Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

— Ну, это-то как раз проще простого, — усмехнулся Звездочет. — Мы сейчас полетим в его апартаменты, посмотрим, чем он у нас занимается, не пришел ли в себя, часом. А если захочет вылезти из своего паутинного угла раньше времени, мы его еще припугнем — мало не покажется. И до утра подежурить останемся. На всякий пожарный случай.

— Он у нас там жить останется, кровопийца! — задорно выкрикнул Конюх.

— Будет знать, как кухарских обижать! — воинственно потряс кулачком гордый успехом карательной операции Повар. — Отлились кошке мышкины слезки! У-у, кат!..

— Ага, точно — гад!.. — радостно поддержал Толстый Стражник.

— Ну, я на вас рассчитываю, — улыбнулась царевна. — Когда наш живодер в таких надежных руках, я могу спокойно пойти досыпать.

— Спокойной ночи, царица Елена!

— Спокойной ночи!..

— Спокойной ночи!..

Никем не разбуженная, Серафима в первый раз за девять дней проспала до обеда, во время него и еще пару часов после.

Приоткрыв в районе трех часов на долю миллиметра левый глаз, она выглянула из этой щелочи на свет белый и удивленно пришла к выводу, что почти выспалась.

Царевна начала было всерьез обдумывать возможность продолжить самое приятное времяпрепровождение за неделю с лишним в том же духе, но вдруг ей пришло в голову, что пока она тут прохлаждается, обитатели замка и ее суженый-ряженый вот уже несколько часов поспешно, впрок наслаждаются жизнью без ее драгоценного руководства. Кроме того, перед глазами как по заказу предстала ночная кутерьма с фейерверками и массовым сжиганием книг, всплыли слова привидений о внуке Костея, и царевна пришла к вполне определенному выводу, что если она немедленно, в течение получаса не выяснит, что же все-таки там произошло, то ее просто разорвет от любопытства.

И что много спать — вредно.

Осторожно, стараясь не шуметь, чтобы не спровоцировать Находку на очередное предложение помочь ее царственному величеству в загадочном и непостижимом "утреннем туалете"[1], она оделась, поплескала холодной водой в лицо, на ходу причесалась, нахлобучила жемчужный венец и, потерев руки в предвкушении жареных (а местами и пережаренных, и подгорелых) новостей, целеустремленно, как торпеда к линкору, двинулась в люди.

Во дворце воняло гарью, подмоченной магией и было подозрительно тихо.

Подумав, Серафима решила не льстить себе, приписывая временное затишье лишь своему отсутствию, а разыскать хоть того же приторно-мерзкого Зюгму, зажать его в уголке, пригрозить вокально-струнным концертом и все выведать.

Она нашла Зюгму скорее, чем ожидала.

Прямо перед выходом во двор из Царицы стояла виселица, а на ней болтались три тела.

Справа от Зюгмы — Кукуй. Слева — Резак.

— Эй, полковник, — окликнула она спешившего куда-то мимо нее незнакомого офицера с тремя серебряными черепами горкой на левой стороне груди черных кожаных доспехов. — Как вас там. Не будете ли вы так любезны остановиться? Я, ваша будущая повелительница, хочу задать вам несколько вопросов.

Офицер с таким выражением лица, как будто накануне вражеская армия вломилась в замок и разобрала его вместе с его обитателями на части исключительно по его вине, обреченно остановился, повернулся четко на месте и промаршировал к царевне.

— Генерал Кирдык прибыл по вашему приказанию, — вытянулся он в струнку в трех шагах от нее.

— Генерал? — задумчиво повторила за ним Серафима. — Еще один?

— Никак нет, ваше будущее величество, — отчеканил Кирдык. — Генерал как военачальник в войсках его величества всегда только один.

— Ага-а… — протянула царевна. — А скажите тогда, пожалуйста. За что был… разжалован… ваш предшественник?

— За неудовлетворительную организацию несения караульной службы на вверенном ему объекте, — четко отрапортовал Кирдык, как будто учил слова всю ночь.

— За… что? — сделал круглые глаза Серафима. — Мы, женщины, военному делу не ученые, генерал, и не соблаговолите ли потому изъясняться… на штатском языке?

— Генерал Кукуй необъективно допустил оставление объекта вверенными ему под охрану объектами, — тут же пояснил он.

— Объектами?.. Объекта?.. — захлопала еще боле округлившимися очами царевна. — Это такая военная загадка? Или скороговорка? Что произошло, генерал? Я, между прочим, ваша почти повелительница, не требую от вас чего-то сверхъестественного! Я всего-то хочу узнать, что за шум и световые эффекты имели место быть… тьфу ты!.. поговоришь с вами… были сегодня ночью!..

— Сегодня ночью очередной переполох устроили демоны, ваше величество, — раздался холодный ровный голос за спиной царевны.

— Ах, это вы, ваше величество, — обернулась она. — Доброе утро.

— Утро?.. Доброе?.. — невозмутимое спокойствие царя мгновенно исчезло, как шестерка в рукаве шулера. — Но уже четвертый час дня!..

— У меня утро наступает тогда, когда я просыпаюсь, — снисходительно проинформировала его Серафима. — Ну, а насчет того, что оно доброе… Это я и пытаюсь выяснить. Что же все-таки произошло? Это, — она указала на место казни, — тоже проделки демонов?

— Н-нет, — слегка замявшись, ответил царь. — Это было сделано по моему приказу. Не переношу людей, которые не справляются со своими обязанностями.

Под многозначительным взглядом Костея свежепроизведенный генерал вытянулся еще больше, хлопнул кулаком себя в грудь, ломко повернулся на девяносто градусов как заводной солдатик, и быстро замаршировал прочь. Серафиме показалось, что если бы он придумал, как можно маршировать на бегу, он помчался бы во весь дух.

— Зюгма? Кукуй? — изобразила растерянность царевна. — Это еще можно понять. Но ваш любимый шеф-повар?!.. Конечно, я не стану утверждать, когда-либо стану скучать по его блюдам, но они были и не настолько плохи, что…

— Не в еде дело, — поморщился как от лимонной дольки размером с арбузную, царь. — Он, как и эти двое, просто решили, что меня можно ни во что не ставить и не исполнять моих приказов. Как видите, ваше величество, они ошибались. Кроме того, я не понимаю вашей реакции, — он, испытующе прищурившись, впился взглядом в лицо Серафимы. — Я помню, что вы испытывали… симпатию… к покойному Кукую. Но сожалеть по поводу смерти моего первого советника… и повара… Я этого от вас не ждал.

— Я не сожалею, — пожала плечами Серафима и отбросила дипломатические изыски. — Я удивляюсь. Что такого могло случиться ночью, что стоило жизни этим троим? Обратите внимание, ваше величество, ваш замок в последнее время превратился в вертеп! Днем и ночью, утром и вечером грязь, пыль, суета, стук, крик, шум, истерика, глупые слухи!..