Надежда Кузьмина - Попала!

Так, вон на прилавке стоят оплетенные веревочными сетками бутыли. Сверху – привязанная к горлышку пробка. Наверное, такой бы сосуд мне и подошел. Литра на полтора. Чтоб и попить, и, в случае чего, руки вымыть и умыться можно было. Только ведь наверняка эта бутыль и в пустом виде на килограмм потянет. Может, где-то тут есть пустые тыквы, как в романах? Или какие-нибудь бурдюки? Вон, лошадь же вполне обыкновенного вида обнаружилась? – стоит себе, сено из телеги жует.

Кстати, а вряд ли в Риоллее, которая столица этой самой Аризенты, один-единственный рынок. Наверняка есть еще. Причем не какой-нибудь рыбный в порту, куда я ни за какие коврижки соваться не собиралась, а нормальный, вроде этого. Не может не быть! Город-то большой. И наводит на мысли о нашем семнадцатом-восемнадцатом веке, как я их себе представляла.

Цена десять медяшек за кривоватую стеклотару справедливой мне не показалась. Торговаться с моим косноязычием не светило, так что просто уставилась на продавца, крутя в пальцах монетку в пять медяков, – читала я в какой-то книге, что вид наличных в таких случаях действует стимулирующее. Если уйдет какая-то хлопающая глазами девица – не беда. Но вот если эта зараза унесет медный сит, который мог бы перейти в твой карман, – вот это уже нехорошо. В итоге, еще немного поторговавшись на пальцах, сошлись на шести медяках. Бутыль и вправду оказалась тяжеленной. А ведь в нее надо бы еще чего-то и налить!

Так. Если это город, тут должны быть либо фонтаны с питьевой водой либо какие-то разносчики. Уже на выходе с рынка я наткнулась на последнего. Не очень поняла, что за «силири» он торговал, разливая его ковшом из больших, висящих за спиной бурдюков, но женщины пили это тоже. Может, аналог сбитня? За наполнение моей бутыли я отдала еще один медяк, и разносчик мне подмигнул, а потом попытался шлепнуть по заду. Ну что за нравы, а? У них что, все женщины на улице считаются доступными? Плохо, если так.

Марево почти разошлось, хотя солнечные лучи были бледными, скорее серебряными, чем привычно золотыми. Я выбралась с рынка, разжившись по пути еще караваем свежего черного хлеба про запас и мотком веревок. Меня знобило и вело из стороны в сторону – присутствовало четкое ощущение, что заболеваю. И совсем не хотелось сейчас искать трактир и пытаться объяснить там хозяину, почему молодая женщина с лихорадочно горящими щеками и без царя в голове путешествует в одиночку. Ну что, ковыляю назад, к своей гробнице Тутанхамона?

Мне удалось сориентироваться и отыскать похоронную контору. Двери почему-то снова были заперты. То ли все ушли на обед, то ли на фронт, то ли на кладбище. Лишь бы не на второй этаж. В этот раз я еле вскарабкалась на крышу – сил не было совсем. Точно, заболеваю. Ох, не время и не место.

Забралась на чердак. Хлебнула из бутыли сладковатой пряной жидкости со смутно знакомым запахом – гвоздика там, что ли? Стараясь ставить ноги только на места, где виднелись шляпки гвоздей – то есть внизу были балки, – протянула от стены к стене веревку, благо, гвоздей тут изо всех мест торчало предостаточно. И вывесила на нее досыхать мой полосатый халат. Потом постелила у стены, так, чтоб из окна меня не было видно и из замочной скважины – тоже, мой плащ. Одну полу оставила свободной, чтобы укрыться. Сумка пойдет вместо подушки. А вот что с чепцом делать? Похоже, придется снять. Если повозить этими ушами по полу, белоснежными им точно уже не быть.

Легла на бок, достала пирог, куснула и уставилась на игру пылинок в воздухе в столбе света под окном. Натянула на себя полу плаща – все равно холодно. Не знобит, просто трясет. А пирог оказался с луком. Правда, с мясным привкусом. Ну, мне сейчас лук и надо – и от заразы, и от зараз. Чтоб никто не лез.

Хотелось спать. Вот сейчас достану свою бумажку, запишу, пока не забыла, всякие силири и шаровары, и можно расслабиться. Наверное, сегодня я уже никуда не пойду. Правда, оставался еще вопрос туалета… но пока это неактуально, а потом что-нибудь соображу. Ага. Сяду над водосточной трубой на крыше и прикинусь горгульей… Идиотская мысль.

Неужели прошло меньше суток с тех пор, как меня понесло выносить мусор? А столько всего случилось. Может, у меня белая горячка? Вот бы хорошо… только непохоже, что белая. А вот просто горячка явно есть. Губы спекаются, горло дерет, в глазах все плывет. И знобит так, что зубы стучат. Хорошо, что платье шерстяное. Подтянула колени к груди, обняла себя руками, натянула на голову плащ. Это потому, что ночью сидела с босыми ногами на той холодной куче. Из-за того идиота. Но неужели переспать с ним было страшнее, чем бегать по ночным улицам? Задумалась… Да, страшнее. Потому что это означало бы сломаться, отдать часть себя. Не хочу, чтоб так. Непонятно с кем. И без моего согласия. А просто потому, что он сильнее и в одном месте зачесалось. Хихикнула. Но я оказалась хитрее. А теперь он фиг меня найдет. Хотя вообще непонятно, зачем искал-то. Разве только любопытство загрызло – посмотреть, что за чудеса на мне надеты…

Постепенно согреваясь, я уплывала в сон. Завтра проснусь, подумаю, что дальше…

Глава 4

Жизнь легче, чем вы думаете; нужно всего лишь принять невозможное, обходиться без необходимого и выносить невыносимое.

В некоторые дни не стоит просыпаться вовсе… Лучше мне не стало. Наоборот, судя по колотуну пополам с ознобом, поплохело. Вокруг стоял полумрак. Вечер или утро? Кто знает, да и какая разница? А что за шум? Равномерный то ли шелест, то ли перестук. А, это дождь по черепице. Все-таки начался… И сразу пришла другая мысль – о собственных потребностях. И куда?

Вспомнилось, что в дальнем углу помещения часть досок пола вроде бы была отодрана от балок. Тогда я хихикнула – клад, что ли, искали? А сейчас подумала совсем о другом. С трудом поднялась и, пошатываясь, побрела в дальний угол. Ага! Точно. Четыре широкие доски сдвинуты, а под ними виден темный от пыли песок – утеплитель между этажами. Ужас! Как кошка – в ящик с песком. Нет, не могу я так… Вздохнув, подоткнула подол и полезла наверх, на крышу, в темноту и дождь. Как же, песня была еще такая: «Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы…»

Обратно влезла закоченевшая, со снова мокрой головой. Зато в мозгах немного прояснилось. Вывод из происшедшего. Либо надо искать нормальное место для проживания, либо – программа минимум – раздобыть горшок или ведро. Лучше, конечно, первое. И еще надо бы подумать о разной гигиене – во рту, как мышь ночевала. А зубы жалко! Стоматологов небось тут нет, есть только костоправы и зубодеры. Во, поняла, на что Арвис польстился – на зубы! По здешним меркам у меня просто голливудская улыбка! Эх-х, и почему я еще в карман халата зубную щетку с тюбиком пасты не сунула? Ага! – собираетесь вынести мусор, не забудьте надеть рюкзак с самым необходимым!