Петр Верещагин - Игра Арканмирра

Подготовка Черного Странника ограничилась тем, что он сбросил свой плащ, под которым обнаружилось кольчужное облачение, подарок Кали. Тонкие мифриловые кольца верхнего слоя искусно переплетались с адаманитовыми звеньями основы, образуя на груди Лишенного Имени серебристый рунный орнамент.

– «Реальность есть свет мечты, пробившийся сквозь тьму предрассудков», – перевел Мортис, перехватив мой вопросительный взгляд. – Среди дроу были не только философы…

– …но и мастера-кузнецы, – кивнул Джанг.

– Это не совсем то, что я имел в виду. Хотя так тоже неплохо.

На широком поясе Черный Странник разместил целый арсенал: кроме двух косоподобных штуковин, называемых им боевыми серпами, там оказались два широких тесака с весьма странными эфесами, большой набор метательных ножей и трубка, до смешного похожая на детскую игрушку для плевков. Кроме того, Лишенный Имени нацепил когтистые перчатки, превратившие его руки в подобие драконьих лап.

Неуловимый с завистью прищелкнул языком.

– Учитель рассказывал мне о таком, но я сам ни разу не видел. А у тебя нет полного облачения?

Мортис фыркнул:

– Так называемого полного облачения не носит ни один из Синоби. [Шпион, соглядатай (яп.) – обычное прозвище ниндзя] Одним привычнее клинок, другие предпочитают лук, третьи – парные серпы, четвертые дерутся только врукопашную. Каждый из нас придерживается своего стиля – своего, потому что ему этот стиль не учитель передал, а Синоби сам нашел его. Ищи и ты.

– Но почему мой учитель никогда не рассказывал мне этого?

– Следовало бы спросить об этом у него самого. Впрочем… Школа Тигра? – Дакан согласно кивнул. – Янг-Цзе Коготь Тигра? – И, когда Странник снова наклонил голову, Лишенный Имени коротко рассмеялся: – Спору нет, он великий мастер, да только к Синоби-рю [Школа шпионов, школа ниндзя (яп.)] ни малейшего отношения не имеет…

– Может быть, обсудите это потом? – заметил я.

– Извини, увлекся. – Черный Странник поправил последнюю деталь своей амуниции. – Я готов.

– H A J I M E! – проревела акула, терпеливо дожидавшаяся, пока мы завершим все приготовления.

М-да… не хотел бы я встретиться с такой вот рыбкой в ее родной стихии. Янтарная Звезда говорила, что она здесь малоподвижна, но акула опережала бегущего человека, что трудно было назвать ограниченной скоростью. Другой вопрос, что каждый из нас был чуть-чуть быстрее зубастого чудовища; кроме того, тварь была одна, а нас – шестеро, считая державшуюся позади чародейку и последнего из Ночных Клинков Академии. Но эти преимущества более чем компенсировались размерами акулы.

Интересное, должно быть, зрелище мы представляли собой со стороны: Мортис, метавшийся тенью у самой пасти твари, методично вырезающий своими серпами зубы переднего ряда; Элайн, посылавшая в разинутый рот одно заклятье за другим; Дакан и я – два полупреобразившихся Тигра, один из которых осыпал грязно-белую гору непрерывным потоком стрел, а второй царапал ее обоими мечами; два Ночных Клинка, ставшие невидимками и обрабатывающие акулу откуда-то еще.

Пожалуй, чтобы расправиться с чудовищем таким макаром, нам потребовалось бы не более пяти лет.

Но твари надоело это развлечение, и она резко рванулась вперед, подмяв напарника Джанга и проглотив Лишенного Имени. Тотчас же ее глаза брызнули в стороны, пронзенные клинками невидимки-Джанга, а Неуловимый, издав тигриный рык, отбросил лук и сорвал с себя пояс, развернувшийся в знакомый мне бич – то было оружие Квай-Чана, старшего брата Неуловимого, которого я имел честь убить.

Акула развернулась ко мне. Я привычно отскочил в сторону, вонзая Меч Предназначения в рыхлую плоть, и тут у меня в голове раздался голос Янтарной Звезды: «Держись крепче!» Я не понял, в чем дело, но постарался исполнить ее просьбу.

Мои ноги словно приковало к земле, а все еще двигавшаяся вперед акула не замечала ран. И не заметила даже тогда, когда адаманитовый клинок распорол ее бок почти полностью. Покрытый с ног до головы дымящимся ихором, из разреза вывалился Черный Странник, поблагодаривший за чудесное спасение коротким кивком.

– Еще раз! – крикнул Дакан, крест-накрест полосуя морду чудовища огненными полосами.

В Нереальном Мире Бич Божий приобрел неожиданную мощь. Быть может, то действительно было оружие одного из неведомых богов древности? Впрочем, какая разница… Главное – что он работал.

Мортис и Странник отвлекли ослепленную тварь, давая мне возможность зайти с другого бока. Вновь чародейка приковала мои ноги к земле (или что тут имелось вместо нее), вновь Меч Предназначения вспорол тело акулы, окончательно выпуская ей внутренности. После чего самочувствие чудища резко ухудшилось, причем настолько, что у него не оставалось иного выбора, кроме как отдать концы.

Исполинский труп замерцал и растворился в воздухе, оставив после себя только плотное облако миазмов, державшееся, к счастью, в одном месте и не особо досаждавшее победителям – нам то есть.

Врата возникли перед нами внезапно. Десятифутовые столбы охватил синий огонь, а натянутое между ними синее же, но призрачное полотно на мгновение стало густо-лиловым – и исчезло.

– Вперед! – воскликнула Элайн. – У нас всего пара секунд!

Двух секунд нам хватило бы даже для того, чтобы протащить через Врата ту акулу, нарезав ее на куски; так что мы рванулись вперед – и оказались снаружи, в благословенной темноте реального мира.

Или не в такой уж благословенной, пронеслось у меня в голове за мгновение до того, как на нее опустился обух топора.

– Отсутствует уверенность в исходе.

– Но разве ясен был расчет?

– О нет. И как прикажешь оценить доходы, когда над головою Тьма и Свет стоят, застыв в покорном ожиданьи вердикта?

– Это ход, не цикл. Но способно ли большое расстоянье вид исказить?

– Не все ль тебе равно?

– Ведь это может быть простым решеньем: сказать, что Нереальные Миры лежат вне Граней прежних соглашений и подвести итоги всей Игры, поскольку Игроки переступили пределы…

– Не пойдет: раздел шестой, пункт двадцать восемь-прим в статье четыре. И, как гласит наш Кодекс…

– …Игровой – не наш.

– Согласен. Но вернемся к теме: указанное место говорит, что на любой объявленной Арене исход борьбы лишь Персонаж решит. Ты знаешь, где мне светит оказаться, коль я посмею преступить закон? Ну вот. И я не волен отказаться, ведь нет на то согласия сторон.

– А как насчет Условий Перемены?

– Но разве у Доски Арбитров нет?

– Да, верно… До исхода этой сцены их не отвлечь…