Наследница Бабы-Яги
Один из скелетонов раскладывал на кровати переданные Василисой вещи, остальные в четыре руки расчёсывали мне волосы. Костяные пальцы так легко скользили между вечно спутанными пальцами, что закралась мысль попросить одного такого слугу в подарок.
«Волосы ведьмы — душа ведьмы. Раздрай в душе — и на голове раздрай будет,» — вспомнились слова Кота. Раздрая и правда не было, так, лёгкая обида. Предательство — хотя это и предательством не назвать, он ведь мне ничего не должен — даже как-то успокоило. Уж точно минус одно лишнее переживание. Отмороженный и верный своему начальству Алек вносит в жизнь некоторую стабильность, которой мне сейчас катастрофически не хватает.
Посмотрела на Кота, жавшегося в тени. Я знала ответ, но всё же спросила, как будто желая прибавить себе печали:
— Почему ты стал так делать?
— Как?
— Сидеть в тени?
— Здесь мне так проще.
— В Нави или у Кощеев?
— В Нави, у Кощеев, — глаза переместились. — У Кощеев Силоток стабильнее, держаться тени легко, а вот тело себя износило…
Отвернулась. Главный вопрос не спросила, может Кот и сам не знает ответ.
Оделась в милое платье чуть выше колена. Юбка-солнце ложилась на бёдра податливыми складками тонкого трикотажа.
— Как я скучала по нормальной одежде… надо будет не забыть поблагодарить, — я покрутилась перед зеркалом. Что я за красотка, а? Прямо хорошо так на душе, выгляжу просто отлично. Надо было почти месяц послоняться недомытой по лесам, чтобы так радоваться простому розовому платью.
— Красавица, красавица, пошли уже. Есть хочу! — зеленоглазый сумрак неприятным холодом коснулся ног и тут же обрёл пушистую тёплую плотность. — Прошу прощения.
— А как мы найдём нужное место? Может, за нами зайдут? — взяла Кота на руки, ощутив, что он тоже нехило похудел за это путешествие.
Кот не ответил, но тут же спохватились скелетоны — один из них открыл передо нами дверь, другой вручил мне проснувшегося из-за движения Черепа.
— Проводят, как видишь, — заурчал Кот, поудобнее устраиваясь. Он положил голову мне на плечо, зарывшись мордой под волосы, и теперь его тёплое влажное дыхание щекотало шею.
— Знаете, а я так к вам привык, что уже и не хочется уходить, — Череп тяжело вздохнул, а внутри меня что-то взволнованно вздрогнуло. Он ведь тоже уходит, и я не настолько эгоистична, чтобы отказать ему в этом. Сколько лет он обитает духом без прошлого? Даже те крупицы его воспоминаний, что приходят вместе с бредом, не приносят ему спокойствия и только тревожат.
— Ты заслужил свободу, — сказала, и Череп не стал возражать.
— Эй! — я обернулась на выкрик Пети. — Вы чего не позвали?
— У вас же тоже есть скелетоны, — пожала плечами.
— Ну, мой вон, — Петя махнул рукой назад. Вслед за его скелетоном из коридора показался младший Кощей. Он поморщился, увидев нас, и странно дёрнулся, будто хотел развернуться, но сдержался.
— Где ваш инквизитор? — буквально вытолкнул он из себя вопрос. Вау, вот это неприязнь!
— В своей комнате, наверное, — Петя закинул мне на плечи руку. — У него же тоже провожатые есть, найдётся.
— Конечно, есть, мы не оставим инквизитора в своём доме без дополнительных глаз.
— Ну фактически, — решила поумничать, — у скелетов глаз нет.
Кощеёныш — как подходит-то! — промолчал.
— Как ты? — мы пошли дальше. — Выглядишь, кстати, отпадно.
— Конечно, мытая и расчёсанная.
— Эти скелетоны просто зашибись, — доверительно сообщил Петя. — Такую ванну намутили, что я подумывал там и остаться. Один мне голову намывал с массажем, надеюсь, он девчонка.
Кощеёныш издал странный сдавленный звук, похожий на смех. Обернулась — невозмутимое лицо.
— Главное — руки нежные, — еле сдержала улыбку, — да и незнание в данному случае получше будет. Что ещё расскажешь?
— Да ничего, — Петя заглянул мне в лицо. — Ты расскажи. Такое платье, ты его с собой взяла?
— Нет, Кот говорит, Василиса передала.
— Её запах близко, — пояснил Кот.
— Эх, как бы там ни было, а наше путешествие мне понравилось! — вздохнул Петя. — Ещё бы так!
— Ой нет, спасибо. Странно, что я не разваливаюсь на кусочки после такого марафона.
— Так Алек эту проблему порешал, он и чай какой-то свой заваривал, и амулеты восстанавливающие нам раздал.
— Какая забота, — фыркнула.
— Инквизиторская, — бросил Кощеёныш. — Видел документалку, где львы жили с антилопой. Растили её, оберегали.
— Потом съели? — не впечатлилась. Кощеёныш, не добившись от меня желаемой реакции, расстроился. — Сколько тебе лет, Заря? — спросила, не особо надеясь на беседу.
— Двадцать пять.
— Для бессмертных это, наверное, младенчество?
— Нет.
Кощеёныш замолчал надолго, но вдруг продолжил:
— Двадцать пять есть двадцать пять. Для родителей хоть в пятьдесят, хоть в сто, останусь ребёнком. Для Васи также. Но развиваемся мы в том же темпе, что и люди, к двадцати — готовый человек, а процессы старения замедлены.
— Замедлены, но стареете, — выделила самое важное. Заря решил не продолжать.
— А вот и вы! — заметила нас Марья. — Нам сюда, — она указала на двустворчатые двери, которые тут же открылись. Сначала вошла она, затем — Кощей старший, следом посеменили и мы.
— Морена, очень рада, что платье тебе подошло, — за столом уже сидели Василиса с мужем. Я поблагодарила за заботу, но это никого не волновало. — По себе знаю, как бывает ужасно подолгу носить одну и ту же одежду. Да, папочка?
— У Владимира есть дурацкая привычка — запирать всех, кого не лень, — пояснила Марья. Только Зарюшка избежал этой участи, но и то только потому, что сейчас нам удаётся контролировать эту странную тягу Владимира, — Марья искоса глянула на невозмутимого Кощея.
— Это не тяга, это воспитательно-развлекательный процесс, — сказал он, усаживаясь во главе стола. Прямо на глазах деревянная глянцевая поверхность удлинилась, образуя дополнительные места. Скелетоны тут же из ниоткуда вытащили стулья с высокими обшитыми спинками.
