Валерий Евтушенко - Юность атамана
Татары, спавшие у костра, уже в следующие секунды оказались на ногах и, выхватив из ножен сабли, побежали в сторону раздавшихся выстрелов. Но там их уже ожидали изготовившиеся к бою запорожцы. Металл ударил о металл, высекая искры, но на стороне запорожцев оказалось преимущество в неожиданности нападения. Когда с тылу на татар налетел Мельник со своими товарищами, у тех не осталось ни одного шанса. Но мужественные бойцы сдаваться не собирались, поэтому все до одного полегли скошенные казацкими саблями. Главная задача была достигнута — никому из татар не удалось уйти живыми. Радости освобожденных пленников не было границ, тем более, что среди них было немало добрых приятелей Богуна и других освободителей. Все радостно обнимались, поздравляя друг друга с нежданно обретенной свободой, ведь они уже не надеялись когда-нибудь оказаться на воле.
Поделившись с бывшими пленниками своими скудными запасами продовольствия, стали решать, как быть дальше. Импровизированную раду открыл Богун.
— Нас тут теперь почти три сотни, — начал он, — так что надо бы выбрать наказного полковника и старшину, а потом кумекать, что делать дальше.
— Богуна в полковники! — закричали все в один голос.
Федор встал и поклонился товариществу на все стороны.
— Годилось бы мне для приличия вначале отказаться, — просто сказал он, — но на соблюдение всех традиций нет времени. Изберем есаула и трех куренных атаманов, а потом по сотням выберем уже десятских.
Есаулом выбрали Пивторакожуха, куренными атаманами Опанаса Мельника, Филона Дженджелея и Якова Острянина. Оба последних были из числа освобожденных пленных, не намного старше Ивана, но уже хорошо известные в казацкой среде. Серко, Морозенко, Ярош и Верныдуб стали десятскими в сотне куренного атамана Мельника.
Когда уже рассвело и первые лучи восходящего солнца отразились в озерной воде, стали решать, как пробиваться к своим.
— Не вижу другого пути, как только через Гнилое море, — сказал Филон Дженджелей, сам крещеный татарин, хорошо знавший эти места. — Через Ор нам не пройти, а по морю и говорить не о чем. Обогнем Ор с востока, там ширина Гнилого моря не превышает двадцати верст и глубины большей частью по грудь человеку, а то и мельче. Главное — с Крыма выбраться, а до Сечи потом как-нибудь доберемся. Только пресной воды надо взять с собой побольше, места тут начинаются безводные.
Но с водой как раз особой проблемы не возникло. У татар оказалось полсотни бурдюков, которые под завязку наполнили водой из озера. С собой решили взять пять лошадей, остальных частью забили на мясо, которое тут же, нарезав тонкими полосами, стали сушить на солнце, а частью отпустили на волю. Таким образом, воды и конины на переход в двести верст должно было, при соответствующей экономии, хватить, а вот с оружием дела обстояли хуже. Даже с учетом того, что было захвачено у татар в последнем бою, удалось худо-бедно вооружить едва только третью часть казаков.
— То дарма, — решил наказной полковник. — Татары тут большими отрядами вряд ли передвигаются, а с малыми силами мы справимся, заодно и свой арсенал пополним.
Продвигаясь под покровом ночной темноты, а днем останавливаясь на отдых где-нибудь в скрытой лощине подальше от проторенных путей, страдая от палящего зноя и пыли, голода и жажды, казаки спустя неделю вышли к Сивашу, Гнилому морю, как его называли татары. Удача сопутствовала им в этом походе. Северная часть полуострова, раскинувшаяся от Черного до Азовского морей, на всем протяжении была пустынной. Здесь отсутствовали не только речки, но даже и ручьи, поэтому места эти оставались безлюдными. Все же избежать стычек с мелкими татарскими разъездами казакам не удалось и им дважды пришлось вступать в бой, из которого они вышли победителями, пополнив свой арсенал трофейным оружием. Переход через Сиваш оказался тоже несложным, хотя большую часть пути пришлось брести по грудь, а то и по горло в топком иле и соленой воде.
Хотя запорожцам и удалось выбраться из смертельной ловушки, в которой все они волею судьбы оказались, однако до Сечи все еще оставалось далеко. Предстояло пройти почти 350 верст по степи, где практически не встретить человеческого жилья и пресной воды. Все же места здесь большинству были знакомые, поэтому, отойдя верст на десять от Сиваша, чтобы не наткнуться на какой-нибудь татарский разъезд, патрулирующий местность у Ора, Богун повел своих казаков к Днепру.
Глава девятая. Гроза над Украйной
Возвращение запорожцев из Крыма на Сечь было триумфальным. За несколько дней до их прихода на Базавлук приплыла флотилия Хмельницкого, возвратившаяся после набега на Кафу. Докладывая товариществу о результатах похода, наказной гетман сообщил о своих потерях, в том числе и о казаках, плывших с Богуном, которые пропали без вести. Их считали погибшими, когда внезапно они не только объявились на Сечи сами, но еще и привели с собой спасенных ими из татарского плена почти три сотни запорожцев. Еще примерно столько же, захваченных в плен после сражения у Ора казаков, удалось освободить Хмельницкому в Кафе.
Большой удачей закончился и поход Бурляя на турецкое побережье. Казаки не только крепко пограбили турок, но и разгромили одну из турецких эскадр во главе с капудан-пашой.
О том, что на этом закончилась эра морских походов запорожских казаков, никто на Сечи предполагать не мог, однако последовавшие вскоре драматические события на Украине вначале прервали их на долгие пять лет, а затем и вовсе свели на нет.
За все время нахождения в Крыму и возвращения в родные пенаты, у Серко не было ни времени, ни желания прислушиваться к своим внутренним ощущением и до конца осознать, какими же новыми способностями, при расставании наделил его Киритин. Воспользовавшись в острой критической ситуации вновь приобретенным умением передвигать предметы усилием воли при захвате турецкой башни в устье Днепра, Иван в дальнейшем предпочитал обходиться без магии, поняв на практике, какого титанического напряжения воли и мысленной энергии она требует. Зато он особенно ясно осознал всю важность занятия медитацией, о которой ему постоянно твердил его гуру. «Применять магию не имея достаточной подготовки, — говорил Киритин, — равносильно тому, что без тренировки пробежать пять — шесть верст. Пробежать, может, и пробежишь, но затем упадешь замертво. Или тоже самое, что поднять камень весом пять пудов — надорвешься».
Первым делом после возвращения на Сечь Иван стал искать своего друга и наставника, но его нигде не было. Кто-то из казаков, остававшихся на Запорожье, припомнил, что вскоре после отплытия флотилии Хмельницкого, Киритин куда-то исчез и больше не появлялся. Кошевой, к которому обратился Иван, только равнодушно пожал плечами:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});