Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – штатгалтер

— Да, ответил я, — конечно. В полном. Если не считать такие пустяки, что над миром нависла Багровая Звезда Смерти, то можно устроить большой прием, а потом танцы.

Он сказал обрадованно:

— О, танцы… Можно, я помогу лорду-распорядителю в этом важном деле?

— Да, — согласился я. — Сразу после победы над Багровой Звездой.

Альбрехт насупился.

— Ну вот всегда так… Надеюсь, она не застрянет в дыре небосвода.

— И не обрушит его весь, — сказал Норберт. — Там столько хрусталя, на все люстры в королевстве хватит.

— Если все королевство осколками не завалит, — сказал Альбрехт.

— Теми осколками завалит всю землю, — уточнил я. — Как ведет себя Кейдан?

— Никак, — ответил Альбрехт. — Выжидает.

— Мудрая политика, — согласился я. — Кто может сражаться, сейчас уже в долине Миелиса или на пути к ней, остальные должны пахать и сеять. И вообще жить так, словно никакой Багровой Звезды нет и не будет.

— Вот-вот, — сказал Альбрехт, — значит, танцы все-таки устроим?

Я пожал плечами.

— Исходя из того, что я тут молол, почему и нет? Устраивайте. А я пока пройдусь по ненашим пенатам. Как наши алхимики?

— Которые маги? — переспросил Альбрехт. — Да почти никого не осталось. Всяк, кто поднимал голову и видел Багровую Звезду в небе, отправился в долину Миелиса. Надеюсь, окажутся полезными.

— И я надеюсь, — признался я. — Вообще-то самых могучих магов я встретил в Гандерсгейме, нужно будет навестить, узнать, пытаются ли как-то избежать. Хотя даже если пытаются, нам это ничего не даст. На людей они смотрят, как на милых мелких зверушек, даже с некоторой симпатией, но, конечно, не станут расшибаться в лепешки, чтобы нас как-то спасти.

Норберт сказал с тоскливой злобой:

— Что маги… Сами, возможно, что-то да придумают лично для себя. Кто-то поднимется в момент всеобщего разрушения в воздух и там переждет, кто-то сумеет спрятаться во что-то магическое, кто-то придумает что-то еще…

— Но на людей, — поддержал Альбрехт, — тратить все свои ресурсы не будут. Да и не хватит их.

— Да, — ответил я, — конечно… Подняться в воздух и переждать — здорово. Такое вроде бы простое и ясное решение…

Он спросил:

— А что, не смогут? У вас такое лицо…

— Подняться смогут, — ответил я, — да только падать придется весьма как-то не весьма. Как я понял, здешние чародеи потому и чародеи, что наловчились пользоваться, пусть и грубо, некоторыми источниками магии.

В его глазах что-то изменилось, но промолчал, а Норберт сказал быстро:

— Если Маркус разрушит источники, то маги потеряют силу?

— То-то и оно, — ответил я, — так что спастись могли бы те, у кого источник магии внутри, а таких не знаю.

— Кроме святых, — уточнил Альбрехт. — У них святость внутри. И еще аскеты могут. Наверное, могут.

— Не все, — сказал Норберт.

— Пусть и не все, — согласился Альбрехт, — но черпают из себя.

— Это здорово, — сказал Норберт, — только не знаю, как могут уцелеть. Во всяком случае, нам ничем не помогут.

Я промолчал, магов Гандерсгейма уже трудно назвать магами после того, как я уничтожил источник их мощи.

— Мы не маги, — сказал я, — потому нас больше заботит не как спасти свои шкуры, а как дать отпор Маркусу. Потому приветствуются любые предложения, даже самые дикие.

Альбрехт полюбопытствовал:

— А дикие зачем?

— Диких приручают, — пояснил я, — стригут, обучают, потом используют в битвах.

Норберт мялся, даже почесал в затылке совсем по-простонародному, хоть и благородных кровей, наконец проговорил с трудом:

— Ваше Величество… если бы знать, чему давать отпор.

— Да, — сказал я с сожалением, — если бы знать… Но на всякий случай собирайте все. Вообще-то не люблю интеллигенцию забирать в армию, но сейчас либо все погибнем, либо все или почти все выживем. В опасности даже не королевство! Все люди на свете в опасности. И сейчас наверняка начинают вести себя иначе, чем обычно.

Альбрехт коротко взглянул на Норберта, но тот молчал, Альбрехт сказал сдержанно:

— В короткое время правления Вирланда оживились ереси.

— Ого, — сказал я. — Это знаково.

— Ваше Величество?

— Продолжайте, — велел я.

Он сказал со вздохом:

— Подняли головы затихшие колдуны и всякие любители любой ценой добывать могучие амулеты. Это не говоря уже о том, что разбойничьих ватаг теперь впятеро. Не поверите, но начали врываться даже в села.

— Жаль, — заметил я, — не знал этого, когда вел с ними переговоры.

— Да, — согласился он, — но сейчас расхлебывать вам. Мы в первую очередь обратили внимание на главную угрозу, которую Вирланд считал достоинством: получивших прежнюю самостоятельность лордов, а эти неприятные мелочи будем выпалывать дольше.

— И с большими усилиями, — сказал я трезво. — Народ обычно радуется, когда король карает обнаглевшего лорда, но не любит и даже противится, когда вешают их сельского колдуна.

Он спросил, понизив голос:

— Проводить с прежней… решительностью?

— Да, — ответил я возвышенно, — и весьма… Сжигать на кострах при большом скоплении народа, заранее оповещая об этом население. Однако аресты будем проводить в два этапа.

— Ваше Величество?

— Сперва только тех, — объяснил я, — кто старается нечестивой магией обогатиться или получить власть над людьми или хотя бы даже над женщинами.

— А лекарей… на потом?

— Вы прямо в точку, — ответил я. — Лекарей и прочих колдунов, что помогают народу, пусть и за деньги, пока не трогать. Не следует восстанавливать против себя простой люд. Он платит налоги, больше от него требовать ничего не будем.

Он сказал осторожно:

— А что скажет церковь?

— Все долгосрочные проекты церкви, — отрезал я, — замораживаются ввиду чрезвычайной ситуации… Если в Ватикане не поймут, отец Дитрих меня все же поддержит, надеюсь. Объяснит, что Маркус все равно все сотрет с земли… а если справимся с бедой, тогда все можно снова и с большим рвением. Ибо. А пока нет.

Глава 6

Он помрачнел, все стараемся не вспоминать о Маркусе, даже мне хочется спрятать голову в песок, чтобы кто-то большой и сильный решил мои проблемы.

Норберт чуть пошевелился в кресле, но остался сидеть прямой, как лезвие рыцарского меча.

— Все, — произнес он, — что отложить можно… отложить нужно.

Альбрехт вдруг сказал:

— Ваше Величество, прошу вашего разрешения съездить с карательным отрядом в имение барона Лонгширда.

— А что там? — спросил я.