Кирилл Клеванский - Колдун. Чужое сердце

— Ты совсем ополоумел, — возмутился бы обладатель нимба. — Как ты в зеркало будешь смотреться после этого?

— Заткнись, воробушек, — шикнул бы на него рогатый. — Не слушай этого гомика в рясе. Делаем так: плюем на записку и катим в столицу, пара заказов — и можно открывать счет в банке!

— Гореть тебе синим пламенем! — взвизгнет крылатый.

— Чтоб ты жил на одну зарплату! — отмахнется демон.

Сознание услужливо подкинуло картину уже почти забытого прошлого. Когда-то, откинув одеяло со спящего Ози, я намеревался вонзить иглу в шею подонка и насильника. Тогда я убеждал себя, что тем самым отплачу за смерть сестры Ройса, ну и сам освобожусь. Но совсем не подумал про то, что гулена заявится не один, и, увидев девушку, растерялся. Свидетелей оставлять нельзя, эта простая истина, и я не решился. Отошел назад, струсил. А потом что-то такое поднялось во мне, и я поставил свои интересы и желания выше чужой невинной жизни. Что тут врать и обманывать самого себя: я бы убил их обоих — подвел (или спас) скрипучий пол.

Я гнал дурные мысли подальше, но гадостное чувство не уходило. Я готов убивать тех, кто хочет убить меня, а именно в эту категорию я отнес графскую семейку, но вот хладнокровно прирезать неизвестного человека… Слишком уж долго я жил на Земле и слишком сильно и глубоко в меня въелись ценности прошлой жизни. И сейчас станет понятно, стал ли я другим человеком или я все тот же Тимур.

— Эй, парень! — окликнули сзади.

Я обернулся, чуть обнажая кинжал, и увидел на широкой дороге крепко сбитую повозку, запряженную старой кобылкой, и седого деда. Его вид заставил меня чуть приподнять уголки губ. Увидеть косоворотку в чужом мире — это уже интересно.

— Куда путь держишь, малец?

Это он мне? Ну да, я же выгляжу не очень. Да и вообще с возрастом проблемы. По идее, моей психике уже двадцать семь лет. Телу — двадцать. Но внешне тяну я от силы на восемнадцать. Что поделать, если у Ройса такая физиология. Вон даже бреюсь через день, не растет у него щетина.

— Прямо, отец, — ответил я.

— Вижу, что прямо, — усмехнулся крестьянин. — Если наше «прямо» по пути, могу подвезти.

— Что, за так подвезешь?

— Отчего же не подвезти? — удивился он. — Физиономия не бандитская, сразу видно — человек хороший. А человеку хорошему поможешь, так тебе потом добро в двукратном размере вернется.

— Уболтал, — кивнул я и запрыгнул в повозку.

Я никогда раньше не ездил на таких штуковинах и теперь жалел, что согласился. На каждой кочке и колдобине повозка подпрыгивала, и уже через десять минут я отбил себе задницу. Чтобы хоть как-то избавиться от мыслей о тянущей боли, стал рассматривать окрестности. Но и это оказалось неинтересно. Ничего такого, что разительно отличалось бы от природы той же Ленинградской области. Поля, сменяемые лесами, небольшие озера и снова лес.

Это заставило задуматься. За изучением истории я совсем не обратил внимания на географию. Я даже не знаю, в каком климате окажусь, когда приеду в Академию. Да я и понятия не имею, где нахожусь сейчас. Вроде как мы на северо-востоке Империи, но это по утверждению Добряка. А уж верить ему на слово весьма опасно. Либо подлянку какую устроит, либо подшутит. Так что он вполне мог дезинформировать меня в целях, так сказать, глубинного обучения. Единственный доступный источник информации сейчас сидит рядом и неизвестным мне способом управляет лошадью. Я, конечно, догадываюсь, что вся фишка в том, чтобы натягивать два этих кожаных ремешка, называемые вожжами, но как именно это все функционирует, понятия не имею.

— Дед, — обратился я к обладателю зеленоватой косоворотки, — а вот скажи, в чем смысл? Ты же не мне, получается, доброе дело сделал, а себе.

— Почему это себе? — нахмурился он. — И прекращай эти свои «отец» да «дед», не родственники мы. Зови Гайзаком.

Вот уже и первая инфа. Теперь хоть не проштрафлюсь при беседе с незнакомцами.

— А я Ройс, — кивнул я, уже давно решив, что для большинства буду Ройсом, оставив имя Тим на крайний случай. — Смотри, Гайзак, вот ты подвозишь меня, но не по доброте душевной, а лишь для получения выгоды. Так скажи мне, где же тут доброе дело?

— Ты ноги мнешь?

— Нет. — Вот только скоро седалищный нерв отомрет.

— Тебя кобылка моя быстро везет?

— Да. — Бегом я бы быстрее управился.

— Ну вот тебе и доброе дело, — пожал плечами дед. — А почему я это делаю и зачем, волновать тебя не должно.

Обернувшись, я заметил, что между бровями старика пролегла глубокая морщина, а взгляд его потяжелел.

— Прости, — повинился я. — Не хотел обидеть.

— Брось. Молодой, не понимаю, что ли. Да и правильно это, сейчас по-другому никак, — отмахнулся Гайзак, хотя по его потеплевшему голосу и расслабившемуся телу я отметил, что верно угадал, извинившись. — Сейчас только с подозрением нужно.

Рыбка закусила наживку, осталось правильно подцепить.

— А что так? — спросил я.

— Не шутишь? — От удивления крестьянин чуть вожжи не обронил.

— Нет.

— Ну даешь! — рассмеялся старик. — Я, конечно, знаю не больше, чем остальные, но расскажу. Да и путь под беседу короче. Ну слухай, малец. Уже пять сезонов как мы с Нимией бьемся. Эти скилсы еще по осени границу перешли. Император, понятное дело, сначала переговорщиков отправил, но эти подонки только головы назад и отослали. Так что война у нас.

Получил инфу, называется… Так получил, что больше уже не надо. Нимия — один из соседей Империи. Еще несколько веков назад она отгрызла от нас (а я считал себя имперцем как-никак) здоровенный кусок. Видимо, ребятам показалось мало, и они решили повторить свой успешный поход. М-да… похоже, совсем дела плохи у нашей страны. Я бы на месте правителей (а их, по сути, было шесть — император и главы сохранившихся родов) оставил великодержавные замашки и вернулся к старому самоназванию тех времен, когда Империя еще не была таковой. Глядишь и проблем бы поубавилось. А то соседей тоже понять можно: прямо под боком у них Империя, которая по размерам уступает иным странам, но при этом обладает плодородными землями и единственной в мире Академией. Обидно ведь.

— И как успехи? — поинтересовался я.

— Да какие там успехи, — вздохнул Гайзак. — Одно сражение было, все под Борсом кровью залили. Бабки говорят, наших почти семьдесят тысяч пришло, считая весь Третий легион. А у нимийцев магов больше оказалось: они хоть послабее наших, но числом берут. А воинов вражины подтянули тысяч на пятнадцать меньше. Но все одно — куча трупов и ни одна сторона так и не продвинулась. Что наши не смогли противника потеснить, что нимийские ублюдки не прошли глубже.