Ирина Юрьева - Только любовь

В ответ Иллианта опять закатилась пронзительным смехом, (она полагала, что ей говорят комплименты) а мать возмутилась:

–  Вы нас оскорбляете!

Больше они не встречались, но Руни запомнила вечер надолго. Она жалела несчастную девочку, но не могла не признать, что ей стало тревожно. Наивная смесь беззащитности с явным распутством задела какую-то тайную струнку в душе Эрла, вызвав особое чувство.

Сама Иллианта соперницей быть не могла, даже если осталась бы в городе. (Мать увезла ее сразу, решив, что их план провалился.) А Руни впервые представила, что может выйти, когда вместо девочки, напрочь утратившей чувство реальности, в жизнь Ливтрасира войдет незнакомая женщина. Та, о которой мечтают обычные жители города: очень красивая, умная, полная радости, без всяких там глупых принципов, не позволяющих брать то, что хочется… Ей стало страшно.

В Гальдоре вокруг Эрла было немало красавиц, включая певицу, медноволосую Альвенн, которая стала Подругой Хранителя. Они любили его, но как друга, как старшего брата, который мог и защитить, и утешить. Сама мысль о том, что он, Выродок, сын Белой Рыси, способен создать настоящую семью, казалась им странной.

А здесь, в Агеноре все было иначе. Герой, спасший город от «Службы», притягивал многих. И Сила, живущая в нем, не могла испугать тех, кто жаждал развлечься, найдя благовидный предлог попасть в Круг.

Раньше Руни спокойно смотрела на дерзкие выходки пылких красоток, считая, что Эрла они не волнуют, теперь Иллианта заставила думать иначе. А вскоре Судьба поднесла Руни новый «сюрприз».

С первых дней, выйдя из катакомб с остальными детьми, Авра им причиняла немало хлопот. Ей не нравились правила Круга и то, что приходится слушаться старших. Запреты, по мнению Авры, нужны были лишь для того, чтобы их нарушать. От нее доставалось и детям, и взрослым.

Сорвать нелюбимый урок, сделать в классе ловушку для Силы, тихонько разбить небольшую изящную колбочку с гнусно воняющим газом, который заставит чихать и сморкаться в течение дня… Пнуть соседку, с которой сидит за столом, вылить полный флакончик чернил на одежду мальчишки, который не так посмотрел… Плюнуть, стукнуть, потом укусить… И прикинуться бедной овечкой, которую все обижают…

Три мага терялись, не зная, что делать с подобным ребенком. И хуже всех было, конечно, Гораду, которого Авра терпеть не могла за его снисходительность к шалостям. (Мягкость и слабость в глазах Авры были едины.)

Ее встреча с Магом Цветов (Истребителем из «Службы Магии») стала не слишком хорошим уроком (2). Поняв, что отделалась очень легко, Авра твердо решила, что, раз Ливтрасир ее спас, то он должен ее полюбить. Появление Руни ничуть не убавило пыл этой девочки. Может, они бы потом нашли общий язык, но нескладный подросток у всех на глазах начал вдруг превращаться в прелестную девушку, знавшую цену своей красоте.

Это можно бы было снести, не начни Авра вновь донимать взрослых. Первым, на пробу, был выбран Ионн. Раньше он очень гордился тем, что у него меньше проблем с «милой деткой», чем у его друга, теперь же не знал, как себя защитить. Он боялся ее, как и всех других женщин, которых не понимал и желал, стыдясь этого чувства, считая его грехом.

Несколько лет назад, выбрав в невесты тринадцатилетнюю Мерту, Ионн верил: за годы, пока она будет расти, они как-то привыкнут друг к другу. Кокетство, достаточно гадкие шуточки и провокации Авры едва не лишили рассудка несчастного Ионна.

Горад очень долго терпел злые выходки Авры, считая: ребенку прощается все. Но едва только Авра решила сыграть с ним в игру по своим новым правилам, как поняла, что ошиблась в оценке противника.

Голое плечико, томный двусмысленный вздох и подол ее платья, поднятый до бедер, ничуть не смутили Горада. Он просто ее отчитал перед всеми. Язвительно, хлестко, жестоко. Сказал, что нормальный мужчина не станет возиться с сопливой девчонкой, которой расти и расти. Что от женщины в ней – только платье и пара ужимок, подсмотренных явно у местных распутниц. Что злоба, живущая в ней, и презрение к людям способны убить даже самый живой интерес. (Он, наверно, был рад отплатить ей за прошлые выходки.)

Авра рыдала весь день, вспоминая, что он говорил, а потом три недели вела себя смирно. И, самое странное, после скандала она начала относиться к Гораду уважительно, даже с симпатией…

А через месяц, решив, что о сцене забыли, опять принялась за свое.

–  Можно два-три вопроса? - могла спросить Авра у Руни во время урока истории. – Сколько наложниц положено вирду, который родился в Гальдоре? Как там поступают со старыми и надоевшими женами?

Потом, еще не дослушав ответ, продолжала:

–  Я слышала, что жены вирдов вообще не умеют любить…

Кто-то сдержанно фыркал, а кто-то краснел, потому что тон Авры давал вполне ясно понять, какой смысл вложен в слово «любовь».

Эти выходки очень смущали ребят, но они им и нравились. Альв, Мерта, Сигрид и Нанна, когда-то дружившая с Аврой, пытались ее осадить, но другие почти восхищались ее неуемностью. Они считали, что Авра пытается всем доказать, что она уже вышла из детского возраста. Эти подростки не думали, что за вопросами скрыт некий личный подтекст.

На занятиях с Эрлом она становилась другой. Этот юный цветочек, припрятав шипы, начинал источать аромат восхищения, нежности, трепета и целомудренной страсти. К несчастью для Авры, Эрл знал, что за чертик сидит в обольстительной куколке.

Руни старалась не думать об Авре, однако вопросы, которые девочка ей задавала по двадцать раз в день, не могли не сработать. Они укрепили ее неуверенность, скрытую маской спокойствия и всепрощения.

Свельд… Агенорская женщина, имя которой осталось загадкой… Авра и Иллианта… Илана… Она была самой последней и самой решительной. Она считала, что ей все дозволено.

И теперь, глядя на спящего сына, Руни вдруг поняла, что ждала ее все это время. Она сама притянула ее в Агенор, эту женщину… В ней было все, чего Руни боялась: напористость, ум, красота, самомнение. Она не станет щадить тех, кто будет мешать ей добиться желанного, и возьмет все, что захочет… Руни – плохая жена, а Илана не призрак из грез, а конкретный живой человек.

Глава 6.

Зал Запретного стал для Иланы открытием. Она считала, что комната будет похожа на книгохранилища, где ей не раз приходилось работать: прямые углы, кучи полок, заваленных книгами, и сундуков.

Но Зал был совершенно иным, он напомнил Илане большой полумесяц. Две арки делили его на три части: центральный квадрат и два «рога», один из которых был пуст. Его стены скрывали листы меди с примесью золота.