Светлана Зимина - Жрец Лейлы

Король Сараса улыбался доброй улыбкой. Но… юный принц грустно усмехнулся косточке в своей руке, как знакомы подобные улыбки. Он уже встречал их среди свиты Регила. Нынешний король весьма удачно притворялся добрым и справедливым правителем, но история вскрыла потом все мотивы и последствия его поступков. А Кирилл хорошо знал историю. Сараса умрет в благодатной старости и почитании, но его имя проклянут спустя всего два года, когда на страну опуститься мрак отчаяния и придут захватчики, на руках у которых будет договор, подписанный королем Сарасой Справедливым…

Мальчик так же помнил, кто именно вытянет тогда страну из ужаса… но этот человек сейчас, наверное, осознает размеры своей ошибки под пристальным взглядом старшего брата.

Кирилл лет с семи был твердо убежден, что его брату Лилиану по плечу все. Он может все, стоит только ему захотеть, и эта уверенность никогда не колебалась. А значит, брат найдет способ проникнуть в это время… найдет и придет. А пока… пока стоит продолжать играть роль проникшегося своей миссией сына младшего из рода обедневших новых дворян Мирейи и ждать развития событий.

— Мой господин? — рядом бесшумно возник Сухмет.

Мальчик поднял на него глаза:

— Уже пора?

— Отряд готов к путешествию в Запретные земли. Мы ждем только вас.

Кирилл кивнул и поднялся на ноги.

— Вы так толком и не поели, — укоризненно покачал головой воин.

В ответ он получил лишь задумчивое пожатие плечей:

— Я приучен не шиковать.

И это было правдой. А так же хорошо вписывалось в роль, которую он играл.

Во дворе их встретил младший брат Сухмета — огненный маг. Он входил в магическую поддержку отряда, являясь одним из свиты Ректора Академии Магии, который так же отправлялся в Запретные Земле намереваясь воспользоваться возможностью посмотреть на легендарных созданий — оборотней.

Что Кириллу не нравилось, так это присутствие в отряде Горана Винзора, паладина Доэра. Но это была скорее личная неприязнь и воспоминания о Мейдоке и его деде, который отрекся сначала от своей дочери, а потом от своего внука только потому, что тот не был рожден в браке… так что Кирилл постарался забыть об своем отношении к фамилии Винзор, но даже при таком раскладе Горан все равно ему не нравился. И юный принц намеревался понять — почему.

Сухмет помог мальчику устроится в повозке, вспомнив, ка ктого перекосило от известия, что он будет передвигаться именно в ней. Но они не могли себе позволить рисковать жизнью своего Воина. И как ни странно Кирилл не стал противиться, хотя по его глазам читалось, как он этого желал. Вообще странный у Сухмета теперь хозяин. Выглядит на двенадцать лет, а глаза такие, словно он воин, прошедший много страшных битв. Похоже, жизнь у него не была легкой. Иначе, зачем ему в колчане со стрелами таскать несколько, с серебряным наконечником?

Какие тайны скрывает в себе такой юный, но уже опасный воин? Восточный воин даже не сомневался, что Кирилл соврал им о своем истинном положении. Но это не важно. Как бы то ни было, закон чести Восточной империи говорит ясно, что теперь этот мальчик владеет его жизнью безраздельно. Значит, что бы не случилось, Сухмет будет на его стороне.

Я смотрел на свою богиню. Она все же была восхитительна как никто, стоя у окна так, что лучи заходящего солнца играли на её распущенных волосах.

— Ли… — она обернулась.

— Не надо, — я поднял руку, раскрытыми ладонями к ней, демонстрируя, что не держу зла. — Ты все же моя госпожа, я твой жрец. Ты не обязан все разжевывать и объяснять… я только хочу знать, как мне отправиться в прошлое, доставить моего брата домой…

Она вздохнула:

— Это случилось слишком скоро, чем я думала.

— Конечно, я знала, что ты будешь принимать участие в Битвах, ведь именно тогда я впервые увидела тебя, и начала ждать, когда ты родишься… Но сейчас, когда я должна тебя отпустить…

Я подошел к ней ближе и обнял за плечи:

— Госпож моя. Я всегда буду только твой. И верно служить только тебе. И обязательно вернусь…

Она развернулась и прохладные руки обняли меня за шею:

— Ли, — серо-зеленые глаза, в которых можно утонуть. — Будь очень осторожен с той мной, которая в том времени.

— Буду, — покорно соглашаюсь я.

А потом неожиданно сильные руки толкают меня, и я лечу в пропасть, наполненную огнями. И её шепот звучит в ушах:

— Удачи, мой жрец. Удачи.

Алан Удача, принц Мирейи озадачено поднимает голову, когда в дверях раздается тихий женский вздох.

Он смотрит на золотоволосую девушку, стоящую на пороге комнаты, и видит, как склоняет голову Верховный Маг Белой Ложи Мейдок Катани.

— гГ…

— Ли уже отправился в путь, Мейдок, — прерывает она его. — А ты лучше подумай над тем, что вместо того, что бы ломать голову, как открыть врата времени для этих двоих смертных, чье присутствие здесь нарушает баланс времени, надо вспомнить свойства крови радужной смерти…

— Мертвый осанну, — пораженно шепчет юноша. — Его кровь привела их сюда.

— Но по легенде только кровь детенышей осанну… — начинает было маршал. Только вот девушки уже нет, словно и не было.

— Богам виднее, — пожимает плечами Мейдок и усмехается оцепенению свеого родственника из прошлого, а потом смотрит в окно, куда-то мимо, словно вдаль и вглубь времени.

— Удачи, брат. Только ты способен все это исправить.

— Он услышал, — размеренный голос Света. — И, носитель мой, когда отправишь этих двоих в их время, отправь кровь осанну черному колдуну.

— Хорошо, — озадаченно согласился маг. И получил хмурую усмешку. — Твоему брату ведь пригодится помощь одной большой пушистой зверушки? Как думаешь?

— Думаю, пригодится — улыбается Мейдок и Алан Удача вздрагивает всем телом, понимая, что хотел бы родиться это время, среди этих молодых людей, жадных до жизни и силы, которая прямо льется из них. Серебристые глаза смотрят на него понимающе:

— Это не твое время, человек. И у тебя есть другая задача. Еще не все совершенно в прошлом. Ты увидел мечту. Вложи свои силы, что бы сделать её былью.

И глаза снова чернеют.

А маршал тихо опускается на стул, слишком потрясенный всем происшедшим.

Кэртис отбил удар меча брата, улыбаясь. И внезапно замер.

— Кэрт? — встревоженный голос Эрика на периферии сознания. А потом и его накрывает пеленой Тьмы.

— Мой-воин-здравствуй.

— Моя Госпожа, — и Кэртис опускается на одно колено, как и положено главнокомандующему перед своей повелительницей.