Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ) - Елена Владимировна Кисель
Последним украшением был Лортен, который раскинулся перед корытом, как только что пойманный тунец. И выдавал последние конвульсии.
Рихард Нэйш занимался привычным: он устранял. Поскольку устранить Лортена в обычном для Нэйша смысле было делом запретным — «клык» без особой заботы прихватил начальство за руки и как раз оттаскивал его в кусты.
— …всё под контролем, — шепотом договорил я, оценивая картину, явившуюся в серебристом свете Луны Мастена: украшенное корыто, распластанного Лортена и устранителя в белом, который деловито волочил по поляне добычу.
— Где под контролем? — подобрал папаша Вельект вопрос, который идеально обрисовывал ситуацию.
— Благородный Провожатый… — донесся слабый голос Лортена снизу. — Оставь же меня у кристального источника чудесного напитка… ибо мои крылья ещё не выросли.
— Действует, стало быть? — спросил я, почесывая бровь.
— Ну, около пяти минут он был… своеобразно активен, — отозвался устранитель, заканчивая буксировку в тени развесистого дуба. — А потом упал.
Оставалось надеяться, что на яприлей мой коктейль подействует примерно так же, как на директоров питомника.
В целом, всё устаканилось достаточно быстро. Вельекта и его женскую команду я познакомил с устранителем (это вызвало море энтузиазма, правда, больше у Вельектов, чем у устранителя) и пригласил занять смотровую зону за руинами. Нэйша жестом попросил занять позицию перед бывшей хижиной, поближе к Вельектам. Сам встал с другой стороны — чтобы магнат, если он вздумает и лезть на свиночку врукопашную, наткнулся бы либо на меня, либо на Нэйша. Или наоборот — если бы идти врукопашную вздумала свиночка — ее ждал бы все тот же неприятный кордон.
Лортена я всё-таки постарался утрамбовать его в кусты поглубже. Из кустов неслись полусонные и в высшей степени поэтические рассуждения о звездах.
— Без толку. Не слышу ни шнырка, — буркнула подошедшая Мел. Осмотрела расклад, задержалась взглядом на украшенном корыте. — Мили за две орет какая-то компания — черт знает, кого они там бить собрались. Может, и нас.
Я обратил к дубу, за которым хоронился устранитель, умеренно испепеляющий взгляд. Взгляд сообщал, что некоторых ушлепков надо бы прикладывать покрепче.
— Да и всё это… — Следопытка неопределенно обвела округу рукой и мрачно заключила: — Не явится он.
Крыса говорила мне обратное. Вот если бы у вас всё было идеально — свиночка бы поискала чего хорошего за тридцать миль. А так — встречай своё обычное везение, Гроски.
Ожидание получилось коротким и до удивления каким-то пристойным. Вельекты хранили почти что молчание; «клык» накинул маск-плащ и потерялся в тени дуба. Лортен любовался звёздами и временами выдавал тихое: «О-о-о-о-о, как!». Мел тревожно вслушивалась в царящую повсюду вокруг атмосферу праздника, дергалась и шипела: «Эти теперь уже за милю, точно нас ищут», «Мантикоры корявые, есть топот, но не пойму, чей».
Яприль выступил на сцену внезапно и с умеренным величием. В роще с севера послышался развеселый топоток, потом недоуменные вскрики гуляк: «Э-э, кто свинью потерял?» — и старый знакомец деловито вынырнул на поляну, уткнув нос в соблазнительный винный след.
И застыл, осиянный луною с небеси. Изумленно подняв рыло и уставившись на корыто перед собой. На морде свинюшки явственно отрисовалось: «Это всё мне? Мне одному?!»
Выглядел он так, будто его друзья все разом вспомнили про его давно забытый день рождения. Или он внезапно очутился в Чертогах Блаженств для алкоголезависимых яприлей.
— Ух ты ж! — разом озвучили Вельекты выражение на морде свиночки.
Яприль не слышал: он с благоговением на морде продвигался к чудесному корыту. Недоверчиво шевеля рылом, ибо — а вдруг мираж.
Шаг. Еще шажочек. Полусонный, неверящий шажочек, как когда ты идешь, распахнув объятия, к своей мечте. Рыло яприля затрепетало над корытом. Замерло, будто что-то осознавая.
Потом в корыто решительно нырнуло. Я сдержал вздох облегчения.
Нэйша было не видно и не слышно, Лортен перевернулся на бочок и тихонько бормотал что-то про тягу свиней к истинно прекрасному. Вельекты у меня за спиной упивались зрелищем и комментировали в голос:
— Он действительно пьяница, действительно!
— Ха! Я же тебе рассказывал, как эта скотина разорила мой погреб.
— Какой огромный!
— Ужасный!
— Ну нет, он даже милый, погляди!
Яприль в самом деле выглядел этакой домашней свинкой, только огромной и облачившейся к празднику в мягкий бирюзовый костюмчик с серебром. От всей души погруженная в корыто свинка, да. Булькающая, блаженно прихрюкивающая и вообще, всячески подающая нам надежду на благополучный исход.
Потом я услышал шепот Следопытки: «Эти твари уже совсем близко… теперь идут тихо. Идут сюда».
Внутренний инстинкт взвизгнул насмешливо и злобно — за миг до того, как тишина взорвалась криками, а из рощицы прямо по курсу посыпались темные фигуры. Фигуры яростно вопили всякое: «Эти уроды здесь!» — «Вали их совсем!» — «Где этот, мать его, директор питомника?!»
В фигурах смутно опознавались наши старые знакомые — те самые «удильщики», которые так хорошо познакомились с боевыми навыками устранителя. И те самые искатели сбежавшей невесты. Которые свели такое же приятное знакомство.
Компания явно объединилась на почве общих интересов «грохнуть нас всех».
Я отметил короткое движение в тени дерева: устранитель решил доделать то, что не доделал днем. А потом раздалось:
— Это кто это смеет оскорблять моих гостей?! — и Нэйшу пришлось ловить разгневанного магната. Жена магната и три его дочки подбадривали Вельекта разноголосьем: «Это что за разбойники?!» — «Сейчас узнаете, кто тут хозяева!»
Потом то ли среди «удильщиков», то ли среди «искальщиков» нашелся кто-то, кому Нэйш не отбил последние мозги.
— Это что там, яприль? — спросил голос этого здравого.
Тёмные фигуры начали замедляться и замерли совсем.
Яприль величественно поднял голову. С таким видом, как будто до него только что дошло: тут же и публика есть.
В наступившей звенящей тишине кто-то робко помянул мать-Аканту.
— Всхрую? — поинтересовался яприль у внезапных зрителей. Помотал головой, как бы говоря: «Чего явились-то?»
— Пухлик, — зашипела Мел. — Что он делает?
В этот момент яприль игриво подпрыгнул и исполнил, вне всякого сомнения, танцевальное па. Развернулся и принялся порхать по лужаечке всеми своими пудами. Лучась лунным блеском и радостно всхрюкивая.
— …ну, похоже, что сон про свинобабочек был в тему, — отозвался я малость деревянным голосом.
Специалист по бабочкам, который стоял рядом с Вельектом, молчал. И медленно, убийственно медленно продвигался вперед — и в опущенной ладони сверкнул серебристый блик — лезвие дарта.
— Нет показаний на устранение, — громким шепотом возвестил я. — Нельзя, знаешь ли, убивать свиночку за то, что она решила устроить танцульки.
Яприль самозабвенно вальсировал по травочке, изредка прерываясь на особенно хитрый поворот. И отмечая это заливистым «Уи-и-и-и!»
Свиночке были глубоко до
