Ольга Романовская - Букет полыни

Вспомнилась неизвестная принцесса, которая должна была стать невестой маркиза. Несомненно, она достойно продолжила бы род Дартуа. Герцогиня Дартуа-Лагиш - чистая и невинная девушка, а не двоемужница с бастардом.

Решившись, Стефания встала и, взяв свечу, направилась в покои герцога. Она знала, что не потревожит его сна и найдёт в лице Лагиша разумного советчика. Виконтесса запуталась и отчаянно нуждалась в помощи.

Стефания шла медленно, осторожно, стараясь не попадаться никому на глаза. Она долго плутала, пока наконец не нашла кабинет Лагиша. У самых дверей виконтесса передумала, замялась, не решаясь постучать. Идея придти сюда теперь не казалась ей такой удачной, а сомнения - обычной женской тревогой.

Подумала об Иваре, прислушавшись к сердцу и разуму, и поняла, что должна это сделать. Сейчас слишком рано для помолвки. Либо слишком поздно.

Оторвавшись от бумаг, герцог удивлённо взглянул на ночную посетительницу.

Стефания замялась на пороге, потом извинилась за столь поздний визит и попросила уделить ей пять минут.

- Сколько вам потребуется, миледи. Я уже закончил и готов внимательно вас выслушал. Правда, - он улыбнулся, - я полагал, что сегодня вы будете куда счастливее. И ночевать в объятиях Ивара.

Виконтесса кисло улыбнулась, скривив губы. Опустившись в кресло, она пару минут молчала. Руки сложены на коленях, голова опущена под испытующим взглядом герцога. Потом, тяжко вздохнув, Стефания сняла кольцо и положила на стол.

- Я не могу быть невестой вашего сына, Ваша светлость. Не знаю, как сказать ему об этом, но с помолвкой следовало обождать. Я понимаю, это личное оскорбление, но…

- С чего вы вдруг передумали, миледи?

Крайне удивлённый Лагиш поднялся из-за стола и навис над виконтессой. Сейчас она выдержала взгляд и нашла в себе силы продолжить неприятный разговор.

- Его светлость называл меня разумной - я всего лишь прислушалась к голосу разума. Прошу, возвратите ему кольцо и позвольте подумать до весны.

- И что же случится весной, миледи? Что-то изменится? - недоверчиво усмехнулся герцог. - Ваша любовь, кажется, глубока…

- Вот в этом я и сомневаюсь, Ваша светлость, - пробормотала виконтесса. - У меня был неприятный опыт замужества, а Ивар дорог мне…

- Не понимаю вашей логики, - покачал головой Лагиш, взял со стола кольцо, повертел его в пальцах и протянул Стефании. - Его надел на вас Ивар, скрепляя ваше слово, и только ему вы вправе его вернуть.

- Я не приму кольца обратно, потому что оно не моё. Потому что это обман, - твёрдо возразила виконтесса. - Благодарю за оказанное гостеприимство, Ваша светлость. Если вам будет угодно, я покину замок завтра же утром.

- Бросьте, миледи! Это всего лишь нервы, последствия неожиданного радостного события…

- Я не чувствую радости, Ваша светлость, не чувствую! - не выдержав, истерично выкрикнула Стефания. - И ответила 'да', потому что когда-то уже обещала…

Скрывая навернувшиеся на глаза слёзы, виконтесса поспешила к двери с твёрдым намерением вернуться в Каварду и побыть немного одной. Предчувствия твердили, что не следовало торопиться замуж, что надлежит выждать, убедиться, что это её, а не чьё-то другое желание.

Герцог оказался у двери первым, заслонив её от рыдающей Стефании.

- Второй раз на моей памяти вы плачете при разговоре о помолвке с Иваром. Сначала мне казалось, что причина в моём отношении к этому браку и вашей глубокой привязанности к сыну, но теперь я теряюсь в догадках. Возвращённое кольцо, слова о вынужденном согласии… Что с вами, миледи?

Виконтесса упорно молчала, а потом попросила отпустить её.

- Считайте всё обычной женской глупостью, - прошептала она.- Всё же, не стоило вас тревожить…

- Пустое! Меня гораздо больше тревожите вы.

Лагиш взял её за руку, поцеловал и усадил Стефанию обратно в кресло. Сам остался стоять рядом, всё ещё держа её пальцы в своих. Он чувствовал дрожь и смущение виконтессы, которые усилились, когда герцог перевернул ладонь Стефании.

- У вас вспотели руки… Вы боитесь меня, миледи? - мягко спросил Лагиш, наклонившись к притихшей посетительнице.

Виконтесса покачала головой и отвела глаза:

- Если я кого-то и боюсь, то не вас…

Его голос снова музыкой звучал в ушах, застилая разум прозрачной пеленой. И она действительно боялась не герцога - себя саму и сжимающегося сердца. Того, что хотелось одновременно уйти и остаться.

Палец Лагиша коснулся выемки на её ладони, прошёлся по линиям судьбы и сердца… Сладостная истома растеклась по телу Стефании, нашёптывая: 'Останься, зачем тебе уходить?'. Но воспитание и вера твердили иное, советуя бежать, пока не поздно. Беда в том, что ноги и руки вдруг стали ватными.

Пройдясь большим пальцем по всей ладони, герцог занялся запястьем.

Смущённая, едва дышащая виконтесса отвернулся, безвольно обмякнув в кресле.

Герцог ещё раз поцеловал её руку и отпустил.

- Вы, кажется, желали уйти, миледи…

- Нет, - ответ вышел еле слышным.

Что толку сопротивляться этому голосу и самой себе, чтобы потом мучиться очередной ложью? Поэтому, когда Лагиш взял её за подбородок, прикрыла глаза и слегка подалась вперёд. Но он не поцеловал, а, отпустив, зашёл сзади, опустив руки на шею.

Стефания глубоко вздохнула, когда пальцы прошлись по позвонкам. Все страхи разом куда-то улетучились, голос совести и веры замолк, осталось только щемящее чувство внутри, сладкое чувство. Образ Ивара, на мгновенье призванный разумом, померк и не вызвал эмоций.

Виконтесса чуть приоткрыла рот, постепенно расслабляясь под струящимся из-под пальцев теплом. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Когда руки герцога замерли, Стефания недовольно повела плечами. Лагиш заметил это и усмехнулся:

- Не слишком ли много, миледи?

- Да, вы совершенно правы, - прошептала виконтесса, поймала его руку и поднесла к щеке. Потом накрыла его ладонью нос и губы, втягивая запах кожи. Он казался притягательнее всех благовоний мира.

Герцог отнял руку от её лица и аккуратно поднял Стефанию на ноги. Она оказалась в опасной близости от тела Лагиша и, повинуясь желанию, робко положила ладони ему на плечи. Обращённое к герцогу лицо светилось радостной надеждой.

Лагиш обнял Стефанию, крепко прижал к себе, поглаживая по спине. Виконтесса слегка прогнулась, не чувствуя и не видя ничего, кроме его запаха, рук, лица…

Поцелуй не заставил отстраниться - наоборот, Стефания приникла к губам герцога, всем телом подавшись к нему. Пожалуй, ничего на свете она сейчас так не желала, как этого поцелуя. И никогда ещё пол не уходил из-под ног, а сердце не подпрыгивало, взлетая, как на крыльях.

Всё казалось таким естественным: не приходилось думать, что и как делать, куда деть руки. Мыслей не было вовсе.