Дети Рыси - Дмитрий Дмитриев
Разбойница воспользовалась его замешательством. Она откатилась прочь, извернулась, словно юркая ласка и вскочила на ноги. Прежде чем коттер сделал движение в её сторону, она прыгнула на телегу, и затем мгновенно канула в ночной темноте.
Джучибер не стал её преследовать. Вместо этого он направился назад к шатру Юешэ. Схватка уже закончилась. Он застал Кендага, что-то недовольно высказывающего одному из слуг хозяина.
– Этот дурак прирезал того лиходея с разрубленной коленкой,– кивнул он на ченжера, державшего в руках чимкан, с лезвия которого капала кровь.– Жаль. Он бы мог многое порассказать. Но ничего, может быть, Фархаду удалось захватить кого-нибудь? Слушай, да у тебя всё лицо в крови! Сильно ранен?
Джучибер помотал головой.
– Так себе. Слегка зацепило.
– Ладно, но рану я тебе всё равно промою своим настоем.
Тайгет повернулся и, морщась от боли, стал снимать с себя испачканный кровью халат. Сбоку, где прошло разбойничье копьё, зияла прореха.
– Халат жалко. Совсем почти новый был. Можно правда поставить заплату, но вид будет не тот.
– Глядите! – слуга прервал излияния Кендага, вытягивая руку в сторону. К шатру неспешно подходили четверо охранников. Держа за концы плаща, они несли в нём чьё-то безвольно обвисшее тело. Подойдя, они опустили свою скорбную ношу на землю. Это было залитое кровью тело Фархада. Слуга, охнув при виде трупа, побежал звать хозяина. Юешэ, пришедший в себя после испытанного им во время боя страха, вышел из шатра и остановился рядом с убитым.
– Как это случилось, Бахрам? – спросил он севшим голосом одного из охранников, который был соплеменником Фархада. Мрачный маверганец поднял лицо и стал неторопливо рассказывать о схватке. По его словам, выходило, что смерть Фархада была чистой случайностью. Взбесившаяся от испуга и запаха крови вьючная лошадь неожиданно ударила его копытом в спину, и тот упал. Несколько нападавших тут же набросились на него и прикончили ударами копий.
Выслушав рассказ о гибели караван-баши, Юешэ распорядился похоронить тела убитых и навести порядок в лагере. Он был несколько опечален. Нет, гибель Фархада нисколько не трогала его. Мало ли сдохнет какой из иноверцев-язычников? Купец сожалел лишь о том, что остался без нужного ему человека. Впрочем, до Линьхэ уже недалеко, всего лишь полдня пути и они как-нибудь доберутся, и если всё пройдет хорошо, то он не поскупится на жертвоприношение в ближайшем храме богини Уранами.
Кроме Фархада, караванщики потеряли ещё восьмерых убитыми. Да ещё пятнадцать человек получили более-менее серьёзные ранения. Считали только раненых до кости, ибо такие царапины как у Кендага или Джучибера в счёт не шли. Товары все были целы. Пострадало лишь одиннадцать рабов, да две вьючные лошади. Собирая трупы, они насчитали тридцать восемь тел напавших на них разбойников.
Рассвет окрасил восточную часть небосклона в розовый цвет.
Бахрам, заступивший на место покойного Фархада, решил не торопиться с выступлением. Людям и животным требовалось прийти в себя, успокоиться. Да к тому же надо было похоронить убитых. Юешэ согласился со всеми доводами своего нового караван-баши.
Солнце уже поднялось над землей, когда караван двинулся в дальнейший путь, оставив на месте стоянки пятна кострищ, обглоданные кости, лужи засохшей крови и несколько невысоких холмиков. Шли кучно, держась настороже. Охранники с двух сторон окружили караван, держа оружие наготове.
Джучибер занял отведённое ему место. Он не стал рассказывать Кендагу о том, что ему пришлось биться с женщиной. Во-первых, в глазах тайгета это могло не очень-то украсить его как бойца, а Джучибер не хотел этого. Хотя коттеры по-другому относились к женщинам, но он помнил о рассказанных Кендагом тайгетских нравах и обычаях.
А во-вторых, какое-то доселе неведомое ему чувство останавливало его, когда ему вспоминался взгляд её глаз. Это было странное ощущение. Ему пришло на ум, что если бы кто-нибудь спросил бы у него, то он не нашёл бы слов, чтобы его описать. Хотя он и не разглядел её как следует, но был твёрдо уверен в том, что она наверняка молода и красива. Может, всё-таки он сглупил, дав ей уйти?
Джучибер услышал, как мотнув головой, всхрапнула его кобыла. Оторвавшись от одолевавших его дум, коттер оглянулся и заметил, что и люди и животные как-то внезапно прибавили ходу. Он понял, что конец путешествия уже близок и их переход скоро окончится.
Рядом с дорогой был высокий глинистый бугор. Верблюд Кендага поравнялся с кобылой коттера. Тайгет махнул в сторону бугра, направляя туда своего двугорбого «скакуна», и Джучибер последовал за ним. Они выехали на его вершину, откуда открывался вид на долину Линьхэ.
Могучая река величаво катила свои воды на восход, встречь солнца. Её ширина достигала, по меньшей мере, двух лин. Над низкими, поросшими камышом островами, носились чайки, а высоко в небе парили орланы, высматривающие добычу в обильных рыбой водах реки.
– Смотри. Это великая Линьхэ,– произнёс Кендаг.– Мать Вод.
Недалеко от места, там, где река принимала в свои воды Кутюмку, на каменистом мысу стоял небольшой городок, окружённый возделанными полями. Отсюда виднелись островерхие черепичные крыши нескольких десятков домов, хижин и фанз. Посреди городка возвышались два высоких храма, а прямо на въезде у дороги располагалась кумирня. На берегу Линьхэ виднелись причалы, возле которых стояли большие, похожие на огороженные плоты, плоскодонные суда, рыбацкие лодки и челноки.
– Отсюда, собственно, и начинается Ченжер,– рука Кендага показала на противоположный берег реки. Джучибер оторвал взгляд от городка и взглянул в сторону, куда указывал
