Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Разве можно описать смерть? Над их головами завис ослепительный луч, идущий с аргеленского берега, прямо из Гарета. Он был такой яркий, что небо вокруг него приобрело свинцовый оттенок, а солнце показалось зеркальцем, годным только на то, чтобы пускать зайчики.

Они следили за лучом, не отрывая глаз, словно думали, что его можно удержать взглядом. Но они ошибались. Луч дрогнул, побледнел на миг, а потом стал опускаться вниз, все быстрее и быстрее, пока не коснулся беззащитных спин воинов, которые в ужасе попадали на землю. Запахло горелым мясом, а там, где не было живых тел, песок обуглился и почернел, а камни потрескались и рассыпались в прах. Те, кто находился в стороне, в панике побежали прочь, но белый луч заплясал над землей, настигая их и разя. Они падали на землю, подкошенные его мощью, но то, что долетало до земли, представляло собой уже не воина, а груду тлеющих углей. Земля загоралась вокруг них, и от нее к небу подымался удушливый дым, в котором задыхались те, кому удалось избегнуть луча.

Фан-Суор видела все. Она видела, что ее пощадили: смертоносный луч оборвался там, где начинались ее укрепления. Стало ясно, что Аргелен хочет владеть крепостью и оставляет ее невредимой для себя. Каленсор бегал по крепостной стене, рвал на себе бороду и рыдал от бессилия. Он понимал, что Аргелену удалось раздобыть какое-то оружие, своей невероятной мощью превосходившее все на свете.

Спустя четверть часа легкокрылый гаэр уже летел в Паорелу, неся весть о страшном разгроме и предупреждение о еще больших несчастьях.

Дервиалису понадобилось перечитать письмо Каленсора несколько раз кряду, чтобы понять его содержание: слишком уж неправдоподобным было это известие. Но, поняв наконец, что это не досужий вымысел, а страшная реальность, Дервиалис схватил письмо и помчался в Виреон-Зор. Растолкав лакеев всех мастей, он ворвался в королевский кабинет и выпалил:

— Мой король, страшная беда! Вот письмо Каленсора!

Король недоуменно посмотрел на Дервиалиса, а затем оглянулся на Аскера и Дариолу, которые в это время находились в кабинете.

— Читайте, мой король, — попросила Дариола дрогнувшим от волнения голосом.

Король начал читать письмо вслух, и по мере чтения его лицо приобретало серый оттенок. Дочитав, он уронил голову на руки и замер в этой скорбной позе. В кабинете повисла гнетущая тишина. Никто не хотел верить в то, что произошло. Каждый подумал про себя, что это только страшный сон и что достаточно ущипнуть себя за руку, чтобы он рассеялся. Если Аргелен действительно владел таким оружием, какое описал в своем письме Каленсор, то это означало конец Эсторее, да и миру во всем Скаргиаре.

Первым пришел в себя Аскер.

— Стиалор, — сказал он. — Нам нужен Стиалор.

— Стиалор? — переспросила Дариола. — Что это?

— Древнее оружие королей Корвелы, — сказал Аскер. — Вам, моя королева, о нем хорошо известно. Это то самое, о котором вы случайно слышали в детстве.

В глазах у Дариолы мелькнула искорка надежды.

— Вы думаете, Аскер? И в самом деле, его мощь очень велика. Увы, нельзя знать наверняка, достаточно ли оно сильно, чтобы противопоставить его тайному оружию Аргелена… Но я напишу папоч… королю Лиэрину, чтобы он нам его прислал. Слышите, мой король? — Дариола принялась тормошить короля, выводя его из шокового состояния.

Король поднял голову.

— А если он откажется? — спросил он, едва не плача.

— Мой отец не откажется, — возразила Дариола. — Он умен и должен понимать, что если мы сейчас не пустим в ход Стиалор, то это рано или поздно придется сделать ему самому. Если аргеленцы нас победят, то возомнят себя хозяевами мира и двинутся прямиком на Гедрайн или Корвелу, так что пусть уж лучше Стиалор поработает сейчас, пока еще не сгорела половина Скаргиара.

— Пишите, моя королева, — согласился король. — На это письмо возлагается вся наша надежда.

— Почему же вся? — возразил Дервиалис. — Я понимаю, сейчас всем нам тяжко, но вешать головы раньше времени нельзя. Я немедля отправлюсь в Пилор и посмотрю на месте, нельзя ли чего предпринять.

— Поезжайте, Дервиалис, — безнадежно сказал король.

— Мой король, я бы хотел… — замялся Дервиалис, — если вы позволите… взять с собой господина Аскера.

— Зачем? — вырвалось у короля.

— Всем нам известны успехи господина Аскера в военных делах, — начал Дервиалис, — особенно взятие Фан-Суор. Да вот и сейчас именно он придумал написать королю Лиэрину про этот самый Стиалор. Думаю, что с такой головой, как у господина Аскера, мы что-нибудь сделаем. Может, в Гарете тоже есть подземный ход?

Глаза короля посветлели.

— А, ну если так, то я отпускаю с вами господина Аскера, раз вы просите. Смотрите мне, Дервиалис, берегите его как зеницу ока, и не пускайте под стрелы. Аскер, поезжай с Дервиалисом и придумай что-нибудь, как ты умеешь. Прошу тебя, сделай что-нибудь, иначе Эсторея погибла.

На душе у Аскера скребли кошки. Он чувствовал, что за вежливой лестью Дервиалиса в его адрес кроется какой-то подвох, но уклониться от этой поездки не было никакой возможности, поскольку речь зашла ни мало, ни много, как о существовании Эстореи.

— Я постараюсь оправдать ваше высокое доверие, мой король, — сказал он, встав со стула, — и с готовностью составлю компанию господину Дервиалису. Когда нам выезжать?

— Немедленно, Аскер, немедленно! — воскликнул король.

— До свидания, мой король, до свидания, моя королева, — поклонился им Аскер. Дариола кинула на него взгляд, полный тревоги. Аскеру было ее очень жаль: она оставалась при дворе одна, без своего друга и советчика, окруженная придворными, которые накинутся на нее, желая примазаться к ее кусочку власти. Но, как бы ни хотелось ему остаться при дворе, он должен был ехать.

Когда они с Дервиалисом вышли из королевского кабинета, тот сказал:

— Господин Аскер, вам, наверное, нужно собраться, так что сейчас мы поедем к вам домой. Когда я шел к королю, то уже велел собрать все нужное для меня, и мои вещи должны ждать меня на городской заставе. А вас мы сейчас соберем.

Моори по счастливой случайности, оказался дома, и Аскер вкратце рассказал ему, как обстоят дела.

— Я поеду с вами, — тут же объявил Моори.

— Никуда вы не поедете, — возразил Дервиалис. — Может, господину Аскеру посчастливится что-нибудь придумать, а в Пилоре не будет нужных вещей. Кто же привезет их, как не вы?

— Я мог бы отлично вернуться из Пилора, — недовольно заметил Моори, кинув на Дервиалиса неприязненный взгляд.

— Еще бы, — фыркнул Дервиалис, — гаэр с письмом летит из Пилора два часа, а всадник едет два дня. Я потому и беру господина Аскера с собой, что у него мозги варят куда как быстрее моих, и ваши им тоже не чета.