Светлана Зимина - Жрец Лейлы

— Не нравлюсь?

Маршал сверкнул глазами:

— Если ты Катани, тот — позор для семьи!

Странная улыбка искажает накрашенные губы. И внезапно маршал понимает, что глаза у этого создания сапфировые, словно два драгоценных камня в живой оправе. Очень похожие не глаза мальчика, которого они оправили на Безумные битвы в свое время.

— Ты не прав, человек, — спокойный почти безмятежный в своей обманчивости голос короля. — Лилиан — гордость семьи Катани.

Кажется именно это имя называл его конвоир, когда говорил. Что суда может и не быть.

И в этот момент, застонал Винсент, буквально висящий на руках воина, который его тащил. Накрашенный красавец перевел взгляд на него, и чуть нахмурился, разглядывая.

— Не может быть, — прошептал он мгновение спустя.

— Что? — мгновенная реакция троих братьев.

Но тот протягивает руку и длинные пальце обхватывает подбородок Винсента так, что бы оказалось поднятым лицо.

— Посмотри на меня, — и это приказ, привыкшего повелевать и видеть исполнение своих указаний.

Вор распахивает глаза и на его губах появляется странная улыбка, он явно не понимает, где находится.

— Повелитель… — тихий выдох. — Старший…

— Кто ты?! — новый вопрос-приказ.

— Воин Лейлы третьей ступени, Винсент Ночной шепот. Специализация — вор, — словно солдат перед командиром.

Пальцы отпускают подбородок пленника и буквально впиваются в раненное плечо, сияя синим огнем, который вливается в ткань, пытаясь достигнуть раны.

— А вот это уже объяснить сложнее, — тихо замечает король Мирейи. — Если Катани на стороне еще найти можно, то воина Лейлы?

Маршал смотрит в недоумении. Что тут случилось, что воин Лейлы столь удивителен для них? А ведь они Винсента выбирали еще именно из-за его отношения к культу Лейлы, которая явно благоволила своим воинам.

Боль и туман исчезают из глаз вора, и он медленно преклоняет колена перед тем, кого назвали Лилианом. Воин что его держал до этого, отпустил еще в тот момент. когда накрашенный начал лечить плечо вора.

— Старший…

— Дела богов, да? — странно кривятся красивые губы. — ну-ну…

— Ли, не объяснишь? — прищур зеленых глаз принца, который их привез.

— Почему нет… Эти двое из другого времени. Скорее всего из прошлого, если ты присмотришься к некоторой их экипировке. И зачем им понадобился Кирилл. Мы сейчас выясним.

— Это объясняет еще одного Катани, — кивает король, словно ничуть не удивлен. — Думаешь, они нам все-таки что-то расскажут?

— А куда они денутся? — пожимает тот плечами.

— Вообще-то мы подписали важную бумагу, — улыбается маршал. — Магически заклятую.

— На каждое заклинание есть своя отмычка, — пожимает плечами тот, кого зовут Мейдок. А он самоуверен, отмечает про себя, воин, неужели так уж и силен?

— Но можно ответы получить и быстрее. — тихо замечает сапфировоглазый. — Не так ли, воин?

Он смотрит на вора, и внезапно вытягивает руку в сторону, шурша шелком. Над переносицей вспыхивают три синих лепестка, в вытянутой руке небрежно покоится, огромный по своему виду, меч… Алан Удача выдыхает, он впервые в своей жизни видит знаменитое Синие Пламя.

И Винсент застывает, словно окаменев. И маршал понимает его, воины третьей ступени никогда не встречаются с Верховным Жрецом своей богини… но следующая отчаянная фраза вора переворачивает его мир с ног на голову:

— Маршал! Мы ошиблись!

— Что? — он неверяще смотрит на вора. — Что ты сказал?

— Мы ошиблись! Вспомните Слово Оракула! Вспомните до слова в точности! — и он торопливо цитирует. — …Обманчиво красивые глаза драгоценного камня, словно тот ожил, а в теле пламенная дрожь ночной охоты… ты узнаешь его по силе, с которой он держит свой меч… и смерть в его руках — это не конец, а начало пути…

И маршал чувствует себя так, словно ему только что вынули сердце. Все правильно… каждый ребенок знает, что, приняв смерть от рук жреца Лейлы, ты возродишься… но возродишься в начале своего пути, наново проходя круг реинкарнаций, прокладывая путь от животного до человека… И меч, который держат сейчас так, словно это не тяжелый двуручник, а всего лишь щегольская трость… и глаза…

Те самые глаза, которые сейчас смотрят так, словно им только что открылась истина…

— Лилиан?! — тихий шепот одного из братьев. — Что?!

— Безумные битвы… — двигаются губы жреца Лейлы. — Кириан, эти двое отправили Кирилла на Безумные битвы, исход которых даровал Эмиру восемьсот лет жизни и процветания до нынешнего дня… отправили вместо меня…

Кирилл сидел, поджав под себя ног, и задумчиво разглядывал блюдо с фруктами. Мальчик напряженно размышлял. Король Сараса Катани, так похожий на постаревшего Кристиана, уже объяснил ему, что от него хотят и зачем он здесь. Он наизусть знал Слово Оракула для королевства Мирейи. И восточный воин, которому он спас жизнь там в будущем. Стал его неотступной тенью, превратившись в охранника и тюремщика одновременно. Странные все-таки кодексы чести у Восточной Империи. Мама много раз их пыталась объяснить, но не успела слишком многого. Лилиан, наверное понимает намного больше…

Кирилл протянул руку и, наконец, взял крупный сочный плод: несомненно, его похитители ошиблись. Все пророчество идеально ложилось на одного человека, и только на него. На старшего брата — Лилиана. И хотя его вполне можно было принять за него, если конечно выпустить мелкие ньюансы, которые решили трактовать. А не искать буквально, то получается Мирейя может поплатиться за эту ошибку своих посланников. Это конечно было бы забавно. Если бы все же это не была его страна. А он все-таки не был Катани.

Мальчик вгрызался в плод и мысли плавно текли, обдумывая и разворачивая ситуацию то так, то этак, как учил его когда-то Лиан. Еще когда он только очнулся и понял, что его похитители даже не знают, кого похитили, то принял решение не просвещать их особо. И чем дальше, тем больше убеждался в правильности этого поступка.

На него смотрели, как на надежду всего народа, Сухмет рассказывал, что некоторые даже начали молиться на мальчика Кирилла из иного времени. Интересные ребята…

Король Сараса улыбался доброй улыбкой. Но… юный принц грустно усмехнулся косточке в своей руке, как знакомы подобные улыбки. Он уже встречал их среди свиты Регила. Нынешний король весьма удачно притворялся добрым и справедливым правителем, но история вскрыла потом все мотивы и последствия его поступков. А Кирилл хорошо знал историю. Сараса умрет в благодатной старости и почитании, но его имя проклянут спустя всего два года, когда на страну опуститься мрак отчаяния и придут захватчики, на руках у которых будет договор, подписанный королем Сарасой Справедливым…