Ник Перумов - Терн

– Эк, как забираешь-то, демон! Точно, так оно всё и было – когда старшина Мервеен, распечать его в три кости, перекрыл, значит, дамбы в верховьях и потребовал себе дани сам-треть, мы точно так и сделали. Поднялись, значит, из глубин, распечать нас самих и туды и сюды, чтобы цепи разорвать – а иначе ворота было не повернуть, вновь воду вниз не пустить. Эх, и славная ж драка была! Демон, слушай, а откуда ты про то узнал на своём-то плане, а?

– Гхм, – стушевался мэтр, – я, признаться, говорил тут о вещах великих и вневременных, кои и составляют предмет поэзии…

– Да будет тебе!..

…В то утро Ксарбирус казался слегка не в себе – словно к чему-то постоянно прислушиваясь. Отходил, кружил по разнотравью, возвращался, присаживался, вновь вскакивал, бежал в противоположную сторону.

– Где-то он здесь, – только и повторял он. – Где-то здесь. Нутром чую…

– Ах, нутром… – иронически заметила Гончая, однако Ксарбирус словно и не обратил внимания на насмешку.

– Где-то рядом…

– Я, недостойный, не возьму в толк, почему многомудрый и высокоучёный доктор не прибегнет к заклятью поиска?

Алхимик перестал метаться, сел, зажав коленями беспокойно подрагивающие ладони.

– Не нравится мне всё это дело с засадой, – сообщил он, понизив голос. – Выследили ведь нас, это яснее ясного. Причём издалека, дальновидением. Засекли сильные, отпущенные на волю заклинания. В том числе, боюсь, и моё заклинание поиска. Я, признаться, думал, что такое пока ещё невозможно. Ошибся, позор на мои седины, и вверг всех в опасность. Иначе откуда взялись чашники в Феане?

Гончая и Кройон в который раз многозначительно переглянулись.

– В общем, я до последнего буду пытаться обойтись без этого, – заявил высокоучёный доктор. – Надеюсь, что почувствую, просто почувствую. И вы все тоже, – он обвёл пополнившийся Брабером керван наставительным взглядом.

Шевельнулся и слегка застонал Тёрн. Последние дни дхусс бодрствовал всё дольше и дольше, но по-прежнему молчал и почти ничего не ел, несмотря на все старания убивавшейся по этому поводу Стайни.

– Что, Тёрн? Что? – кинулась к нему Гончая.

– Н-ничего… – последовал еле слышный ответ. – Просто… храм Феникса… он рядом совсем… Я… чувствую. И… слышал, что вы тут говорили…

– Совсем рядом?! – подскочил Кройон. – Совсем рядом, дхусс, ты уверен?!

– Где же твоя вежливость, мэтр? – упрекнула демона Гончая. – Тёрн едва в себя пришёл!

– Ничего, Стайни, – дхусс шевельнулся, явно пытаясь сесть. Гончая подхватила его под руку, помогла; Тёрн пошатнулся, но удержался, вцепившись в плечо девушке. – Демону… надо домой. Я обещал. Мэтр Ксарбирус, искать вход всё равно придётся. Слишком глубоко ушёл… и здесь не нашлось клоссов, старательно поддерживавших хотя бы капище на поверхности. Боюсь, придётся копать.

– Раскопаю! – вскричал воспламенённый демон. – Всё, что надо, раскопаю! Спать не буду, есть не буду, стихи читать не стану!

– Гхм, – смешался Ксарбирус, поглаживая подбородок и стараясь скрыть растерянность. – Заклятье поиска малой силы, нацеленное только на вход… конечно, это лучше. Меньше шансов, что нас обнаружат, хотя я теперь ни в чём не уверен…

Он говорил ещё долго, этот высокоучёный доктор, распространяясь о новейших заклятьях поиска, способных, как оказалось, с большой точностью обнаруживать чары, сотворённые «отдельными выдающимися членами магического или алхимического сообществ».

Веки Тёрна устало смежились и вновь открылись.

– Мэтр Ксарбирус. Не трать даром время.

Алхимик осёкся, поспешно кивнул. И принялся готовить эликсиры.

Демон аж подпрыгивал от нетерпения, Брабер воинственно размахивал своим жутким клинком и клялся, что уж на сей раз никакие призраки его с ног не собьют. На чём основывалась его уверенность, сказать трудно; но глаза у охотника за демонами сверкали поистине яростно, так что одним этим, казалось, он способен напугать целые легионы теней и духов.

Так или иначе, но той же ночью алхимик Ксарбирус вновь доказал, что не зря носит все свои Д.М., Д.А., И.П.С.Т., Д.П.В.А. и прочее, прочее, прочее. Он работал, и притом виртуозно, так, что засмотрелись все, даже сидха. Казалось, старый мэтр не смешивает эликсиры, а показывает какой-то сложнейший, поистине неповторимый, творящийся буквально на ходу танец. Такое не запишешь, не воспроизведёшь.

…Полдюжины склянок грелись на огне – иные у самого края, иные в самой глубине жаркого пламени. Ладони Ксарбирус смазал жиром – явно с какими-то присадками, потому что выхватывал склянницы из огня, ничуть не обжигаясь и даже не морщась.

Наконец, когда все бесчисленные ингредиенты оказались смешаны, разогреты, охлаждены и взболтаны, алхимик резко перевернул склянку. Гончая невольно вытаращила глаза – вместо нескольких пригоршней жидкости оттуда наземь выскользнула одна-единственная капля.

Ярко сияющая, словно капля истинно небесного, солнечного пламени, она коснулась земли – и замершей, оледеневшей сидхе почудилось, что она слышит слитное пение флейт в зелёной крепости её народа, её Ветви, ещё живой, полной сил и планов.

Капля выпустила ножки, и живой огонёк быстро засеменил прочь, а тяжело дышащий алхимик, держась за бок и припадая на ногу, поспешил следом. Опомнившись, бросился вдогонку и демон, а потом и все остальные. Капля проворно не то бежала, не то текла, ныряя под заросли купавницы, раздвигая сплетшиеся стебли и распугивая по пути всю бесчисленную компанию ночных насекомых. Керван преследовал её довольно долго, пока наконец капля не замерла, вспыхнув ещё ярче и превратившись в настоящую огненную свечку примерно в локоть высотой.

– Копать здесь, – выдохнул запыхавшийся Ксарбирус. – Вход в храм тут.

– Тут? – с оттенком недоверия переспросил демон. – Но недостойный не видит и не чувствует…

– Ты сомневаешься в моём поиске? – подбоченился алхимик.

– Нет, о нет, конечно же, нет! – мигом стушевался Кройон.

– Тогда копай. А я отдохну. Мне, если ты помнишь, мэтр, ещё открывать и удерживать для тебя врата.

– Прекрасная работа, – подошёл к алхимику и дхусс. За последние часы Тёрну заметно полегчало, он ходил, почти не опираясь на посох, вернулась обычная манера говорить.

Однако о случившемся с ним в крепости Солнца помалкивал, отделался кратким – допытывались, мол, откуда я такой взялся, спрашивали про Беззвучную Арфу, про остальное – мол, не хочу навлекать на вас зряшную опасность.

Единственное, о чём дхусс согласился рассказать, так это о войне в Меодоре и Долье, где, по словам его пленителей, в борьбу ввязался и Некрополис.

Ксарбируса это известие чрезвычайно взволновало. Он долго выяснял, а не думает ли дхусс, что ему специально солгали, специально ввели в заблуждение?