Изоморф. Дилогия (СИ) - Лисина Александра

Крадущиеся по сумеречной стороне улишши не пожелали остаться в коридоре, поэтому толклись тут же, у меня под ногами, не менее настороженно прислушиваясь, присматриваясь и принюхиваясь. Благодаря им вместо одной пары глаз у меня сейчас было девять. А вместе с Пакостью – целых десять, причем смотрящих во все стороны разом, что делало затруднительным возможность незаметно подкрасться.

И тем не менее опасность мы пропустили.

Увы, но это так – мы все… вдесятером, не считая смирно сидящего Изю… проморгали появление твари и даже понять не успели, кто именно толкнул меня в спину и с такой силой полоснул по плечу, что и без того драная рубашка повисла клочьями, а на коже расцвело сразу пять окрасившихся кровью царапин.

От удара я едва не упал, а улишши, окружив меня со всех сторон, разразились хриплым негодующим ревом. Рука, правда, особо не болела. Раны были неопасными. Однако скорость, с которой перемещалась неведомая тварь… острота ее когтей, сумевших сходу пропороть мою пропитанную фэйталом кожу… внушали искреннее уважение.

Новый удар тоже застал меня врасплох. Но на этот раз я хотя бы почувствовал легчайшее дуновение ветерка в районе затылка, поэтому успел пригнуться и рухнуть на колени, одновременно вскидывая тагор. Меня что‑то мазнуло по волосам, следом донесся еще один порыв ветра. Пакость свирепо зашипела и, оттолкнувшись от плеча, молниеносно прыгнула, но, судя по раздавшемуся звону монет и раздраженному писку, нападавшего даже она не достала.

Быстрая тварь.

Торопливо поднявшись, я крутанулся вокруг своей оси, однако в комнате было до отвращения тихо. Не скрипел под чужими когтями каменный пол. Не шуршали разворошенные тряпки. Я даже дыхания твари не слышал! Не чувствовал ни малейшего запаха! И лишь через пару тин сообразил, что ждал врага вовсе не оттуда, откуда он пришел – тварь не производила шума и не имела запаха лишь потому, что обитала на изнанке! А не видел я ее по той причине, что сумеречное зрение тут практически не работало.

Я снова провернулся вокруг своей оси и, не найдя никого рядом, полоснул из тагора, метясь на уровне груди, чтобы не зацепить улишшей.

И – ничего.

Ни вопля, ни рыка, ни шума потревоженных вещей. Словно тварь успела улизнуть или же была неподвластна воздействию магии карателей.

– Да чтоб тебя, Шал! – вместо нее отозвался из‑за двери вор.

Хм. О нем‑то я и не подумал. Но он сам виноват – нечего было торчать у двери, когда я на нормальном иральском велел ему оттуда свалить.

– Урр‑р! – гневно проурчала оставшаяся не у дел Пакость, взобравшись на какой‑то тюк и оскалив серебряные клычки.

– Где? – раздраженно спросил я, не понимая, на что она намекает. – Ты ее видишь?

Нурра внезапно приподнялась на задних лапах и демонстративно повела носом кверху, затем параллельно полу и слева направо. Причем четко, да еще с таким видом, что я немедленно развернулся в ту сторону, выпустил из тагора еще один белый луч. И только тогда, в ослепительно ярком свете его специфической магии наконец‑то увидел… не тварь, нет. Всего лишь смазанную тень. Неяркий отблеск на одном из лоскутов истерзанного барьера. Устрашающе быстро мелькнув, тень тут же пропала. А я приглушенно выругался и, поняв, что именно мне мешает, гаркнул оставшемуся снаружи вору:

– Рез! Погаси огни!

– Что? – изумленно воскликнул спрятавшийся за стеной вор.

– Гаси свои дурацкие шарики! ЖИВО!

Мастер‑вор, замешкавшись лишь на мгновение, кинулся выполнять приказ, а у меня внезапно проснулось чутье, как в первый день моего пребывания на Ирнелле. Да еще как проснулось. Буквально взвыв в мозгу тревожной сиреной, оно заставило меня броситься вперед и в сторону, уходя прочь из освещенного и кажущегося надежным пятачка, который образовался благодаря магическим штучкам Реза. В ту же секунду воздух рядом с моим лицом уплотнился. Я, как во сне, увидел молниеносно мелькнувшие и тут же пропавшие перед самым носом когти. Непроизвольно отшатнулся. Оступился от неожиданности и, не удержав равновесие, грохнулся навзничь. Но именно благодаря этому неведомая тварь не располосовала мне морду до кости, а досадно промахнулась и снова исчезла, потревожив своим присутствием еще один клочок барьера между мирами.

