Марина Дементьева - Мир, где меня ждут.

— Постойте-ка, — неожиданно вступил в разговор Демиан. — Марина, вы разрешите посмотреть?

— Да, конечно, — растерялась от такой странной просьбы девушка, но протянула волшебнику краденую драгоценность.

Демиан внимательно посмотрел на украшение, нахмурившись, будто пытался что-то вспомнить. Потом, вздохнув, вернул обратно.

— Я где-то видел этот браслет, но вот где — совсем не помню. Странно…

— Да брось, — махнул рукой Трей. — Где ты мог его видеть.

— Не знаю. Но в нём есть что-то. Муть какая-то колдовская.

— Не может быть, — уверенно опроверг это предположение мастер Коган. — Никакой магии. Мы должны были бы это почувствовать.

Неизвестно откуда в душу ворвались чужие мысли, чужие чувства, чужое горе…

…Драгоценный браслет соскользнул с тонкого запястья, весело сверкнул в воздухе и серебряной рыбкой нырнул в прозрачную воду…

Демиан промолчал. Отчего-то ему было не по себе.

…Печальная девушка, облокотившись о резные перила моста, молча смотрела вниз, на неторопливо несущую свои чистые воды Ил`екту. Изумрудно-зелёные глаза, ещё совсем недавно такие яркие, искрящиеся счастьем и любовью, утратили свой огонь; плечи безвольно поникли под тяжестью всех невзгод, что обрушились на неё. Её спутник, молодой человек в чёрном плаще боевого мага, смотрел на неё глазами, полными боли и вины. Он бы всё отдал, лишь бы повернуть время вспять, исправить то, что он натворил, исчезнуть из её жизни, не оставив в ней ни следа, ни воспоминания о себе, ни слова… Как он мог так самонадеянно поступить, назло всем, наперекор Судьбе, в нарушение всех Законов?… Думал, что это всё ерунда, что ему всё позволено… Но нет, не всё. И теперь он дорого платит за свою самоуверенность, непомерную гордыню, за свою глупость, наконец… Да ладно бы сам отвечал за свои поступки, но она-то в чём виновата? В том, что он сбил её с верного пути, в том, что поломал ей судьбу? Но Судьба не прощает отступников, нарушившие Законы несут жестокое наказание…

Драгоценный браслет соскользнул с тонкого запястья, весело сверкнул в воздухе и серебряной рыбкой нырнул в прозрачную воду. Девушка тихонько вздрогнула, рассеянно глядя вслед драгоценности.

— Хочешь, я его достану? — спросил молодой человек, сам не осознавая чётко, зачем это говорит. Разве есть смысл искать ненужную безделушку, когда рушится жизнь? — Мне это будет несложно.

— Нет, — качнула головой девушка. — Он того не стоит, — помолчала и добавила чуть слышно. — Мне подарил его отец.

— Понятно, — кивнул волшебник, сжав зубы. «Отец, значит…»

Телларион был словно укрыт плотным тёмно-серым одеялом, дул пронизывающий ветер, редкие лучи солнца еле-еле пробивались сквозь завесу туч. И на душе было так же серо и безнадёжно… Они знали, чувствовали, что светлых ясных дней больше не будет…

Толпа, запрудившая все окраинные оживленные улицы города, стала быстро редеть, прохожие почти не попадались на пути небольшой группы из четырёх человек. Марина и ее спутники уходили все дальше и дальше в глубь Теллариона. Припомнив вид города с холма, девушка поняла, что они двигаются прямо по направлению к самой высокой центральной башне. Знать бы, что там находится…

Миниатюрные уютные домики, вытесанные из белого камня, уступили свое место высоким зданиям, выполненным все из того же материала, но с гораздо большим размахам. Исчезли шумные трактиры и гостиницы, оживленные рынки, из которых за несколько кварталов доносились голоса крикливых торговок и возмущенные вопли покупателей, хватившихся кошельков, которые, без сомнения, уже оприходовал какой-нибудь особо шустрый лурни. Зато появились тенистые парки, от которых веяло благодатной прохладой, долетал аромат цветов, фигурные скамейки приглашали утомленного путника в сень раскидистых деревьев, мелодично журчали изящные фонтаны, высились ажурные заборы.

Широкая, мощеная белым булыжником дорога резко оборвалась, уткнувшись в тяжелые металлические створки высоких ворот. Запертых ворот. Марина остановилась, ожидая, что ее спутники постучат, и им откроют. Но, вместо этого, после недолгой паузы, ворота распахнулись сами по себе, будто узнали людей. После оклика Трея девушка встрепенулась и пошла вслед за своими новыми друзьями, решив про себя больше ничему никогда не удивляться. Едва она сделала несколько шагов вперед, неподъемные створки неожиданно плавно и бесшумно сомкнулись за ее спиной.

Все четверо оказались на просторной площади. По причудливой паутине узких дорожек торопливо сновали туда-сюда какие-то люди. Некоторые были одеты в такие же черные плащи с глухими капюшонами, как у Демиана и Трея, с длинными мечами в перевязях; другие — почтенного вида старики в синих мантиях, степенно шли куда-то по своим делам, сжимая под мышкой кипы пергамента или толстенные книги. Были здесь и деловитые женщины с корзинками и подносами в руках; носились мальчишки, совсем еще дети, попадались и ребята постарше, о чем-то негромко и оживленно переговаривающиеся друг с другом. А в самом центре площади возвышался, подпирая своей вершиной небесный купол, ослепительно белый, в лучах заходящего в зенит солнца, сказочный дворец.

— Это здесь вы учились?

— Именно, — кивнул Трей. — Сейчас мастер Коган и Демиан пойдут к Старшим[3], а мы с тобой, тем временем, навестим одного волшебника. Он дальше всех остальных продвинулся в изучении Мироздания и Прорывов[4], в частности. Сам-то я в этом мало что понимаю, наука эта доступна ограниченному кругу, да и наукой-то ее, по сути, назвать еще нельзя. Так, неизвестная область познания. Это мой старый учитель[5], и я спрошу у него, может ли он переместить тебя обратно в твою Реальность[6]. Правда, он несколько со странностями… Так что ты не удивляйся.

Марина подумала, что после всего того, что она успела здесь повидать, ее вряд ли поразит какой-то придурковатый старичок. По крайней мере, ему придется здорово постараться. В это время девушка уже шла за Треем по длинным гулким коридорам, мастер Коган и Демиан уже давно свернули куда-то в сторону и скрылись из виду.

Трей притормозил около дубовой двери, обитой железными скобами, и уверенно постучал, причем так громко, что Марина буквально подпрыгнула на месте. Результата не последовало, комната продолжала упорно хранить тишину, хотя создавалось четкое впечатление, что в ее недрах явно кто-то обитает. Трей выругался себе под нос и обозвал кого-то старым глухим козлом, тем самым вызвав у девушки невольную улыбку, затем принялся колошматить в дверь так, что чуть не снес несчастный предмет мебели с петель. Комната ответила презрительным молчанием, но, когда молодой волшебник уже было собрался вдарить по многострадальной двери пинком, раздалось шарканье ног, и чей-то недовольный голос басом прогремел: