Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

— Совсем?

— Нет, кое-что узнаваемо — планеты, спутники, болиды. Но бездна информации поступает из космоса.

— Не страшно — со временем букварь сложится, и люди научатся его читать. Дальше.

— Станция на Меркурии не отвечает задачам всеобъемлющей и непрерывной связи с потоком солнечной информации.

— Что мешает создать сеть следящих станций на околосолнечной орбите?

— Пытаемся понять.

— А я так думаю — ничего. Только надо учесть: они должны быть не просто проницаемы для световых потоков, но стать с ними одним целым — нитями паутины — чтобы чувствовать неотражённые сигналы.

— Мысли дельные. Подскажи их руководителю проекта.

— Сделай это за меня. Нет, внуши их, как собственные — порадуй Главного Хранителя. Пусть Любаше приснится менделеевский сон. Ты ведь мастер на такие штуки.

Утром Люба вышла на связь.

— Слушай, твоя идея со станцией на Меркурии не катит.

— ?

— Мы будем создавать сеть космических станций слежения на околосолнечной орбите. На очень околосолнечной — гораздо ближе Меркурия. Они станут неразрывной частью светового потока и позволят отслеживать динамику вселенной на огромном удалении от нашей системы. Ты удивлён?

— К тому всё шло.

— Вот как? Ну-ну. А что у нас со скачками в спирали?

— Ждём-с меморандум.

— Ах, да. Сегодня узнаю мнения Распорядителей, и если не будет отрицательных, запустим проект в народ. Ты становишься крючкотвором, Гладышев. Что будет, если человечество заблокирует меморандум?

— Оно не получит дороги в параллельные миры.

— Так в себе уверен? Константин нашёл без твоей помощи. Найдём и мы — прозрачные в контакторе, контактор у нас. Гладышев, смири гордыню.

— Если вы откроете путь на спирали для флибустьерских набегов, обретёте второго Костю.

— В твоём лице? Его судьба тебя не пугает?

— Нет, ведь я — Создатель.

— Кто?

— Создатель оптимизатора и контактора.

— Я так и думала — слишком мудрёно для твоего братца. Только зачем, Гладышев, ты нам угрожаешь? Человечество ещё не сказало "нет" проекту. И ты сейчас в позе одной маленькой, но гордой птички, которая чирикнула, как мне помнится: "Лично я полечу прямо на солнце". Что с ней стало, надо говорить?

— Любимая, мне самому неприятно вести диалог в таких тонах, и тема очень интересует — знаешь почему — но не хочу стать изобретателем атомной бомбы.

— Успокойся, думаю, человечество тебя поддержит.

— Надеюсь.

Тем же днём.

— Билли, однажды ты исполнил мою просьбу, и земляне попрощались с оружием. Прошу ещё раз — меморандум должен быть одобрен единогласно. Напряги свои виртуальные связи, но чтобы все, как один….

— Те люди и нынешние — какое сравнение?

— На кону реальное бессмертие — могут дрогнуть слабые. Да и не слабые….

На следующий день Люба сообщила — меморандум одобрен человечеством единогласно. Препятствий для выполнения задания не было.

— С чего начнём, Билли?

— С математической модели.

— Это верно. Рисуй.

Экран монитора запестрел формулами и уравнениями, приправленными схемами и графиками.

— Что это?

— Над и подпространственные спирали.

— Слава Богу, не временные.

— И временные.

— Как они получаются? Нет, давай лучше я. Ты отличный математик, а я неважный естествопознаватель. Берём камень, кидаем в воду — что видим?

— Круг волны от центра падения.

— Нет, круги. Один хорошо виден или два, остальные почти не видны, но они присутствуют, и будут колебать поверхность, пока не успокоится. Таковы физические свойства воды.

— Это к чему?

— Образно. Чтобы показать, как получаются над и подпространственные спирали. Они суть отражение некоего возмутителя в центре.

— Не вижу адекватности.

— Про адекватности мы пока не судачим, а говорим образно, о природе возникновения. Теперь представь, что колебания происходят не в плоскости, а четырёхмерном пространстве.

— Ну, допустим. Что даёт?

— Так возникают спирали.

— Ликбез. И?

— Билли, если природа возникновения спиралей волновая, значит и познаются они по законам волновых возмущений. Что не ясно?

— Ты хочешь сказать: составив систему уравнений трёх неизвестных….

— Четырёх.

— …. четырёх неизвестных, взяв некий фактор возмущения за аргумент, мы получим координаты необходимой спирали — одной из бесконечного числа существующих? Слишком просто. Я бы сказал, примитивно. Так не бывает.

— А мне что-то подсказывает — не стоит усложнять.

— Ну, хорошо. Что берём за точку отсчёта?

— Конечно, Землю. Нас ведь нам параллельные миры интересуют, а не все остальные прочие.

— Ну, а скажем, заложив в систему расчёта некоторые исходные данные ушедшей марсианской культуры, мы столкнёмся с нею на их параллельных мирах?

— А почему бы не помечтать?

— Вот-вот. Хорошо, Создатель, я понял твою мысль — давай подгоню под неё математические расчёты. А ты пока подумай: не куда, а как мы будем проникать.

— Ты хвастал — сей секрет у тебя в кармане.

— Трудно извилинами пошевелить?

— Для чего?

— Для тренировки ума.

— Лучше пройдусь перед сном.

— Одно другому не помеха.

— Ты, Билли, рационален, как птичий помёт на грядке с огурцами.

Море катило широкие, с пенными гребнями волны на песчаный берег. Небо забито серыми тучами настолько плотно, что из них сочилась сырость. Окружающий мир съёжился от холода.

Гулял на взморье, обрядившись в долгополый рыбацкий плащ с капюшоном. Белая кошечка примостилась у меня на груди под брезентовым отворотом — только премиленькая мордочка торчала. Она касалась влажным носиком моего подбородка, или принималась лизать шею. Щекотно. Ворчал и грозился спустить на холодную землю. Подлиза начинала усердно мурлыкать.

— Сиди, сиди, я пошутил.

На душе не так уютно, как под плащом. Мучил вопрос, как Косте и его прозрачным дружкам удавалось шмыгать по спиралям? Каким способом, какими силами эти ребята делали временные и пространственные прыжки? Нет, всё-таки временные, так как отражение реальности не может быть удалённым. Или может?

Стоп. Запутаюсь. Проще представить движение мира по спирали времени в пространстве. Отражение нашей реальности суть параллельные миры. Люди, там существующие, наше отражение. Фантомы. Которых не жалко лишить тела, чтобы продлить жизнь реальных субъектов. Так считает математик Билли. А мне не кажется. Недавно на Меркурии держал в ладони девичью руку и сквозь тёплую кожу чувствовал, как пульсирует её сердце. Какой же это фантом?