волна тепла и звука. Они вошли.

Сэм помахала рукой каким-то своим знакомым. Тень обменялся кивками с дюжиной людей, которых помнил пусть не по именам, но хотя бы в лицо — кого-то с того дня, который он провел в поисках Элисон МакГоверн, кого-то потому, что встретил его сегодня утром у Мейбл. У стойки, обняв за плечи миниатюрную рыжеволосую женщину, стоял Чэд Маллиган, — это, видимо, та самая кузина, с которой уже можно целоваться, вычислил Тень. Интересно, что она из себя представляет, подумал он, — но женщина стояла к нему спиной. Чэд тоже заметил Тень и преувеличенно четким жестом поднял руку вверх. Тень улыбнулся и махнул рукой. Потом огляделся вокруг в поисках Хинцельманна, но судя по всему, старика в этот вечер здесь не было. Зато в дальней части зала Тени удалось высмотреть свободный столик — к нему-то он и направился.