Дмитрий Воронин - Высокий замок

Магия постепенно возвращалась, но пока еще была лишь тенью прежней силы. Лейра Лон, Вершительница Ордена Несущих Свет… какая ирония судьбы, какая злая шутка богов. Вершителями становятся лучшие маги, самые сильные, самые способные… а она теперь слабее какой-нибудь девчонки первого-второго года обучения. Метиус, не отводя взгляда, твердо заявил, что знания – это, разумеется, неплохо, но жизненный опыт не заменит никакая магия. Лейра нашла в себе силы улыбнуться. Но, когда арГеммит ушел, она разрыдалась, уткнувшись в подушку.

Опыт… жизненный опыт… почти все свои годы она провела в Школе. Сначала ученицей, затем – воспитательницей. Десятилетием позже – подумать только, еще никто не взлетал так быстро – стала Попечительницей. В признание заслуг… или потому, что не нашлось более достойной. А спустя пять лет она впервые вошла в Зал Малых Бесед, чтобы получить место в Совете Вершителей.

Вся жизнь – в стенах Школы. О каком жизненном опыте можно было говорить?

– Когда они придут? – тихо спросила Лейра.

– Сегодня утром арДамал прислал донесение. Полки переправились через Ясу. Мират ведет их предельно скорым маршем.

– И еще четыре дня пути.

– Меньше, если они поторопятся. – Гент арВельдер давно оправился от полученных ран, успел получить несколько новых, пережил и это. Куда страшнее собственной крови и боли было видеть страдания возлюбленной.

Их разделяли годы. Лейра выглядела молодо… не юной, но Гент не казался мальчишкой рядом с волшебницей. Он знал, что его возлюбленная боится своего будущего – не утраты сил, не болезни и даже не старости. Боится, что Гент покинет ее ради молодой, полной сил женщины… способной родить ему детей. И гонит его прочь, убеждая себя, что пережить раннее расставание легче.

Только она ошибается. Великая волшебница, Вершительница Ордена, опытнейшая воспитательница – и совершает ошибку, более подходящую для юной взбалмошной красотки из высшего общества. Она просто не хочет поверить в его любовь. Не хочет понять, что разница в возрасте – ничто, когда любишь.

– Больше. – Женщина невесело усмехнулась. – Ты же не думаешь, что арДамал приведет к стенам Торнгарта полки, измученные тяжелым маршем?

– Мы продержимся.

Это было утверждение, но Лейре послышался вопрос.

Торнгарт держался, но сопротивление давалось ему с трудом. Большая часть гарнизона отправилась на битву в Долине Смерти, оставшихся солдат едва хватало, чтобы защищать стены. Но особого беспокойства на этот счет никто не испытывал – все были уверены, что имперские войска пойдут привычным путем.

Вернее, почти все.

Метиус арГеммит приложил немало сил, чтобы уговорить Святителя покинуть столицу и перебраться в одну из крепостей на западе Инталии. Не столь мощные, как Торнгарт, они могли предоставить лучшую защиту – хотя бы тем, что были существенно дальше от границы с Империей. Все попытки уговоров оказались тщетными – Дьют Верлон взошел на Ложе Святителя фактически против воли Ордена и теперь намеренно игнорировал рекомендации арГеммита, становившиеся изо дня в день все более настоятельными.

Вершитель, как никогда, был близок к тому, чтобы устроить непокорному государю «несчастный случай». Его удержали лишь старые клятвы, данные не им – Орденом. С упрямцем можно будет разобраться и позже – в конце концов защита Ордена распространяется, в первую очередь, на Инталию, и если Совет Вершителей сочтет, что правление Верлона причиняет стране вред, старые клятвы могут быть… уточнены.

Информация, доставленная Ташей Рейвен, не оставила АрГеммита равнодушным. Разумеется, он понимал, что добытые в имперском логове сведения могут быть чистой воды дезинформацией, вполне обычной для Консула Блайта. Но и просто отмахнуться от сообщения не мог. Консул был хитрой лисой, и его истинные намерения было трудно предугадать. Убедившись, что Святитель останется в столице, Метиус принялся укреплять оборону города – осторожно, дабы не возбудить излишнего беспокойства у лорда арФека, командующего гарнизоном города в отсутствии арДамала. Несколько баронов, обязанных Ордену или лично арГеммиту, получили настоятельные рекомендации прибыть в Торнгарт – разумеется, без жен и детей, зато вместе с солдатами, не ушедшими с армией в Долину Смерти. Две сотни мечей – не бог весть что, но в крепости эти клинки нужнее, чем в баронских замках, которые все равно не способны выдержать серьезного штурма. Война многие столетия не прокатывалась по этим местам, замки обветшали, обросли изящными, но бесполезными при осаде башенками и пристройками. А вот за состоянием укреплений Торнгарта присматривали внимательно.

Потом состоялась весьма неприятная беседа с Шонгаром арФеком. Заместитель командира гарнизона Торнгарта был человеком не слишком талантливым. Говорят, в Ордене невозможно продвинуться, не имея изрядных способностей. АрФек всей своей жизнью опровергал это утверждение. Отважный, но недалекий и весьма безрассудный – он не слишком подходил для столь ответственного занятия, но имел достаточно влиятельных родственников, которым хотелось видеть его в столичном гарнизоне.

С того момента, как за Миратом арДамалом и его гвардейцами закрылись городские ворота, Шонгар стал считать себя командующим гарнизоном. И любую попытку вмешательства в свои дела рассматривал не просто как недоверие – как личное оскорбление. А потому и меры по усилению безопасности Торнгарта, предложенные арГеммитом, вызвали у него лишь злобу.

Усилить патрули? Удвоить стражу у ворот? Сменить канаты у метательных машин, не пускавшихся в дело уже пять лет? Да и тогда катапульты отправили в полет всего лишь по паре камней. Мастера, умевшие с одного взгляда на валун предсказать с точностью до трех-четырех шагов, куда именно он ляжет, давно сморщились и поседели, а их уроки больше напоминали ворчание выживших из ума стариков. Канаты, которыми оттягивались лапы катапульт, утратили эластичность, и теперь один лишь Эмиал мог сказать, перелетит ли булыжник хотя бы через ров или бессильно плюхнется рядом с развалившейся машиной.

Метиус объяснял… убеждал… потом махнул рукой и отдал приказ. Приказы Вершителя исполнять следовало беспрекословно, но арГеммит предпочитал, чтобы люди делали свое дело со старанием и убежденностью, а не из-под палки. Он даже несколько раз ходил проверять посты – людей у ворот и на башнях было достаточно, но службу они несли из рук вон плохо. По всей видимости, большинство солдат были согласны со своим командиром – Торнгарту ничто не угрожает. Поскольку этого не может быть никогда. Летописи, рассказывающие о временах, когда враг стоял под вечно белыми стенами, никого не убеждали.