Сразу после этого свет в коридоре исчез, и вместе с ним вся немаленькая комната погрузилась в непроглядный мрак. После этого я уже без опаски позволил выбраться наружу раздраженно клацающему зубами Изе. Переговорил с Ули. Слегка поругался на улишшей, которые даже сейчас отказались оставить меня одного. Затем свистнул Пакости. Дождался, когда она запрыгнет мне на плечо, и глухо бросил:

– Лапы мне на шею. Будешь указывать, куда бить, раз из всех нас только ты можешь чуять эту проклятую зверюгу.

Нурра тут же вскочила мне на загривок и прижала когти по обе стороны от позвоночника. Затем замерла, настороженно нюхая затхлый воздух. А потом вдруг быстро кольнула меня когтями сперва слева, потом справа. А когда я быстро развернулся, снова слева и так несколько раз подряд.

– Твою ж дивизию… слишком быстро! – выдохнул я, исполосовав всю левую стену и заодно пол под ней, но так никого и не достав. – Где она? Изь, прикрой!

Свернутый до поры до времени хвост отозвался яростным зудом в копчике. И в этот же самый миг Пакость в голос заверещала мне в правое ухо. Чувство тревоги снова обожгло, я дернулся влево и вниз, упал, перекатился, прямо‑таки нутром чуя, что поганая тварь где‑то поблизости. А когда рубаха на спине снова треснула, и кожу обожгло, тихо выругался. Вскочил. Выругался снова, услышав от Ули яростный вскрик, а затем увидел, как перед глазами замелькали стремительно меняющиеся картинки, и почувствовал, как на теле одного из моих улишшей сомкнулись острые, больно впиявившиеся в чешую когти.

– Первый… какого черта?!

От Ули тут же пришел ответ, что его брат не просто так рискнул отойти в сторону. Чужая боль сразу утихла. Зато картинки замелькали с удвоенной скоростью, и хотя бы по ним я начал немного ориентироваться.

Первый… эх, Первый… ты, конечно, умница, но какого черта ты на это пошел?!

Ориентироваться по чужому зрению было сложно. Тварь перемещалась с неимоверной скоростью. Но глазами улишша я теперь видел, откуда она на нас смотрит. Слева. Наверху. Нет, уже немного сместилась. Затем еще левее. Увернулась от очередного выстрела, сволочь. Затем ловко поднырнула и опять ушла с траектории удара, хотя на этот раз я был уверен, что попаду.

Это было невероятно, немыслимо, невозможно, в конце концов! Но я действительно ни разу в нее не попал! А ведь бил почти в упор, ориентируясь на Ули и задыхающегося Первого! Правда, если бы не я, она бы уже откусила малышу голову. Но всякий раз мне удавалось ее отвлечь, поэтому Первый по‑прежнему был жив, я израсходовал на монстра весь свой запас ругательств, а раздраженная тварь бешеной собакой носилась вокруг нас кругами, то и дело пробуя напасть. Да‑да, она на нас охотилась. И ей не мешали ни темнота, ни отсутствие крыльев, ни изломанное до неузнаваемости пространство, в котором она чувствовала себя как дома.

Самое скверное заключалось в том, что я ее толком не видел. А она за годы заточения успела изучить здесь каждый уголок и каждый лоскуток изорванного барьера.

«Она прыгает от одного его куска к другому! – внезапно осенило меня, когда картинки стали более упорядоченными и четкими. – Вот откуда такая скорость! Она использует элементы барьера наподобие телепорта!»

Это делало все наши усилия бесполезными. При всех своих возможностях нам было попросту не угнаться за проворной зверюгой. Она знала здесь все. Откуда и куда можно прыгнуть. Где лучше напасть. Как уйти незамеченной. Тогда как у меня не осталось лишнего времени на изучение обстановки. Поэтому же и сумеречное зрение пасовало перед верткой тварью, и я просто не успевал на него переключится до того, как она перепрыгнет с одного слоя реальности на другой.

«Ули! – позвал я, придя к единственно верной мысли. – Нам придется ловить ее на живца. Ты способен хотя бы на пару ун открыть для меня все резервы?»