Владимир Клименко - Калинов мост

Зонтичные деревья, стоящие по краю пустоши, остались далеко позади. Еще ощущалось слабое колебание почвы, но толчки постепенно затихали, и Млый позволил себе оглянуться.

Открытое место, по которому он пробегал, превратилось в сплошную поляну грязи. По ней, как по поверхности воды, иногда пробегали невысокие волны.

— А ты молодец! — похвалил Млыя дасу. Дыхание Сторожича оставалось все таким же спокойным, словно он никуда не бежал, а продолжал оставаться на месте. — Еще бы чуть-чуть, и болотный лев настиг тебя. Василиски медлительнее.

— А здесь, — Млый указал на степь саванны, — разве нормальные львы не водятся? Или еще кто-нибудь похуже. Выкладывай, не стесняйся. Мне уже все равно.

Сторожич укоризненно покачал головой.

— Торопишься, — сказал он. — Нервничаешь. Я ведь хотел, как лучше. А про болотного льва я просто забыл, — с обескураживающей простотой признался он.

— Если здесь никаких чудовищ нет, давай немного отдохнем, — попросил Млый. — Честно говоря, я готов даже отправиться к самой Марене и просить ее вызволить меня из Нави.

— Попросить-то можно, — отозвался дасу. — Да как бы тебе потом не пожалеть.

— Мне кажется, хуже уже не будет, — Млый повалился на траву, потянулся, увидел вновь над собой бледные дневные звезды.

— А что, — он указал рукой на небо, — в других звездных мирах существуют такие же двойные системы жизни, как и на Земле? Ты что-нибудь знаешь об этом? Вселенная необъятна. Мы ведь видим только ее край.

— Вселенная — спрессованная до видимых размеров вечность, — дасу присел на траву рядом с Млыем. — Овеществленное время.

— Как та река? — вспомнил Млый первое свое путешествие по Нави.

— Примерно. Но прежде, чем стремиться к звездам, надо, пожалуй, разобраться в делах земных. И потом, почему люди считают, что для достижения иных звездных миров необходимо отправляться в космический полет? Для этого существуют другие способы. Но об этом, кажется, с тобой говорить еще рано. Ну как, немного отдохнул?

Млый неохотно поднялся.

В отличие от безлесной степи пейзаж саванны производил умиротворяющее впечатление. Идти было легко, далеко отстоящие друг от друга деревья нарушали однообразность и служили прекрасными ориентирами. Скоро к запаху травы и земли примешался слабый йодистый запах моря.

— Где-то там — вода, — Млый уловил направление ветра, доносящего соленый запах. — В Нави есть моря?

— Есть, — почему-то недовольно ответил Сторожич.

— Давай выйдем к побережью, — предложил Млый.

— Мы и так уже совсем рядом.

Млый заметил, что дасу стал внимательнее оглядываться по сторонам, и насторожился тоже.

— Здесь опасно? — попытался уточнить он обстановку.

Дасу неопределенно пожал плечами.

Скоро начался пологий подъем, протянувшийся на пару часов пути, и вдруг перед Млыем открылось море. Странно изогнутый горизонт поднимал видимую кромку воды почти до самого неба. От неожиданности Млый остановился, словно испугался, что сейчас этот водяной вал обрушится на него. Но в следующий момент он удивился еще больше — возле самого берега раскинулся небольшой портовый город.

— Что это? — словно не доверяя зрению, спросил он у Сторожича. — Ведь это город? И там есть люди.

— Остынь, — предупредил дасу. — В Нави людей нет.

— Тогда почему я их вижу? — заупрямился Млый. — Ведь это город. И еще я вижу пристань и три парусника. А возле пристани площадь и на ней много народа. Это даже не деревня, как у нас в Яви. Это именно город. Он полон Других.

— Я ведь уже говорил тебе — в Нави людей нет. И это — не люди.

— Но они выглядят, как Другие. Они ходят и разговаривают, как Другие. Если это не люди, то кто?

— Не хотелось бы лишний раз путать тебя в твоих представлениях о Нави. Мне трудно будет тебе объяснить, кем являются эти существа на самом деле. Внешне, согласен, они не отличаются от Других. Но на этом сходство и заканчивается.

— Я почему-то тебе не верю, — признался Млый. — Просто тебе хочется, чтобы я не шел в город и не общался с себе подобными. А ведь они могут мне рассказать многое. Они здесь живут.

Млый задумчиво прикусил губу. Не слишком ли он доверяет дасу в последнее время? Что если тот просто дурачит его, водя по Нави, как барашка на веревочке? Путает. А когда они случайно нашли поселение Других, заставляет не доверять своим ощущениям и бормочет что-то о его, Млые, непонятливости.

— Мы пойдем туда, — решительно заявил Млый и, обогнув Сторожича, как препятствие, направился к берегу.

— Мы только потеряем время, — попытался образумить его дасу, идя следом. — А может быть, ты не сможешь выбраться из этого города уже никогда. Он полон ловушек и соблазнов.

— Каких? — уже беспечно отозвался Млый, чувствуя, что сумел настоять на своем. — Главное, чтобы меня признали за своего и не пришлось сражаться.

— Здесь принимают всех, — голос дасу прозвучал глухо. — Всех, кто приходит сюда и остается. Не любят только тех, кто пытается уйти.

Последнее замечание Млый почти не расслышал.

Сверху небольшие, одно- и двухэтажные домики казались кусочками рафинада, рассыпанного небрежной рукой по побережью. Ничего похожего на деревни или города Других в Яви. Спускаясь, Млый кроме портовой площади заметил еще одну с капищем посередине. Внутри капища возвышался идол, но кому он принадлежит, Млый различить не мог. Там же стояла остроконечная постройка, сильно отличающаяся от жилых домов с плоскими крышами.

С суши город окружала невысокая крепостная стена, сложенная из необожженных кирпичей, но ворота со сторожевой башней над ними были приветливо распахнуты, и Млый отметил, что местные жители, похоже, не опасаются внезапного нападения.

Первым, кого он встретил на своем пути, оказался крепкого телосложения мужчина средних лет, черноволосый, с лиловатым морским загаром на грубо слепленном лице. Одна бровь у него была черна, словно он подкрашивал ее сурьмой, вторая седа и бела, как будто над левым глазом у него застыл небольшой снежный сугробчик.

— Путники? — утвердительно спросил мужчина, стоя на обочине дороги. Одной рукой он придерживал за кривой рог черную козу. — Мы всегда рады путникам.

— Привет тебе, — торжественно сказал Млый и замолчал, не зная, как продолжить разговор.

Если бы он оказался в деревне Других в Яви, то он знал бы, как следует себя вести. Не растерялся бы он и в городе, вроде того, в который стремился в детстве и где все-таки побывал, и бился там, и покинул его. Но здесь он чувствовал совсем другой уклад, столкнулся с совершенно незнакомыми характерами и неожиданно заробел.