Страна Ледяного Ужаса. Странное завещание - Максим Сорокин

своим "килем" дорогу, подобно самому настоящему ледоколу королевского морского пароходства, тянулся глубокий черный след копоти и охладительных жидкостей, проплавляющих стоялый снег. Пилоту, как и пассажиром, тоже пришлось не сладко. От сильного толчка при посадке, по грузовому отсеку снова полетели всевозможные предметы, сталкиваясь и разлетаясь. Бернар и Сальвадор спаслись от участи быть обшвырянными вновь, спрятавшись за большой и тяжелый короб почты, который, совершенно того не желая, принял все удары коварных лыж и коньков, предназначенные для до смерти перепуганным любителям приключений. А вот Клода все же настиг сверток, по всей видимости относящийся к почтовой части груза. Сверток был не сильно тяжёлый, но его веса хватило, чтобы коварный бесстыдник умудрился так заехать по затылку пилота, что тот аж потерял шлемофон, сделавший двойной кульбит и приземлившийся на панель управления. Но способу, коим этот подлый сверток притворил в жизнь сие коварное злодеяние, мог позавидовать опытнейший бильярдист. Он, во время своего полета по грузовому отсеку, умудрился ударившись о пролетающую лыжную палку, круто сменить направление, и отрикошетив от борта влететь в кабину в последний момент, перед тем как дверца люка, распахнутого настежь, с грохотом захлопнулась. От удара, помимо утерянного шлема, голову Вилара не хило дернуло вперед, благодаря чему наш обладающий железной отвагой и непоколебимым спокойствием ас, повел рычагом управления слегка влево, чего хватило для легкого поворота могучей машины, следствием которого стала темнота… Отклонившийся от первоначального тормозного пути, самолет зацепил краем левого крыла неудачно оказавшуюся на его пути сосну, что и послужило причиной резкого крена и остановки замедлящегося до сорока миль в час самолета прямиком в огромном сугробе. Стекло выдержало вспенившуюся бесконечность комьев снега, накрывших полностью не пригодный для дальнейших полетов передовой французский самолет почти до самого хвоста. Теперь он был похож не на величественного орла, гордо парящего над облаками, а на слепого крота, бесцеремонно извлеченного из недр земли, который теперь беспомощно пытается вернуться в родную стихию.

Глава 6 «Ледяная река»

— Все целы?

Первым делом поинтересовался Вилар, потирая место ушиба, которое медленно, но верно превращалось в шишку.

— Вроде да.

Ответил напряженным голосом Бернар. Это и не удивительно, ведь не каждый переживший подобные потрясения человек сразу приходит в себя.

— Вот и отлично!

Проговорил пилот, первым осознавший, что опасность миновала.

— Только вот самолету, над которым я корпел столь долго, уберечь жизнь не удалось.

Вздохнув, произнес Клод и начал выбираться наружу. Бернар и Сальвадор, восседающие под защитой большого короба, находились посреди ужасного беспорядка. Благодаря столь мягкой посадке все, даже самые отдалённые предметы, погруженные в самолет в первую очередь, валялись теперь на виду, только дополняя картину крушения.

— Ну вот, мой дорогой Сальвадор, приключения настигли нас намного раньше, чем предполагалось, да еще какие, я уже не надеялся больше увидеть белый свет.

Смешливым, но все еще дрожащим голосом обратился француз к своему другу.

— Да, в мои планы совершенно не входила наша погибель, и нам крупно повезло, что сей страшный сценарий не реализовался.

Отвлеченно ответил Монтеро, до сих пор полностью не осознавший все произошедшее.

— Надо благодарить не фортуну, а золотые руки нашего пилота!

С укороми наставлением в голосе поправил испанца Бернар.

— И, пока мы живы, у тебя есть такая замечательная возможность, поэтому предлагаю не медлить и покинуть это уже наскучившее мне пространство. Я как никогда хочу поглядеть на этот мир.

Утверждающе кивнув, Сальвадор поднялся вслед за другом, и они оставили грузовой отсек, выйдя во что ни на есть белый свет. По сравнению с серостью прошлого места их пребывания, открывшаяся взору картина буквально резала глаза своим обилием красок и света. Взору искателей приключений открылась полная картина крушения их воздушного судна. Обеспокоенный Вилар приплясывал вокруг погибшего самолета, охая и старательно разгребая снег с дымящихся двигателей. Перегревшаяся машина медленно, но верно растапливала слежавшийсяпод ней снег и потихоньку погружалась в его толщу. Пока Бернар и Сальвадор с непритворным любопытством осматривались, Клод рвал на себе волосы, наблюдая за гибелью своего детища. А любоваться было чем: бесконечное пространство, расходящееся во все стороны, на сколько хватало глаз, было заполнено хвойными стражами, томящимися под толщей лежалого снега. Под его весом могучие истуканы склоняли свои головы, но стойко переносили все тяготы своей нелегкой доли. Самолёт, от которого столбом валил пар, напоминал курящийся вулкан, нарушающий привычные температуры этого место своим бушующим нутром. Так и наш самолет нарушал девственное безмолвие этого места, сакрального заповедника нетронутой природы, до которого никогда не дотягивалась жадная рука человека. Крушение произошло на берегу широкой реки, которая уходила ледяной лентой в сторону горизонта. Там она упиралась в невысокие горы, слегка не достающие своими пиками до клубящихся в небе кучевых облаков. От ледяного климата канадской тайги даже горная река покрылась толстым слоем льда, кристальную чистоту которого лишь слегка нарушал немного припорошивший реку снег. Пронизывающий ветер ледяными потоками проникал сквозь одежду, заставлял незваных гостей ёжиться от набегающего холода. Поникший пилот, лишившийся своего железного Пегаса, в последний раз взглянул на его остов и с плохо скрытой грустью в голосе проговорил:

— Когда мы снижались, я заметил небольшое поселение около вон той далекойгоры.

Тут Клод указал рукой вдаль по направлению замерзшей реки.

— Я уже подавал сигнал бедствия, но мне стоит сделать это еще раз перед тем, как мы покинем место крушения. Друзья, берите тёплую одежду и свои вещи, нам стоит постараться добраться до поселения раньше, чем нас застанет в пути здешняя ночь.

Сказав это, Вилар развернулся, зачерпнул ладонями снег, приложил его к месту удара и поплелся обратно в кабину. Бернар и Сальвадор молча пошли забирать свои вещи. Тяжело было друзьям наблюдать за тем, как конструктор прощался со своим творением. Бернар выскочил из самолёта первым, а вот Монтеро задержался, наблюдая через окошко в перегородке, как грустный Вилар поглаживал панель управления. Ученый, которому приходилось попадать в подобные жизненные ситуации, как никто другой понимал все переживания гениального конструктора. Одевшись и собрав свой скарб, Сальвадор вышел из грузового отсека и, подойдя к разбитому Клоду, положил ему руку на плечо. Летчик понял его без слов и, прикрыв глаза проговорил:

— Спасибо, дружище, иногда очень сложно отпустить произошедшее. Этот самолет был моим творением, на которое я возложил громадные надежды, машиной, которая стала для меня не просто бездушным механизмом…

— Я тебя понимаю, Клод, нашему брату всегда сложно смириться с неудачей. Хотя полет нельзя назвать провальным, ведь ты, мой друг, стал первым человеком во Франции, чей самолет смог преодолеть такое расстояние и справиться с такими трудностями.