Пола Вольски - Проклятие чародея

— Да, — блаженным вздохом вырвалось у Девраса. — О да!

— Чем могу усилить твое наслаждение? Скажи, и твой покорный слуга с восторгом исполнит любое твое желание.

— Я пришел за… чем же?.. За книгой, — с неимоверным трудом вспомнил Деврас. — Да, за книгой.

— Жажду услужить тебе, Лучезарный. Какую книгу ты пожелал бы прочесть?

— Какую?.. — Деврас силился припомнить, полностью забыв о трактате Рева Беддефа, который все еще безвольно сжимала его рука. — Их тут так много…

— Ты колеблешься? Позволь, я помогу, — с мольбой в голосе вызвался стол. — Склонись же, Блистательный, всмотрись в глубь моего «колодца», склонись… склонись…

Деврас повиновался. Свежие протуберанцы ароматного дыма коснулись его лица, поглаживая кожу, целуя губы, ласковым теплом проникая в рот, в ноздри, в легкие. И вновь, тяжело дыша, он откинулся на спинку кресла. Блаженное оцепенение лишило его не только зрения, но, как оказалось, и дара речи.

— Что прикажешь, Превосходный? Что пожелаешь?

Деврас никак не мог отдышаться.

— Понимаю. Тебе нужен совет, — заключил стол с явным удовлетворением. — Всемогущий, твоя воля превыше всего, но будет ли позволительно твоему покорнейшему слуге высказать предположение?

Деврас скорее безотчетно, нежели осмысленно, кивнул.

— Позволь представить тебе для услады редкое издание «Квинтэссенция экстаза» Вимефера — дивное сочинение, плод богатой фантазии и живого ума, изобилующее красочными описаниями. Издание же, которое я беру на себя смелость рекомендовать тебе, Всезнающий, снабжено к тому же живыми иллюстрациями славного Нардина. Отметь, Высокородный, раскрашенными вручную. И хотя этим гравюрам недостает непревзойденной утонченности, отличающей зрелые работы Нардина, в них также чувствуется рука мастера. Не сомневаюсь, что ты по достоинству оценишь совершенство анатомических деталей, красноречивое выражение лиц и гибкость человеческих тел. Итак, Восхитительный, с твоего позволения…

Под аккомпанемент приглушенной музыки из «колодца» медленно выплыл внушительных размеров фолиант. Выплыл и застыл в наклонном положении как раз напротив Девраса. Пока молодой человек затуманенным взором следил за этими манипуляциями, книга экстаза «Квинтэссенция» сама собой раскрылась на начале первой главы. Страница справа была заполнена сплошным печатным текстом. Слева кувыркались великолепно выполненные Нардином фигурки. Деврас, выпучив глаза, завороженно глядел, как извиваются и сплетаются в любовном экстазе маленькие тела. Постепенно в его сознание проник вкрадчивый елейный голос. Избавляя от необходимости шевелить мозгами, стол сам начитывал текст. Невидимая рука переворачивала страницы.

Мысли Девраса словно увязали в вязком иле. Язык не ворочался. С неимоверным трудом он оторвался от поглощенных своим занятием человечков и проговорил:

— Хватит.

— Повиноваться тебе — величайшая радость, Достойнейший. Не слишком ли быстро я читаю? Или, быть может, желаешь вернуться к какой-либо из прочитанных сцен?

— Я… хотел… совсем… другого…

В одно мгновение книга исчезла там, откуда появилась.

— Есть множество других, — заверил стол. — Стоит лишь выбрать. Твой покорный слуга позаботится о том, чтобы выполнить любое твое пожелание. Только склонись к «колодцу», Божественный, вглядись в него, склонись, склонись… — Музыка расслабляла и убаюкивала. Дымка сладостного дурмана поднималась все выше.

— Но разве у тебя нет трудов преподобного Дизича? — титаническим усилием воли заставил себя промолвить Деврас.

В ответ за его спиной раздался взрыв хохота, и, обернувшись, Деврас увидел стоявшего рядом незнакомца. Блики от свечей играли на его куполообразной лысине, обрамленной венчиком жестких каштановых волос, отражались в ясных, насмешливых, необыкновенно живых карих глазах. Незнакомец, судя по морщинам и густой курчавой бороде с проседью, давно уже вышел из юношеского возраста. Его добродушное лицо украшали не слишком аккуратно подстриженные усы, нос с горбинкой и на редкость белые зубы, обнаженные в саркастической улыбке. Роста он был чуть ниже среднего, полноту отчасти скрывала богатая мантия, небрежно наброшенная на плечи. Казалось, двуглавый дракон, свирепо взиравший с эмблемы, испытывал смущение за столь легкомысленное отношение хозяина к своей внешности. Деврас увидел все это словно через запотевшее стекло.

— Прошу прощения, но вы заблуждаетесь, — со светской легкостью заметил ученый. — Не думаю, чтобы преподобный Дизич доставил вам удовольствие. Позвольте посоветовать более подходящее чтиво — скажем, «Квинтэссенцию экстаза» Вимефера или даже «Кровавый мрак» мастера Партгеральда. Но только не преподобного Дизича!

Деврас не настолько осоловел, чтобы не распознать в его тоне откровенную насмешку.

— Я сам знаю, что мне нужно, — обиженно пробормотал он и прикрыл рукой глаза, зрачки которых были весьма расширены.

— Похоже на то, — рассмеялся тот.

— Вы сомневаетесь в моем знакомстве с… с классиками, уважаемый?

— А каких именно классиков вы имеете в виду? — Было видно, что толстяк веселится от души.

Девраса охватило тупое раздражение, и он постарался сосредоточиться, чтобы дать отпор насмешнику. Когда он заговорил, его голос звучал хотя и невнятно, но достаточно твердо, а слова — вполне осмысленно.

— Я знаю классику. Знаю и люблю. Дизича я читал. И Гезеликуса. И еще Лапиви, Оми Нофида, Вуллероя, Зеббефора, Фу Круна…

Перечисление имен могло бы продолжаться бесконечно, не будь оно прервано удивленным возгласом:

— Вы читали Оми Нофида?

— Да, хотя мне и говорили, что это пустая трата времени.

— Да вы книжник, как я погляжу?

Кивок дался Деврасу с трудом, словно голова его находилась в вязкой, клейкой субстанции.

— Тогда зачем, скажите на милость, вы связались с этим насквозь прогнившим развратником?

Деврас на мгновение задумался, напрягся и выдавил:

— Как, разве это не библиотека?

— Разумеется, и притом богатейшая. Но стол… стол изготовили еще в прошлом веке чародеи как средство увеселения и морального разложения герцогов Ланти-Юма. У нашего герцога Бофуса он, правда, не в чести, но зато придворные его просто обожают. Разве вы этого не знали?

Деврас лишь покачал головой:

— Увы. Благодарю вас, мастер…

— Рэйт Уэйт-Базеф, — представился ученый. Имя казалось до боли знакомым. — А вас как величать?

— Деврас Хар-Феннахар.

— Хар-Феннахар? Да что вы говорите? — Удивлению ученого не было предела. — Странно, коли это действительно так. Я был уверен, что род Феннахаров вымер.