Людмила Астахова - Дары ненависти

Джона обследовала свою импровизированную тюрьму и пришла к неутешительному выводу, что единственный путь на волю пролегает через форточку. Тщедушность графини Янамари позволяла проделать этот трюк, но, если ты не акробатка, вылезти через небольшой проем очень сложно. Джона попробовала и так и эдак, потоптавшись на широком подоконнике. Вперед ногами не вышло. Для этого требовалась хоть какая-то опора и ноги подлиннее.

«Хорошо. Пойдем другим путем».

Предварительно заправив юбку в панталоны, чтобы не мешала, Джона протиснулась в форточку до пояса. И тут же оказалась перед непростой задачей – как теперь извлечь зад и ноги и при этом не сверзиться вниз головой? Падать невысоко, но наверняка жутко больно.

Так… так… Правой рукой держимся за отлив, левой рукой – за раму. Подтягиваем тело вперед и влево, упираемся задом в правый край форточного проема. Теперь – самое главное – удачно провиснуть на подколенном сгибе, не высадив ягодицами оконное стекло, а потом уцепиться обеими руками за раму и осторожно умостить спину на наличник.

Вечер был прохладным, дул северный, резкий ветер, но леди Янамари вся обливалась горячим потом.

Надо же! Получилось! Обычно в случае такой грандиозной победы над собой и обстоятельствами, когда никто не видел (это главное условие), Джона исполняла маленький победный танец в стиле шурианских предков, но сейчас у женщины от напряжения дрожал в теле каждый мускул. Не ожидала леди-шуриа от себя такой прыти, даже после всех приключений, которые выпали на их с Брандом долю в годы кровавых заговоров и переворотов. Однажды Джоне пришлось даже отстреливаться и потом всю ночь идти через лес пешком, но рядом всегда был муж – сильный и неунывающий.

Что бы сейчас сказал Бранд? Ничего, скорее всего, просто легонько потрепал бы за щеку и чмокнул в лоб.

Где-то неподалеку яростно забрехала собака. От неожиданного звука Джона вспомнила, что ее могут заметить, и присела на корточки. Все равно спрятаться больше негде. Росшие рядом кусты сирени еще не успели покрыться листочками… Надо было отдышаться и собраться с мыслями. В побеге ведь самое главное что? Цель. Куда, собственно, бежать, чтобы не поймали. В Янамари нельзя, там – дети. К Аластару тем более, там леди Лайд – нанимательница эрны Кэдвен. Конфедерация… Там есть доверенные люди, к тому же кое-какие средства вложены в торговые концессии. Но эсмонды дотянутся и туда, непременно дотянутся. Остается… Ролэнси! Кстати, Аластар в таком случае глубокомысленно заметил бы, что нельзя заранее предсказать, в какой момент друг превратится во врага и наоборот.

О, как же леди Джойана хотела бы немедленно очутиться на Островах, она уже почти любила лорда Конри, а уж про Священного Князя и говорить нечего. Благодетель и спаситель в одном своем лике – это же очевидно. Впрочем, все можно объяснить. Просто глупая ролфийская девка не сумела доходчиво обрисовать преимущества визита к своему владыке. Кроме прекрасных белоснежных кос, Вилдайр Эмрис может обеспечить леди Янамари должный уровень защиты от Эсмонд-Круга. Да! Во всем виновата эрна Кэдвен! Но, к сожалению, без нее у Джоны на Ролэнси дороги нет. Нельзя купить билет на корабль, идущий в Эйнсли.

«Нет, – рассудила Джойана. – Без девушки обойтись нельзя. Теперь не только я ей нужна, но и она мне. И еще неведомо, кто кому больше».

Сначала шуриа показалось, что кто-то идет прямо к ней, и она приготовилась бежать в сторону ворот, благо всегда бегала шустро – не всякий угонится.

«Выскользнула, значит. А теперь намерена улизнуть втихую, пока нашу Грэйн вешают?» – сурово молвил призрак.

«Нашу? Эк, он! Как вешают?! Где?! Когда?!»

«В лесок потащили недалече. Ничего от нее этот ублюдок диллайнский не добился и приказал вздернуть повыше».

«Плохо как. Что же делать?» – Джона-то рассчитывала, что девушку повезут обратно в Санниву.

Дед был суров и настроен решительно: «А как предавала, так теперь и выручай! Чего смотришь? Бери пистоль и спасай девочку!»

Леди Янамари застыла с неимоверно глупым выражением лица, не в состоянии быстро сообразить, что бы ей такое предпринять, причем как можно быстрее, потому что время сейчас на вес золота.

«Чего ты глазами хлопаешь, дура? Ищи пистоли! Быстро!» – взревел призрак.

Оружие хранилось в караулке, и туда сначала надо было еще попасть незамеченной.

«Тогда помогай мне, Эйккен эрн Янэмарэйн! Я одна не справлюсь».

Отказываться дед-прадед не стал, а польза от него была ощутимая. Он не только подсказал Джоне, что в караульном помещении пусто, но и объяснил почему. Иначе шуриа ни за что не поверила бы.

«Эти олухи с птичьими мозгами все пошли смотреть на допрос ролфийской шпионки. Вот ведь лопухи!»

И ничего удивительного. В таком городке, как Синхелм, не так часто вообще что-то случается. Самое большее – пьяная драка с поджогом. А так, чтобы схватить настоящую ролфи-офицершу, да вызволить из плена всамделишную графиню, а потом еще и легат самого Благословенного Святого Тива изволил приехать – такого тут со времен Великого Раздора не приключалось. Весь городишко на ушах, поди, стоит.

Джона змейкой скользнула внутрь провонявшей мужским потом и ружейной смазкой караулки, быстро цапнула пояс с пистолетами, так и лежавший на столе, куда его швырнули храмовые стражи, и бросилась наутек. Не забыла она, правда, и про ножи. Пригодятся.

«Ага! Чует змеиный хвост – острые ножички нам еще понадобятся».

«Пусть лучше волчий нос учует, куда повели нашу эрну! – огрызнулась Джона. – Нашу? Эрну? О, как!»

«Учует, учует, не сомневайся, внучка-правнучка, – фыркнул полупрозрачный призрак. – Ты смотри, не промажь из пистолей-то».

Когда-то Бранд учил ее заряжать и стрелять, но особо длительной практики у Джойаны никогда не было. Она проверила шомполом ствол и, к радости своей, обнаружила, что вспоминать уроки покойного супруга не придется – пистолеты так и остались заряженными.

«Шевелись, Джони, шевелись. Они уже рядом совсем», – подгонял призрак.

И в самом деле, где-то впереди между деревьями шуриа увидела свет.

«Факел и ручной фонарь. Значит, палачей всего двое. А у меня два пистолета».

«Ублюдочный желтоглазый смесок, – билось в голове Грэйн. – Следы заметает, тварь. Падальщик. Стервятник. Ненавижу».

Перед глазами эрны Кэдвен все плыло и колыхалось, ее тошнило – то ли от воды, которой она нахлебалась… мало нахлебалась, мало! – то ли от черного ужаса, сдавившего горло так, словно удавку уже накинули и затянули. Что стоило ублюдку появиться хоть на пяток минут позже? Она ведь уже почти смогла, почти сумела преодолеть паническое сопротивление собственного, отчаянно желающего жить и дышать тела, уже вдохнула пару раз горькие слезы Морайг, почти шагнула навстречу ее соленым объятиям…