Макс Каменски - Надежда

Данила сплюнул и отвернулся. Да, наверное, он не прав. Сейчас сотни людей находятся в состоянии куда худшем, чем он. Многие, очень многие вообще лишились жизни… Но горе других всегда менее значимо, чем своё, особенно когда считаешь себя самым несчастным человеком на земле.

Через четыре часа похода, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, союзная армия подошла к берегу Темерны. Однопалубные галеры Остермана со спущенными парусами и сложенными вёслами безмятежно дожидались прибытия хозяев. Пока армия подходила к берегу, Яр насчитал сорок четыре судна.

Моряки, видимо, рассчитывая встретить сухопутную армию не раньше вечера, поэтому отдыхали в своё удовольствие, нежась под лучами весеннего солнца. Столь скорый приход командования расстроил планы морских волков, отчего они ругались и недобро поглядывали на прибывших пехотинцев. Впрочем, капитаны быстро урезонили нерадивых матросов, и посадка армии на корабли началась без задержек. Строгонов лично следил за погрузкой солдат, негромко переговариваясь с вождём Остермана.

Бойцы расположились на палубе, подложив под измученные тела походные мешки. Сбросив амуницию, воины с удовольствием грелись под ласковым солнцем, вкушая редкие часы отдыха. Риска нарваться на неприятеля в водах озера не было: только Элита имела флот у западных берегов Темерны, однако конфликты с ними остались в прошлом.

Данила расслабился только когда галеры выстроились цепочкой и стали медленно двигаться вниз по реке, к озеру. Усевшись на палубе, охотник прислонился спиной к мачте, и, закрыв глаза, забылся на пару часов. Когда очнулся, то обнаружил рядом Яра, увлечённо поглощающего кусок вяленого мяса.

– Жрёшь всё? – беззлобно пробурчал Данила, потягиваясь после сна. Настроение не искрилось счастьем, но невыносимая злость на время затихла.

– Ага, и тебе рекомендую, – ответил Яр с набитым ртом.

– Прожуй сначала, – бросил Данила и медленно поднялся на ноги. – Запить есть чем?

Яр молча протянул охотнику небольшую глиняную бутыль.

– Вино? Ничего себе! Где достал? – удивился Данила, втянув носом нежный букет замечательного напитка.

– Ага, настоящее Хартонское, – усмехнулся Яр.

– Наверное, стащил из разрушенного дома в городе, мародёр проклятый? – скривился охотник.

– Там всю семью пришибло Большим Огнём. Пламя пробралось даже в подвал. Не думаю, что теперь они сильно переживают о своём имуществе, – совершенно безразлично сказал асассин.

– Бездушный ублюдок, – махнул рукой Данила и сделал глоток. – Впрочем, вино отличное. Дай еду, пожалуйста.

Яр передал Даниле свёрток с его порцией, а сам выхватил бутыль и принялся жадно глотать.

– Не бойся, есть ещё, – улыбнулся Яр, когда Данила недовольно зыркнул на него. – Ешь спокойно. Скоро будет не до еды, – при последних словах Яра лицо охотника заметно помрачнело.

Тем временем корабли уверенно преодолели широкое русло реки Темерны и вошли в устье одноименного озера. По расчётам Строгонова, через пять, максимум шесть часов корабли достигнут цели. Там должен ждать южный корпус, в числе трёх тысяч воинов Остермана с подготовленными к бою катапультами. Следовало максимально быстро высадить войска и незамедлительно двинуться к Фьеву. Бойцы успеют отдохнуть на кораблях за время плавания, поэтому за их готовность главнокомандующий не переживал.

Малость повеселевший Данила, выпрямившись в полный рост, улыбался солнцу и вдохновенно вглядывался вдаль. Озеро было очень большим, более семидесяти километров в самой широкой части. Берегов ни с той, ни с другой стороны видно не было. Только голубая гладь, терявшаяся за горизонтом.

Не удержавшись, Данила затянул песню. Грустную, сухую, совершенно лишённую красок солдатскую песню. В ней не было ни великих подвигов, ни бесстрашных воинов, ни сверкающей красоты. Только тоска ушедшего в поход воина по тёплому очагу, заботливым рукам жены и смеху незаметно подросших детей, а также всевозможные тяготы войны и смерть солдата в далёком холодном краю. Сидевшие рядом воины и матросы спустя некоторое время подхватили слова, и вскоре все на судне пели о молодом бойце и его несчастной доле.

– Чего ты такой угрюмый? – спросил Данила у Яра, подметив мрачный вид юноши.

– Грустные песни поёте, – дёрнув щекой, ответил Яр.

– Так душа просит. Сейчас время такое, – пожал плечами охотник.

– Ага, – как-то неодобрительно пробурчал Яр.

– Да чёрт с тобой. Не нравится – прыгай за борт. Здесь никто против не будет, – посоветовал товарищу Данила.

– Спасибо. Ты очень добр, – кивнул Яр и улыбнулся. – Хрен старый.

– Ты кого хреном назвал? Да ещё и старым? – глаза Данилы налились яростью.

– Тебя, – совершенно спокойно ответил асассин. – Хочешь снова мне трёпку задать?

– Почему бы нет? – хмыкнул Данила и в тот же момент атаковал, резко выбросив правую руку вперёд. Вопреки его ожиданиям, Яр спокойно блокировал удар, и в следующий миг треснул охотника по лбу кулаком. Данила пришёл в себя только через пару минут.

– Ничего себе, – пробормотал он, потирая ушибленное место. Такой прыти от юнца он не ожидал. В прошлый раз, когда они были в дозоре, мальчишка легко пропустил похожий удар, и уж тем более ничем не ответил.

– А ты думал? В Шепростане выживает только треть учеников. Не забывай, в тот раз я играл роль.

– Но…

– Тсс… Чувствуешь? – обеспокоено проговорил Яр.

– Да. Это дым, – уверенно ответил Данила, посмотрев куда-то за спину асассина.

– Почему ты… – начал Яр, но осёкся. Он увидел сам.

Около десятка с лишним неизвестных галер горели в воде. Некоторые были изрешечены огромными дырами, у некоторых не хватало кормы или носа. Часть кораблей почти потонуло, другая набирала воду на палубу. Повсюду плавали обломки вёсел, куски обшивки и рваные останки парусов. Было ясно: недавно здесь прошёл жестокий бой. Однако кто участники?

– Не перевешивайте борт, сукины дети! – заорал вдруг капитан, стоявший на корме. Ошеломлённые солдаты не заметили, как всей оравой столпились на одной стороне судна, отчего оно опасно накренилось к воде.

– Ну, и чьи это посудины? – пробормотал вслух Данила.

– Может, Элиты? – предположил какой-то солдат, стоящий рядом.

– Или наших? – ответил другой боец, облачённый в волчью шкуру. – На причале оставалось несколько галер, когда мы отходили.

– Полундра! – заорал наблюдатель с вышки на мачте. – Галеры! С гербом Ренессанса! На два часа!

Все слаженно повернули головы в указанную сторону и побледнели. Боевые галеры Ренессанса одна за другой уверенно выходили из плотных клубов дыма, доселе скрывавших их присутствие. Буквально в считанные минуты перед эскадрой союзных войск выстроилось не менее двадцати судов.