Анастасия Сыч - Ученица темного мага

— А я тут причем?! — перебила я мужчину, чуть не швыряя чашку о стол — только кофе расплескала. Здравая доля истерии, в момент осознания, в каком серьезном преступлении обвиняют.

Ох ты ж, тьма великая, что‑то мне и вправду страшновато.

— Как мне представили, так я его и знала. Проклятье, или вы считаете, что за три дня знакомства мы успели подружиться и раскрыть друг другу все тайны?

— Все бывает, — он невозмутимо пожал плечами.

А ведь и вправду, так все и было.

— Между темным магом без покровителей и каким‑то беспринципным авантюристом?

— Но вы действительно хорошо поладили, — с долей ревности в голосе вмешалась эльфийка. Вот же сучка! Все лишь бы свою шкуру спасти! И это притом, что сама эту кашу заварила и прикончила бедняжку эльфа. Я что еще пару десятков дис назад думала что она вполне ничего?

Мужчина, чье имя я так и не знала, а внешность никак не собиралась оставаться в памяти дольше, чем на сей, кроме ядовито — яркой татуировки, молчал и внимательно, оценивающе меня рассматривал. Лгу или нет.

А вдруг та толстая тетка что‑то подозрительное заметила. Или еще хуже услышала?

Ох, Тори, дорогая, у тебя реально паранойя. Это кажется заразно.

— Ладно, иди гуляй, — от облегчения я буквально обмякла на кресле. Мужчина усмехнулся, по — доброму, только я не рискнула заглянуть ему в глаза, посмотреть насколько он искренен. — Может, еще встретимся. Вроде как маг ты хороша по правильному мне бы провести с тобой профилактическую беседу, проверить биографию и участия во всяких подозрительных делишках, но так и быть — гуляй. Можешь даже не спешить покинуть в городе, не трону.

— Преогромно благодарю, — не выдержала и не сдержала ехидства, чуть ли не поклонилась, напоследок. Правда с учетом того, что я так шустро выскочила из‑за стола и поспешила к двери, эффект получился разве что юмористический. А проклятой гадине Маэль мысленно пожелала всяких неблаг. Потрепала мне нервы, своим длинным языком.

На улице хорошо было. Нет, погода не улучшилась, но всюду, где нет этого типа из КМБ, хорошо.

Разве, после такой эмоционально бурной ночи, дню не положено быть спокойным и умиротворенным?

Зато время убила, можно неспешным шагом идти к выходу из города. Как я поняла о транспорте Сартер сам позаботится. Хотя с него станется. Пешком, конечно, было бы предпочтительней, чем на лошади, но с нами Энн, и времени путешествие займет тогда не мало.

Алмаз отличался строгостью и симметричностью — сугубо параллельные улочки. Правильные геометрические формы. Да и границы самого города представляли собой классический двинадцатигранник. При этом, каким‑то чудом, от каждой скамейки, каждой вывески продуктовой лавки, каждого деревца рябины, веяла атмосферой свободы и нарочитой небрежности. Ох, слишком сложно, разобраться в своих впечатлениях от столицы Алмазной земли — слишком разные вещи гармонично перемешаны в этом городе. И чем больше узнаешь его, тем больше понимаешь Инессу-Энн и ее страстную любовь и стремление защитить.

У восточных ворот было на удивление весело. Судя по всему, дестмирцы праздновали первый снег — старый, черный как смоль такфис был увешен яркими разноцветными ленточками, вокруг него прыгали детишки в ярких красных и желтых шарфах — за все время моей жизни на Таэрре я еще никогда не видела таких веселых и счастливых детей.

— Это дерево тоже городская достопримечательность, — мрачно промолвила Энн. Ее волосы заплетены в тугую косу, на летний костюм наброшен только легкий плащ, но не похоже было, что двуликая страдала от холода. Рано она пришла.

— Такфисы в городах категорически не растут. Но этот здесь еще со времен, когда город был в три раза меньше. Когда возвели городскую стену остальные такфисы быстро погибли, а этот остался и быстро стал одним из символов города. Кое‑кто до сих пор настаивает, чтобы включить его в герб города.

— Все нормально? — знаю, вопрос дурацкий, но когда Энн, такая вечно восторженная при рассказах об Алмазе, выглядит, будто читает лекцию перед казнью, становится не по себе.

— Это ирония, Тори? Или просто глупость? Где твой проклятый учитель шляется?

— Ты как злобная кошка, которой «тварь» хвост откусила.

Лошадей с Сартером было две. Вот мерзавец.

Все оказалось вовсе не так плохо — я получила уникальный опыт езды верхом в обнимку с Лэйром Сартером. Я предпочла бы сесть сзади, но нет, он безапелляционно меня схватил, практически прижал к своей груди как хрупкую нимфу. Я так и не могла определиться нравится мне такое положение или нет. Зато было удобно делиться последними впечатлениями.

Учитель, правда, не впечатлялся.

— Хорошо… — смотрел рассеяно вперед.

— Хорошо? Ты уверен, учитель? Представляешь, как я перепугалась! Да и не сходится это как‑то с твоими усилиями по моему сокрытию.

— Сама же сказала, что про тебя он не спрашивал, все о Саэле. И не по долгу службы, а из‑за необходимости дружбы. Как ни странно, далеко не всем кээмбэсэвцем все время хочется обвинять магов. Тем более ты имела счастье пообщаться с Хорхе Люкемом. А он птица слишком высокого полета, чтобы тратить время на обыкновенных девчонок. Никто не допрашивает каждого юного темного мага в надежде наткнуться на такую редкость как ты.

— Если он так крут, то действительно странно, что он ничего не заподозрил. Смотрел мне чуть ли не в глаза, весь такой… — я запнулась. Не знаю, как Хорхе делал это но, воспоминания о нем настолько расплывчаты — будто смотришь сквозь толщу грязной болотной воды и не понимаешь просто тень перед тобой или опаснейший враг.

— Такое чувство, что ты серьезно оскорбилась, дорогая, — Сартер развеселился. — Как же — принял тебя за обыкновенную, как же — не увидел твоей особенности! Той самой особенности, о которой если проведают, либо убьют, либо познакомят, с настоящей несвободой.

Так и захотелось лягнуть его побольней. Это же надо уметь так извратить мои слова. Я что совсем дура, чтобы в такой ситуации оскорбляться?

— Я искренне надеюсь, что это не очередная твоя дурацкая шуточка Лэйр! — перебила наше воркование Энн. Злющая — злющая Энн. Я ощущала это почти физически — ее горечь, беспомощность и почти отчаянье. В голове не укладывалось, насколько же она любит свой город и свою землю. Или любит себя и десятилетиями лелеемый плод собственного труда.

Лэйр Сартер определенно спас мне жизнь. Швырнул на землю, не дав пуле пробить мне сердце.

— Тьма! — только выдохнула я, успев заметить, как рассыпаются остатки щита учителя, а незадачливый стрелок падает замертво с проткнутым обыкновенным кинжалом горлом.