Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо
Чжоу Цзышу чувствовал истинность озвученных мыслей и не мог найти слова утешения. В конце концов он предпочёл откровенность:
— Ваша правда.
Между тем Е Байи и Вэнь Кэсин буквально снесли крышу и выпрыгнули наружу, чтобы продолжить драку. Комнату, которая не один год была погружена в темноту, залил дневной свет. Лун Цюэ кожей почувствовал тёплые лучи, протянул вверх дрожащую руку, словно хотел дотронуться до солнца, и с облегчением вздохнул. Чжоу Цзышу собрался было что-то сказать, когда снаружи раздался бешеный рев Е Байи:
— Мелкий сопляк, перестань совать нос в чужие дела! Лун Цюэ, я должен узнать, что случилось с Жун Сюанем во что бы то ни стало! Он был моим учеником!
Застыли все: Чжоу Цзышу с открытым ртом, Лун Цюэ с поднятой рукой, Вэнь Кэсин с занесённой для удара ногой. Оставаясь в этом забавном положении, Вэнь Кэсин со странным выражением лица смотрел на Е Байи. В самом деле, Жун Сюань и Лун Цюэ были ровесниками, а Е Байи только что признался, что являлся шифу Жун Сюаня… Неужели старый ублюдок действительно был бессмертен, как легендарные тысячелетние черепахи?[352]
Е Байи напоследок наградил Вэнь Кэсина испепеляющим взглядом, после чего резко развернулся и возвратился к Лун Цюэ. Глядя на старика сверху вниз, он натянуто произнёс:
— Жун Сюань покинул гору Чанмин, украв у меня древние свитки «Дхармы Люхэ». Сегодня из-за его наследия Центральные равнины охватило смятение, в улине распространили Знаки чести. Разве я не заслуживаю услышать правду о том, что произошло тридцать лет назад?
— Вы Е… Е… — ошеломлённо начал Лун Цюэ.
— Да, я Е Байи.
Лун Цюэ глубоко вздохнул и покачал головой.
— Я и не думал, что досточтимый старший до сих пор жив…
Сцена была довольно дикой: дряхлый седовласый старец называл молодого человека «старшим». Чжоу Цзышу поразмыслил и вмешался с вопросом:
— В одной из ловушек поместья я наткнулся на пару особенных механических кукол: мужчину и женщину. В отличие от остальных марионеток, сделанных по одному шаблону, эти двое были выполнены с особым мастерством и вниманием к деталям. Они выглядели как живые. Старший Лун, вы создали их по подобию вас и вашей жены, или прототипами были Жун Сюань и его супруга?
Лун Цюэ закрыл глаза. После долгой паузы он наконец ответил:
— Жун Сюань и Юэ Фэн.
— Что ж, — тихо сказал Чжоу Цзышу, — в итоге они размозжили друг другу головы.
Руки Лун Цюэ мелко задрожали.
— Это правда, что из-за ошибочной практики кунг-фу Жун Сюаня настигло искажение ци? — продолжил расспрос Е Байи.
Лун Цюэ медленно кивнул и подтвердил:
— Правда. Жун Сюань впал в безумие перед смертью своей жены. На самом деле, госпожа Жун погибла от его руки.
Примечание к части
∾ Лун Сяо — благочестивый дракон (龙孝). «Сяо» — тот же иероглиф, что и в «сыновней почтительности».
∾ «Я не боюсь даже смерти, зачем мне отказываться от простой чаши вина?» — Фань Куай (樊 哙), (242–189 до н.э.) был генералом ранней династии Западная Хань. Он произнёс эти слова, когда в полном вооружении ворвался без приглашения на Хунмэньское празднество, чтобы защитить своего друга юности и будущего основателя империи Хань, Лю Бана. Военачальник Сян Юй, поручивший убийство Лю Бана танцору с мечами, был потрясен его смелостью и назвал Фань Куая «храбрым воином», приказал поднести тому кубок вина и пригласил присоединиться к пиршеству.
∾ Сравнение с долгожительницами-черепахами далеко не так безобидно, как может показаться на первый взгляд. 王八 [wángba] означает как «черепаха», так и «ублюдок». Поэтому, когда Вэнь Кэсин в дальнейшем будет называть Е Байи «старой черепахой», вы знаете, что он будет подразумевать :)
Том 2. Глава 51. Давние дни
Примечание к части
Сегодня международный женский день и наша команда от всего сердца поздравляет всех представительниц прекрасного пола с 8 марта!
Мы хотим пожелать вам всегда быть счастливыми, верными своему сердцу и излучать свет тепла и добра. Помните, что вы прекрасны!
— В те времена Жун Сюань, я и ещё несколько приятелей по молодости лет мнили себя редкими дарованиями. Как птицы одного полёта, мы частенько выпивали вместе и делились умениями. Жун Сюань уже тогда превосходил всех мастерством и безошибочным чутьём. Как-то после очередной попойки он вдруг ударился в философию: разве не обидно прожить тихую безвестную жизнь, не совершив ничего великого?
Лун Цюэ произносил слова очень медленно и часто замолкал. Либо он совсем ослаб, либо ему тяжело было вспоминать подробности далёкого прошлого. Е Байи хранил невозмутимость, но Вэнь Кэсин притих и слушал с жадным вниманием.
— Жун Сюань говорил, что мир боевых искусств обширен и неисчерпаем, но высшие техники всех крупных школ цзянху имеют сильные и слабые стороны. Раз в десять, а то и в сто лет, находится гений, способный основать новый клан и стать прославленным мастером своего поколения. Так были созданы Хуашань, Куншань, Цаншань и многие другие школы. Но преемники выдающихся талантов, как правило, ничем не примечательны. Они лишь бездумно повторяют приёмы своих учителей. Из-за того, что каждое новое поколение проигрывает предыдущему, школы приходят в упадок и вымирают. При этом великие ордена носятся со своим наследием как с писаной торбой. Просто из нежелания делиться. Любое достижение в области кунг-фу тотчас прячут на дно сундука, подальше от чужих глаз. За долгие годы было утеряно несметное число уникальных умений и божественных техник. Сама идея «школ» казалась Жун Сюаню глупой…
Здесь Е Байи презрительно фыркнул.
— Я сейчас слушаю свои же идеи, — заявил он. — Этот негодник только и мог, что повторять слово в слово! Скажу не глядя: все мнившие себя особо одарёнными выходцы из так называемых «школ» и выеденного яйца не стоили. Эти бездари знали лишь то, что им преподали. И практиковали лишь то, чему их научили. Точь-в-точь мартышки в уличных балаганах! «Божественные»
