Атрак (СИ) - Mazurenko
Внешне он, конечно же, практически ничем не отличался от нормального себя. А тем более во тьме ночной она не могла заподозрить в нём чего-то необычного. Вихрь сразу понял, что Дракалес ей ничего не открыл, а потому лишь сказал: «Сработало, как надо» «Я вижу, — отвечал ваурд, — Прекрасная работа. До воителей Атрака, конечно, далеко, однако это хоть даёт возможность стать» Золина ничего не понимала, а только лишь молча наблюдала за их диалогом. Вихрь ему отвечал: «Отрадно слышать. Думаю, можно посетовать и другим» — «Нет. Подожди. Я задам тебе вопрос, а ты ответь на него. Но не мне. А в первую очередь самому себе. А потому ответ можешь не озвучивать. У тебя хоть раз была жена?» Золину этот вопрос вообще ошарашил, ведь что-что, а от бога войны такой вопрос услышать она ну никак не ожидала. Вихрь молчал. Молчал, потому что понял, о чём сказал ему Дракалес, и, конечно же, ответил сам себе. А потому после череды своих мыслей он лишь ответил: «Ты прав. Пошли» И они втроём двинулись на главную площадь. Золина пыталась выяснить, о чём они толковали, но Вихрь отделался фразой: «Если всё будет хорошо, то узнаешь» Какие только мысли ни полезли в её голову в тот миг. Она даже подумала, будто бы Вихрь неизлечимо болен. И, если какое-то чудодейственное средство дарует ему исцеление, он всё расскажет. Но она, конечно же, не позволила этой мысли разрастись, а потому стала ожидать, когда же это самое «хорошо» произойдёт.
Индур был сильно заинтересован тем, как на Вихря подействовало это зелье. Он стал подробно расспрашивать его о том, что чувствовал воитель, когда сглотнул его. И хоть рассказ мародёра был подробным, всё же благодаря уточняющим вопросам тому всё-таки удалось вспомнить упущенные детали. Индур всё это запечатлевал на листе бумаги и непрестанно ругал своего покойного помощника за то, что он так глупо погиб, а мастеру теперь приходится делать то, чем раньше занимался этот юноша. В общем, алхимик попросил Вихря остаться рядом, чтобы застать момент, когда действие микстуры пройдёт. Вихрь ничего против не имел. Теперь, когда они, наконец-то, продвинулись в этой войне дальше, можно и немного отдохнуть. Заслужил, так сказать. Правда, ни спать, ни даже просто отдыхать ему не хотелось. Действие чудесного варева пока что ещё продолжалось, и кровь пульсировала во всём теле. В таком состоянии даже просто без дела стоять было мучениями, поэтому Вихрь спросил, не нужна ли Индуру какая-нибудь помощь. Тот призадумался и отвечал, что пока тот ничем помочь не может. Вихрь пытался делать всяческие физические упражнения, которые обычно делают воители, но это было настолько легко, что он всё равно маялся. Индур, видя страдания своего пациента, внёс ещё одну запись, а после придумал для Вихря одно задание, которое, как думалось ему, займёт неугомонного воителя до самого рассвета. Он сказал ему, чтобы тот пересчитал все ингредиенты, а также разложил очень и очень аккуратно. Но у Вихря помимо повышенной физической активности были также заметны умственные улучшения, а потому, несмотря на многообразие и огромное количество ингредиентов, которые с собой возил Индур, Вихрь справился с этим заданием достаточно быстро, так что на востоке даже не успело начать светать. Индур придумал ему ещё одно поручение — разобраться с записями его ученика. Он сказал, чтобы Вихрь разложил их по темам. Почерк юноши был достаточно аккуратным, поэтому воителю не приходилось тратить время на то, чтобы вчитываться в текст. А потому и это задание было завершено достаточно быстро. Алхимик развёл руками, указывая на то, что ему больше нечего предложить. Тогда Вихрю пришла идея — позвать сюда Дракалеса, чтобы они сразились, пока действует это зелье. Индур не был против. Тем более Вихрь ему уже рассказал, что бог войны знает об этом эксперименте. А именно потому тот и не был против.
Само собой, с Дракалесом пришла и Золина. Индур ничего не сказал на это. И ваурд стал сражаться со своим учеником. Их поединок начинался медленно, однако с каждым разом становился всё быстрее и быстрее, так что даже вечная спутница бога войны начала сбиваться. Она внимательно следила за тем, как идёт сражение их двоих, ведь везде и во всём старалась обучаться у Дракалеса. Поначалу она видела, что они только лишь прощупывают тактики друг друга, а потом начинают увереннее нагнетать темп сражения. В ход идут более сложные приёмы и хитрости. Девушка всё это подмечала и кивала, показывая самой себе, что да, она бы тут сделала так же, или да, это само собой разумеющееся действие. Но по мере того, как бой усложнялся, на её лице всё чаще возникало удивление. Она всё ещё продолжала понимать этот бой, однако некоторые поступки обоих сражающихся вызывали недоумение, ведь она даже не подозревала, что можно было делать так. А по мере усложнения боя она стала понимать, что не успевает уследить за их действиями. Так что, в конце концов, она так вовсе утеряла сосредоточенность и глядела на этот бой, как и большинство людей — как на представление. Всё, что происходило сейчас на поле битвы, уже находилось за гранью понимания. Казалось, они сражались по-настоящему. А ведь это было на самом деле так. Ни Вихрь, ни Дракалес не щадили друг друга. И Золина даже боялась, что они могут ненароком покалечить друг друга. Покалечить — да, могли. Ненароком — нет, ведь всё происходящее было у них под контролем.
На востоке уже занималась заря, и небеса с каждым мигом делались всё светлее. Но эффект зелья никак не собирался прекращаться, как и этот бой. Но Дракалес всё-таки остановил сражение. Схватив руку своего ученика, он не позволил свершиться этому удару. Подождав, пока Вихрь успокоит своё тело, исполин отпустил его. Тот вложил меч в ножны и, тяжело дыша, сказал: «Я мог бы продолжать» Ваурд молча кивком головы указал на
