Анатолий Гончар - Судьба. На острие меча

— Почему вы так уверены? — вполголоса спросила я.

Ильдарас улыбнулся:

— Девочка моя, если бы сейчас Колумвират существовал, об этом бы знали все. Ну маги так точно. К тому же лет пятьдесят назад в Королевской библиотеке были найдены свитки, в которых упоминалось, что данный орден по каким-то непонятным причинам самораспустился.

— А если через несколько лет маги решили восстановить орден?

Мне все же стало как-то не по себе. Все эти тайные правители, вершители судеб, таинственные владыки сидели у меня в печёнках с раннего детства. Я ещё помнила разговоры и перешёптывания отца с матерью. И помнила сны, чёрные сны — бесконечно преследующая меня картина: хрупкий, немощный на вид старик, восседающий на огромном уродливом шлоте, летящем над бескрайней выжженной пустыней. Но не эта пустыня, не этот летящий в серой тьме шлот заставлял моё сердце сжиматься от всепоглощающего страха, а хрупкий, измождённый временем старикашка, точнее даже не он сам, а тусклый, всёпроникающий взгляд. Взгляд его слепых глаз…

— Свитки датировались 511 годом. Если бы позже тайпрамиры все-таки решили вернуться к прошлому, им бы понадобились помощники. Тоже маги. И тогда бы многие из нас получили приглашения, — с лица Ильдараса не сползала улыбка.

Но мое воображение не желало униматься:

— А если свитки были всего лишь отвлекающим маневром, чтобы люди не знали, что ими кто-то управляет?

— Авель, хватит фантазировать. Магам куда виднее, чем простой пастушке или даже опытному воину. Ложись спать, — единственный откликнувшийся на мой вопрос Терм затушил костер, давая понять, что дискуссия окончена.

Утром следующего дня мы снова двинулись в путь. Стараясь не запалить коней, но и не останавливаясь, ехали до середины дня, но лес всё не никак желал заканчиваться. Что ж, я была даже «за» — мне вообще нравился запах свежей, еще не успевшей отдать ночную прохладу хвои, легкое неспешное покачивание ветвей под вздохами изредка набегающего ветерка, чириканье птичек… Кстати, а где птички? Странно, но их нигде не было, ну и бог с ними, всё одно хорошо. Жаль, но похоже остальные члены отряда моего мнения не разделяли. Угрюмо-сосредоточенный Терм всё время что-то бубнил, двое из братьев Браузеров, удручённо повесив головы, хлюпали носами, у третьего, Нелофа, вообще началась аллергия, и лес то и дело оглашался громкими чихами, и даже вечно неунывающий Мейхель был чем-то недоволен. Вот такой ворчаще-чихающей компанией мы продолжали поход, который когда-нибудь обязательно должен будет войти в анналы истории… Или отчёт о нём затеряется на пыльных полках?

Я, задумавшись о чём-то своём, почти не обращала внимания на состояние моих спутников, но, увы, не у всех людей такие же крепкие нервы. Первым не выдержал, а точнее сообразил, что с нашими спутниками происходит что-то неправильное, продравший глаза после сладкого подрёмывания в седле Ильдарас.

— Магия! — воскликнул он, и я словно открыла глаза. Тончайшие, почти неуловимые нити чужеродной воли будто легкие паутинки тянулись из глубины леса, окутывая людей, незаметными, тонкими щупальцами проникали в их сознание, вызывая недовольство и злость. Осознав все это, я представила, что будет дальше — раздражение Тёрма выльется на одном из братьев Браузеров, придирки быстро перерастут в оскорбления, а там сталь станет искать свою жертву. Остальные присоединяться к схватке, и вскоре на багровой от крови земле будут лежать трупы и истекающие кровью раненые. А невидимому, находящемуся где-то в глубине леса монстру останется только придти и забрать свою законную добычу. Видимо о чем-то подобном подумал и Ильдарас, ибо сначала он накричал, сопровождая крик магическими пассами, на Терма, отчего тот с оскорбленным видом переехал в конец каравана; затем, по-прежнему громко ругаясь, зачаровал Нелофа и его братьев. Отчего двое старших сразу же уснули, а младший недоверчиво ощупал переносицу и, засветившись от счастья, с весёлой песней умчался в авангард каравана. И вот наступила очередь Мейхеля.

— Стой, — маг вытянул вперёд руку, и я почувствовала мощную волну магической энергии, ударившей в полуразвернувшийся корпус Мейхеля. Искажённое злобой лицо скуксилось, но в следующее мгновение в его чертах отчётливо проступила растерянность, рука, державшая рукоять меча, разжалась, и наполовину вытащенный клинок с лёгким щелчком возвратился в ножны. Наш главный балагур несколько раз непонимающе моргнул и, отвернувшись, как ни в чём не бывало продолжил путь. Ильдарас, бросив на меня и ехавшего за мной Векселя мимолётный взгляд, поскакал вдоль каравана, беспрестанно делая какие-то едва уловимые пассы и время от времени выкрикивая короткие заклинания. Когда же он возвратился, его лицо выглядело слегка усталым, на лбу появились капельки пота, но на губах играла довольная улыбка. Не удостоив меня даже взглядом, маг проскакал в хвост каравана. Когда стук копыт его лошади затерялся среди десятков других, я, привстав в стременах, прислушалась к своим ощущениям. Чужеродная магия исчезла, лишь где-то на краю восприятия всё ещё оставались её отголоски — всполохи причудливо переплетённой ненависти и бессилия. Что ж, кажется я могла успокоиться и вновь погрузиться в свои неспешные раздумья, но, увы, благостное состояние души исчезло, хорошее настроение тоже. Нужно ли добавлять, что после этой магической паутины, о скором привале пришлось забыть. Не сговариваясь, мы двигались до тех пор, пока солнце, и без того едва пробивавшее густые ветви деревьев, окончательно склонилось к горизонту.

— Привал, — громко воскликнул Ильдарас, когда стало окончательно ясно, что как ни скачи, а заночевать нам придётся всё в том же лесочке.

Я не торопилась слезать со своего коня, специально копаясь то в чересседельной сумке, то проверяя, хорошо ли приторочен лук, то… да мало ли что может придумать девушка, лишь бы отлынить от нудных обязанностей по разбивке лагеря? Когда же, наконец, я соизволила спуститься с седла на грешную землю, мои дорогие спутники уже распределили обязанности и разошлись в разные стороны.

Увы, в конце концов совесть меня всё же загрызла, и я, тяжело вздохнув, обреклась на добровольное «рабство».

— А вот и наша селяночка, — приветливо окликнул меня Мейхель, — мне как раз требуется помощь, — добавил он, размахивая здоровенной поварёшкой.

Вообще-то я собиралась помочь Терму и Векселю распрягать лошадей, но пришлось вздохнуть и покориться неизбежному.

Полевая кухня расположилась почти в центре облюбованной для бивуака полянки. Братья Браузеры уже успели приволочь из леса два толстых сухих ствола, и теперь они, положенные на землю, образовали нечто похожее на импровизированные скамьи. В центре медленно разгорался маленький костёр, кухонная утварь и небольшой квадратный стол были отнесены чуть в сторону.