Терри Пратчетт - Корона пастуха

Тиффани провела эту ночь на крошечной раскладной кроватке, которую просто задвигали куда-нибудь в угол, как только надобность в ней отпадала.

Нянюшка Ягг устроилась внизу, в кресле-качалке, которое скрипело и стонало при каждом движении. Тиффани не спала, хотя временами задремывала. Призрачный свет луны проникал в комнату, и всякий раз, как Тиффани поднимала голову, она видела Ты, спящую в ногах у Матушки, свернувшись в клубочек, круглый и белый, как сама луна.

Конечно, Тиффани уже видела мертвецов — традиция предписывала составить душе усопшего компанию перед похоронами, чтобы подметить все, что может оказаться скрыто, чтобы убедиться, что никакое зло не вползет в мир в это опасное время. Древесный скрип заполнил комнату, и Тиффани, окончательно проснувшись, вслушивалась, как Нянюшка Ягг ворочается внизу. Я ведь уже делала такое, подумала она. Все ведьмы делают это. Мы не говорим об этом, но мы делаем. Мы смотрим за мертвыми, чтобы никакая мерзость не подкралась к ним из темноты(-(p-end)-) Хотя, как Нянюшка говорит, присматривать надо за живыми, а уж мертвые, что бы там люди не думали, вряд ли доставят кому-то неприятности.

Что теперь делать? Что будет завтра? Мир перевернулся с ног на голову. Я не смогу заменить Матушку. Даже за сотню лет. А потом Тиффани задумалась, что сказала юная Эсмеральда, когда Нянюшка Колики сказала ей, что ее владение — это целый мир?

Беспокойно заворочавшись, она открыла глаза и вдруг встретилась взглядом с совой, которая таращилась на нее с подоконника. Ее огромные глаза, казалось, висели в темноте сами по себе, словно маяк другого мира. Еще одна примета? Матушке нравились совы…

Ее Второй Разум взялся за работу, раздумывая над ее мыслями. Ты не можешь сказать, что ты недостаточно хороша — ни одна ведьма никогда такого не скажет, — заявил он. В смысле, ты же знаешь, что ты хороша, да и все старшие ведьмы знают, что однажды ты вышвырнула Королеву Фей из нашего мира, и они видели, как ты прошла через врата с роителем. И как ты вернулась, они видели тоже.

Но достаточно ли этого? — вмешался первый разум. После… После того, как мы сделаем то, что должны сделать, я могла бы просто надеть вторые кальсоны и полететь домой на метле. Мне в любом случае нужно идти, даже если это владение перейдет ко мне. Мне нужно рассказать родителям… И Мелу нужна моя помощь… Быть в двух местах одновременно — что за кошмар! Я ведь не кошка.

Она заметила, что Ты смотрит прямо на нее, буквально пронизывает ее взглядом, как умеют только кошки, и Тиффани показалось, что это означает: берись за работу, нужно много дел переделать. Не думай о себе, думай обо всех.

Наконец, усталость победила, и Тиффани провалилась в сон.

Под грохот заслонок весть о кончине Матушки Ветровоск неслась по семафорной линии, и люди, которых достигла эта весть, столкнулись с нею каждый на свой манер.

Миссис Иервиг[14] получила известие, когда писала следующую главу своей новой книги о «Цветочной Магии» в кабинете своей усадьбы. Чувство какой-то неправильности пронзило ее, словно бы что-то в мире пошло не так. Она поместила на лицо приличествующее ситуации выражение горя и отправилась к своему мужу, старому волшебнику, чтобы сообщить ему о случившемся, и изо всех сил стараясь, чтобы ее радость не была заметна. Ведь теперь она, миссис Иервиг, становилась одной из старейших ведьм Ланкра. Возможно, она могла бы отвоевать маленький домик в лесу для своей последней девочки? Острые черты ее лица еще больше заострились, когда она подумала, насколько мистическим она могла бы сделать облик этого места с помощью нескольких ловцов снов, брелоков, рунических символов, серебряных звезд, черных бархатных портьер — и да, внушительного хрустального шара.

Она велела своей последней практикантке принести метлу и плащ и натянула лучшую пару кружевных перчаток — тех, с серебряными символами, вышитыми на каждом пальце. Ей предстояло совершить Выход В Свет…

— Все для Занятой Карги, — сказала госпожа Прост в магазине шуток и розыгрышей Боффо, улица Десятого Яйца, 4, Анк-Морпорк. — Стыдоба, но старушка хорошо играла…

У ведьм не бывает лидеров, но каждая из них знала, что Матушка Ветровоск была лучшим лидером, которых у них не было, так что теперь всем им понадобится кто-то еще, способный объединить ведьм. И кто проследит, чтобы никто из них не начал вдруг хихикать.

Госпожа Прост отложила имитатор хихиканья, который взяла со Сравнительной Витрины Хихикателей, и сказала своему сыну Дереку:

— Будет большая свара, не будь я Юнис Прост. Но владение получит, конечно, Тиффани Болит. Мы все видели, на что она способна. Честное слово, видели!

И она мысленно добавила: Иди к этому, девочка. Иди к этому, пока это не сделал кто-то другой.

Стукпостук, секретарь патриция, спешил через коридоры дворца к Продолговатому кабинету, где лорд Витинари ожидал своего ежедневного кроссворда. Однако лорд Витинари уже знал, что новости имеют более важное значение.

— Будут проблемы, помяните мои слова. Скорее всего, женские склоки. — Он вздохнул. — Есть какие-нибудь соображения, Стукпостук? Кто всплывет на поверхность этого варева? — Он похлопал по набалдашнику своей трости черного дерева, обдумывая собственный вопрос.

— Ну, милорд, — произнес Стукпостук, — по семафорам распространяются слухи, что это будет Тиффани Болит. Она довольно молода.

— Довольно молода, верно. И настолько же хороша?

— Полагаю, что так, сэр.

— Как насчет этой женщины, миссис Иервиг?

Стукпостук поморщился.

— Судя по всему, она предпочитает не пачкать рук. Много украшений, черного кружева, — вы знаете этот типаж. У нее большие связи, но это все, что я могу сказать.

— Ах да, теперь я вспомнил ее. Напористая и самоуверенная. Из числа тех, кто расхаживает по светским раутам.

— Как и вы, милорд.

— Да, но я тиран, это моя работа, к сожалению. Что касается этой барышни Болит — что еще мы о ней знаем? Были какие-то хлопоты, когда она в последний раз посещала город?

— Нак Мак Фиглы очень ее любят, милорд, и считают своей. Они составляют что-то вроде ее почетного караула.

— Стукпостук.

— Да, сэр?

— Я собираюсь использовать слово, которого никогда не произносил прежде. Кривенс! Только Фиглов нам здесь и не хватало. Мы не можем себе этого позволить.

— Вряд ли стоит этого опасаться, милорд. Госпожа Болит держит их под контролем и вряд ли захочет повторить события своего прошлого визита, который, надо сказать, не принес долговременного ущерба.

— Это когда «Королевская голова» стала «Королевской шеей»[15], не так ли?