Илья Рошаль - Пожиратель огня

С яростным воплем Кулл рванулся к краю песчаного откоса. Стремительности движений этого человека позавидовал бы даже тигр, которого атлант считал своим тотемом. Сердце не успело ударить и двух раз, как Кулл, метнувший вперед свое тренированное тело, вытянув правую руку вперед оказался прямо над пропастью. И в последний момент он успел подхватить падающего Асафа за руку.

— Спокойно, я тебя держу! — прохрипел Кулл. Распластавшись на самом краю дюны он удерживал муджарийца буквально за кончики пальцев.

Внезапно здоровенный пласт песка подался и обрушился вниз. Кулл почувствовал, как под тяжестью тела Асафа он начал съезжать вниз.

— Спокойно, — повторил он, глядя в безумно распахнутые глаза юноши, под ногами которого яростно кипел песчаный водоворот. — Не шевелись, и все будет в порядке…

Куллу на мгновение показалось, что внизу действительно находится слюнявая пасть какого-то запредельного создания, алчно разинутая в предвкушении добычи. Он помотал головой, отгоняя дурацкое видение.

— Мехмет, — стараясь не шевелиться, позвал Кулл старика. — Давай, хватайся за ноги и потихоньку оттаскивай меня от края.

Заслышав приближающиеся шаги, Кулл ободряюще улыбнулся Асафу… Вдруг в голове атланта мелькнула странная мысль: а ведь походка-то Мех-мета не стариковская! Уже понимая, что изменить что-либо он не в силах, Кулл повернул голову.

Мехмет опустился рядом с ним на корточки. Старик вовсе не торопился помогать атланту.

— Ты сказал, что это путь в царство мертвых, Кулл. Так вот, для тебя это так и есть!

— Но почему?.. — выдохнул атлант. — Что я тебе сделал?

— Что ты мне сделал?! — Голос Мехмета изменился. Еще недавно дребезжащий старческий тенор сменился гулким басом.

Куллу почудилось, что слова старика доходят до него словно из глубины пещеры. Где же он слышал этот голос раньше?

Мехмет поднялся на ноги и, простирая костлявые руки к небесам, рассмеялся страшным смехом. Казалось, старик стал в два раза выше ростом, покрытое грязью тряпье превратилось в черный балахон. Черты его лица подернулись рябью, словно отражение в воде, в которую бросили камушек.

И к ужасу Кулла, вместо морщинистого коричневого лица теперь перед ним оказался омерзительно блеклый белый череп с пылающими жутким багровым огнем глазницами.

— Тулса Дуум! — воскликнул атлант. — Так это ты?

— Да, это я, смертный червь, твой господин! — Голос древнего колдуна был ужасен. — Помнишь, много лет тому назад я пообещал тебе, что вернусь, чтобы в полной мере насладиться твоей агонией? Я сдержал свое слово!

Как легко сейчас тебя убить, Кулл, — рассмеялся Тулса Дуум, снова присаживаясь на корточки. — Но мне этого мало! Ты, конечно, сдохнешь в страшных муках, но чуть погодя. Я хочу, чтобы ты сперва успел осознать тот факт, что теперь эта гнусная плесень, которую ты называешь человечеством, обречена!

Создания Ктулхи готовы к решительному бою, и остановить их, так определили силы, что превыше Судьбы, мог только ты. — В глазницах умершего тысячи лет назад колдуна полыхнул зловещий огонь. — Но я решил по-другому!

Теперь, когда ты, как безродный пес подохнешь в мертвых песках, Муджария и Валузия не смогут заключить союз, предопределенный вашими глупыми богами. Твои советники сочтут, что валузийская армия достаточно сильна, чтобы разгромить полоумного Шашонга и без твоего руководства. Пускай же дети Валки и создания Ктулхи истребляют друг друга в смертоубийственной войне! Те, кто выживет, станут моими слугами… Я буду править этим миром! — Тулса Дуум зашелся безумным каркающим смехом.

— Будь ты проклят! — проревел Кулл. — Ничего, клянусь Валкой, я еще доберусь до твоих гнилых костей, ходячий прах! Мы еще встретимся…

— Конечно-конечно, — издевательски поклонился атланту бессмертный колдун, — непременно встретимся. Когда ты будешь умирать от отчаяния, жажды и укусов ядовитых змей. И, можешь мне поверить, я приложу все усилия, чтобы твои мучения продолжались как можно дольше! Ты еще будешь вымаливать у меня смерть, пес. Помни, моя тень всегда будет лежать у тебя за спиной. Я появлюсь тогда, когда ты будешь меньше всего этого ждать.

— Сколько раз я разрушал твои козни, костяной урод, но тебе всегда удавалось скрыться! — прохрипел Кулл. — Клянусь Валкой, в этот раз тебе не удастся улизнуть от расплаты, бурдюк с квашеным дерьмом!

И настолько страшен был яростный взгляд атланта, что бессмертный колдун отшатнулся, словно отброшенный неведомой силой.

— Ну что же. — Тулса Дуум поднялся на ноги. — Вот-вот подоспеет твой тупой дружок-варвар. И ему найдется роль в нашем представлении…

Кулл, все это время старающийся незаметно высвободить левой рукой свой кинжал, наконец смог это сделать. И в тот момент, когда окованный железом тяжелый черный сапог обрушился ему на бок, атлант одним-единственным стремительным движением послал стальное лезвие в левую глазницу Тулсы Дуума.

И те несколько мгновений, пока они с Асафом падали прямо в центр неистово вращающейся воронки, жуткий крик Тулсы Дуума триумфально звучал в его ушах.

* * *

Брул, безжалостно погоняя своего скакуна, мчался вдоль цепочки следов, уходящих вглубь пустыни. За ним, отставая на пару дюжин локтей, несся отряд муджарийских и валузийских воинов.

Ветер бешено свистел в ушах пикта, кожу секли песчинки, которые горячий ветер, словно насмехаясь, бросал ему в лицо. Брул сам не понимал, что именно гонит его вперед, но инстинктивно он чувствовал жуткую опасность, грозящую его другу и королю Валузии.

— Быстрей, быстрей! — шептал он на ухо своему скакуну — Ну давай же!

Пикт испытал огромное облегчение, когда на вершине одной из песчаных сопок он увидел фигуры Кулла и Асафа.

— Опасность! Опасность! — Пикт, размахивая руками, ревел словно раненый леопард, — Берегитесь Мехмета!

Но слишком далеко он находился, чтобы его можно было расслышать. Уже понимая, что опоздал, Брул безжалостно вонзил шпоры в бока и без того взмыленной лошади. Он еще больше оторвался от основного отряда и, словно черная молния, взлетел по песчаному косогору.

Буквально в паре локтей от вершины дюны его скакун захрипел, роняя с губ клочья кровавой вены, и рухнул как подкошенный. Брул покатился по песку, но, совершив немыслимый кувырок, вновь оказался на ногах.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как закутанная в черный балахон фигура наносит Куллу, распростершемуся на самом краю обрыва, страшный удар ногой.

Все, что произошло дальше, казалось свершилось одновременно. Брул увидел медленное-мед-ленное, будто во сне, движение руки атланта. Короткий высверк стального лезвия — и Мехмет вскинул руки к голове. Черный капюшон откинулся, и, к своему ужасу, пикт разглядел голый мертвенно-бледный череп. Тулса Дуум!