Владыка Пустоты - Михаил Беляев
Вцепившись в люк, я сдвинул его с места и заглянул вниз.
— Лезь первая.
Девчонка посмотрела на меня как на маньяка, затащившего её в свое логово. Но шум, донесшийся из переулка, откуда мы пришли, быстро отрезвил её. Прижав к себе книжку, она протянула мне руку и медленно, с моей помощью, спустилась по склизкой лестнице вниз.
Я полез следом. Опустившись ниже пояса, подцепил крышку люка и потащил назад. Едва она встала на место, как наверху послышался шум и топот ног. Я застыл и прислушался.
— Ушел, сука…
— Да говорю же, отсюда некуда деваться, ну не по стене же он полез! — выпалил хриплый, запыхавшийся голос.
— А в канализацию? — возразил первый.
— Ты нормальный вообще? — ответил второй. — Думаешь, холеный барский сынок полезет в этот дерьмосборник? Да он без помощи слуг даже свой член не достанет, чтобы поссать. Канализация… я тебе говорю, вон туда он ушел!
— Смотри мне, Самоха, босс башку-то нам быстро открутит. Ну пошли тогда…
Дождавшись, пока голоса затихнут, я спустился вниз, к дрожащей девчонке. Освещения никакого здесь не было. Пошарив по карманам, нашел чудом уцелевший при побеге альвафон с разбитым экраном и включил фонарик.
— За мной, — велел я, забирая у нее кодекс.
Минут пять мы шли вдоль по краю стока, поскальзываясь на мокром, склизком камне. Подсвечивая нам путь, я чутко слушал звуки сверху — как только над нами будет дорога или оживленная улица, мы вылезем и затеряемся в толпе. А дальше — в первое же отделение полиции, банк или офис опричников.
Но кроме журчания воды и попискивания вездесущих крыс пополам со всхлипами спутницы ничего не было.
— Ч-что… кто это вообще…
Я обернулся. Спутница, потрепанная и измазанная кровью и нечистотами, окончательно выбилась из сил и остановилась, опершись рукой на стену. В свете фонарика я рассмотрел ее лучше.
На ней была броская, недешевая одежда вперемешку с простецким шарфом и дешевой бижутерией. Причудливая прическа растрепалась, а яркий макияж растекся, открывая взгляду симпатичное лицо. На пальцах спутницы блестели три колечка, в ушах — сережки с гербом в виде дельфина.
До сих пор не оправившись о шока, девушка смотрела на меня и не знала, то ли бежать от меня сломя голову, то ли считать спасителем.
— Тебя как зовут?
— Алексия, — прошептала она, машинально пряча от меня запястье.
— А фамилия есть?
— Ко… Ковалевс…
— Понятно, — перебил я. — Ты из рода Плахиных.
Она застыла, выпучив глаза.
— К-как ты понял?
— Серьги. На тебе сережки с их родовым гербом. Какая теперь разница… пошли.
Притихнув, она поплелась за мной.
— Мне нельзя брать свою фамилию. Мы в опале… — прошептала она.
— Знаю, — кивнул я. — Мой род тоже.
— Жанна.
Я обернулся.
— Чего?
— Моё имя, настоящее. Не для работы.
Бледная и серьезная, она впервые смотрела мне прямо в глаза. Взглядом, в котором на миг мелькнула былая, почти забытая нотка благородной госпожи, наследницы древнего рода.
Что случилось с Плахиными, я знал только по слухам. Их сделали одним из показательных примеров: род почти полностью истребили, а земли разделили между лояльными князьями и промышленниками. Ну а наследники… можно было только догадываться, что их ждало.
А девчонка плелась за мной, продолжая бормотать себе под нос.
— Мой спутник, он… мой клиент. Я работаю в…
— Шш!
Я поднял голову: сверху доносились приглушенные гудки машин и невнятный шум. Похоже, мы на месте. Осталось найти выход.
— За мной.
Лаз наверх нашелся метров через тридцать, за поворотом. Проржавевшая лесенка вела к такому же люку, через который мы вошли. Сняв изорванный китель, я замотал в него кодекс.
Конечно, он принадлежал цесаревичу. И честь дворянина велела мне вернуть его. Но пока… слишком опасно нам с ним быть вместе.
Скрепя сердце, я сунул сверток с кодексом в руки девушке.
— Вот что, Жанна. Уроды, расстрелявшие твоего спутника и тех людей, уже совершили покушение на цесаревича и положили кучу знати. Им нечего терять, еще пара трупов их не остановит. Из хороших новостей — их ищут все от полиции до Великих Князей с кодексами. А плохая новость — они ищут…
Я покосился на кодекс. Ни к чему ей знать о нем.
— … меня. Им нужен я, единственный свидетель. Но и тебя они видели, а лишние свидетели им не нужны. Здесь нам сидеть нельзя, они скоро догадаются, куда мы ушли, но и наверху нас могут ждать.
— И что тогда делать? — растерянно спросила она.
— Выбираться отсюда самим и идти к властям. Время работает против террористов. И против нас.
Я оглянулся назад — из глубины тоннеля доносились лишь журчание воды и отдаленные шлепки. Пока здесь безопасно, но только пока.
— Я иду первый, дам сигнал — вылезай, поняла?
Та энергично покивала. Магии в девчонке я не чувствовал, а свежий след от инъектора на её шее намекал: Жанна принимает обычный альвитин, для простолюдинов. Толку от неё в бою — ноль.
Стараясь не шуметь, я поднялся по скрипучей лесенке до люка и, изогнувшись, надавил плечом. Крышка поддалась. Медленно, одними пальцами приподнял её и выглянул наружу.
Слева — стена дома, оканчивающаяся проулком, в центре — тротуар, отгороженный от оживленной дороги справа сетчатым забором. И никого вокруг.
Скинув крышку, я быстро вылез наружу и огляделся. Вдали ревели сирены полиции, а в небе слышался рокот лопастей вертолетов. Столица стояла на ушах.
— Выходи, спокойно.
Вытащив Жанну, я поспешил к замеченному ранее проулку. Но стоило нам в него завернуть, как в дальнем конце показались трое в черных костюмах и с оружием.
— Назад!
Мы бросились обратно, но троица нас уже заметила. Юркнув за угол, я понял: скрыться мы уже не успеем. Другой конец улицы тянулся вдоль забора без единого переулка и выхода метров двести. Нас расстреляют как в тире. Выход один — защищаться здесь.
— Лезь назад в люк, прикрою! — велел я девушке, на ходу скидывая ремень с креплениями для ножен, и обернулся к углу дома. Обмотав ремень вокруг кулака, я поднял руку и влил максимум альва-энергии в тонкий барьер. Светящаяся пленка обволокла тело, создавая видимость защиты.
Сердце в груди
