Раиса Сапожникова - Мой замок

– Так поступает недостойный простолюдин, видя чужака, который, по его мнению, чересчур слаб и потому – легкая добыча. Так не поступает рыцарь, на землю которого вступил незнакомый гость! Если вы – хозяева леса, а мы вошли в него даже непрошенными, рыцарь бы остановил нас учтиво, спросил об именах, а также о причинах, которые нас заставили пройти именно здесь. Хотя лесная дорога – не чащи и не поляны, там дозволено ходить всем.

– Вильям Кеттл, грубо обратившись к леди Хайд и ко мне, поступил не по-рыцарски! Маленький Джон, вышедший следом, также поступил не по-рыцарски. Они были грубы, как простолюдины, и поэтому мы с леди Хайд вынуждены были отстранить их, чтобы продолжать путь. Мне пришлось обнажить меч. А сэр Роберт Фиц-Керн, придя на помощь товарищам, не пожелал выяснить сначала, кто прав, а сразу принял сторону моих противников, которых было двое против одного... Это тоже не рыцарский поступок.

– Поэтому я, Роланд Арден, обвиняю сэра Роберта Фиц-Керна, Маленького Джона из Линкольншира и Вильяма Кеттла из Ливерпуля в пренебрежении рыцарской честью и обычаями. Они поступили, как пьяные простолюдины!

– Да мы ж не рыцари... – донеслось со стороны Джона с Виллом. Кто именно нарушил тишину, значения не имело. Потому что Роланд тут же подхватил это и возвысил голос:

– Не рыцари? Кто здесь не рыцарь, господа? Может быть, это Вильям Кеттл? Так он стал рыцарем в четырнадцать лет, когда, жертвуя собой, спас целый манор от жестокой участи... Ты же сам рассказывал, как тебя посвящали: каждый бандит ударил ногой по твоей груди!

Или, может быть, Маленький Джон – не рыцарь? Да он самый прославленный рыцарь в мире! О нем двадцать лет песни поют отсюда и до Святой Земли. И оба они много лет служат высокородной даме, и защищают слабых, и сражаются со злом, как подобает настоящим рыцарям. Или, по-вашему, признак рыцаря – это золотые шпоры?

– Я спрашиваю леди Марианну Фиц-Уолтер, графиню Хантингтон: являются ли рыцарями Вильям Кеттл и Маленький Джон?

– Да, – тихо сказала леди.

– Я спрашиваю также вас, господа свидетели. Сэр барон Торин Мак-Аллистер, являются ли эти господа рыцарями?

– Да! – заявил Торин громко.

– Сэр Робер де Рош-Мор?

– Да! И еще какими!

– Сэр Эвальд Хольгерсон?

– Да! Без всякого сомнения.

– Сэр Годвин ап Райс?

– Да!

– Сэр Алан де Трессэ?

– Да!

– Сэр Ламберт Блэкстон?

– Да! Безусловно!

– Значит, они обязаны поступать по рыцарским обычаям, и не имеют права вести себя по-другому. Это оскорбляет их честь, это недостойно служителей святого Корнелия. Эти люди виновны в нарушении кодекса рыцарства, дамы и господа. Как обвинитель, я прошу высокий суд наказать их за это.

Роланд посмотрел прямо в глаза графу Ардену:

– А что думает об этом высокий суд?

– Я думаю, – ответил тот просто, – что ты, сынок, наконец, вырос...

И лорд-судья встал со своего места. Он протянул руку и взялся за рукоять клинка Робин Гуда. Поднял его со стола.

– Сэр Роланд Арден, сын графа Виктора Ардена и леди Хильды Арден, только что ты доказал, что вполне достоин рыцарского звания. Помни, ты сам себя возвысил, а не я и не кто-то другой! Поэтому властью, данной мне королем Англии, я подтверждаю это. По обычаю, этим святым мечом я посвящаю тебя в рыцари, и каждый, кто усомнится в твоем звании, будет иметь дело со мной!

– И со мной! – разноголосым хором громко подтвердили вставшие со своих мест Торин, Робер, Ламберт, Алан, Годвин и Эвальд.

Граф Арден прикоснулся концом меча сначала к левому, а затем к правому плечу ошеломленного молодого человека. Шестеро друзей с энтузиазмом поздравили его бесцеремонными хлопками по спине.

Хайди радостно засмеялась и на миг даже обняла его. Родерик издал восторженное восклицание. Леонсия просто подошла и поцеловала Роланда в щеку.

А лорд-судья продолжал:

– Высокий суд благодарит обвинителя за ясную и достойную речь. Обвинение высказано и предъявлено. Высокий суд просит уважаемую защитницу изложить обстоятельства, свидетельствующие в пользу подсудимых или смягчающие их вину.

– Они не знали, – сказала леди Леонсия. – Они не знали, что они – тоже рыцари! Слишком долго внушали им, что они – всего лишь пыль под ногами высокородных лордов. Слишком долго и слишком жестоко вбивала власть в головы народа, что ремесленник или крестьянин – низко рожденное существо, мужик, скот, свинья!..

Все восторги за столом утихли. Графиня стояла свободно и говорила тихо:

– Даже в королевском войске рыцарь и солдат – совершенно разные звания. А ведь они делают одно и то же, сражаются в одном бою, погибают рядом... Но командующий войском ни за что не признает, что герой-солдат и герой-рыцарь равно достойны награды.

– Сэр Роберт Фиц-Керн получил звание рыцаря, победив на турнире оруженосцев. А если бы он не победил? Если бы кто-то другой был сильнее? Разве отняло бы это что-нибудь из тех качеств, что сделали из него нового Робин Гуда? Разве он был бы хуже без рыцарского звания?

– Но власть – страшная сила, дамы и господа. По мнению властей, Маленький Джон – не только не рыцарь, он разбойник и достоин виселицы. Как же ему было узнать, что он прославлен по всему миру, что его все уважают, что он – гордость Англии?

– Поэтому я прошу высокий суд отнестись к нашим подсудимым с пониманием и учесть их искренне раскаяние. Теперь, осознав свое высокое звание и предназначение, они не позволят себе совершать недостойные поступки.

– Высокий суд благодарит госпожу защитницу и предоставляет слово подсудимым, – веско произнес лорд Арден. Он снова поднялся:

– Подсудимый Джон из Линкольншира, прозванный Маленьким Джоном, признаешь ли ты, что нарушил рыцарский закон и обычай и совершил поступок, достойный лишь простолюдина?

Великан Джон, с трудом выпрямив ссутуленную дотоле спину, поднял глаза и тихо ответил:

– Да. Признаю. И прошу у молодой леди прощения. Зря мы так... Зря. Хорошо, что эти парни вовремя показались...

– Подсудимый Вильям Кеттл, солдат и барабанщик, признаешь ли ты, что нарушил рыцарские обычаи и оскорбил девушку, не сделавшую тебе ничего плохого?

Ответ Кеттла прозвучал так сипло, что его едва можно было понять:

– Чего уж... Да. Признаю. Бес попутал меня, что ли... Как этот ваш... молодой сказал, дурь в голову ударила, вот и задрался я с кем попало. Пускай девица простит... Как увидал ее личико розовое, так и выскочил на дорогу. Простите меня, миледи! Богом клянусь, не будет этого больше.

– Сэр Роберт Фиц-Керн, удостоенный чести носить меч Робин Гуда! Признаешь ли ты, что поступил не по-рыцарски, вмешавшись в бой против сэра Роланда Ардена, даже не попытавшись разойтись миром, и позволив своим друзьям оскорбить невинную даму?